Как в книге

Глава 16

Не могу собрать мысли в кучу, пока не оказываюсь дома. Снимаю мучительную обувь, узкое платье и переодеваюсь в комфортную одежду. Завариваю себе чай. В крови практически выветрился алкоголь.

Я действительно это сделала? Поцеловала Максима? Сама? При воспоминании в животе начинается ураган и бабочки разлетаются из своей клетки, порхая как сумасшедшие. Сердце стучит и губы расползаются в улыбке.

После того, как он нашел меня, я попросила сделать то, чего давно хотела, но не признавала. Я хотела его. Всего. Полностью. С одной стороны, я даже рада, что мы были на улице и меня искали, — это не позволило нам сильно увлекаться процессом. Но с другой стороны… Не знаю к чему бы это все могло привести, если бы не обстоятельства.

Максим сразу ответил на мой порыв. Его руки так и покоились на моем лице. Большими пальцами он очертил контур моих скул, потом начал двигаться ниже. Поцелуй стал более глубоким, мокрым и горячим. Я чувствовала весь напор и желание этого человека. На какое-то время я отдалась ему во власть. Он кусал мои губы, совершал свои языком невероятные вещи! Ноги начали подкашиваться, но цепкие руки удержали меня на ногах. Я стонала ему в рот, желая продолжение. Он исследовал мое тело руками, головой опустился на мою шею. Я вся была в мурашках от контраста прохладной улицы и горячего дыхания. Он понял, что я готова на все и начал касаться меня везде. Абсолютно везде. Такое чувство, что я вся была как оголенный нерв. Дикое желание поглотило нас. Не знаю сколько это продолжалось, по ощущения прошел всего один миг.

— Катя! — Мы услышали голос Евы вдалеке, но не торопились отстраняться друг от друга. Будто это была последняя минута перед концом света. Последний миг, когда мы можем побыть вдвоем.

Потом он первый отпустил меня. Его взгляд был затуманенный, движения медленные и неровные. Он провел руками по своим волосам, потом поправил мое платье, пока я занималась прической. Мы осмотрели друг друга на предмет улик. Кивнули и в полной тишине пошли обратно ко всем.

Когда мы добрались до Евы, и она увидела нас, то многозначительно улыбнулась. Это выражение лица называется: почувствуй себя школьниками, которых поймали с поличным! Ужасно неловкое ощущение. Подруга даже забыла о моем отсутствии из-за нашего внешнего вида, хотя по ее голосу в лесу, я чувствовала, что она вне себя. Если бы не этот инцидент, я бы получила от нее порцию отборной брани. Согласна, есть за что. Нельзя близких тебе людей заставлять так нервничать.

— Мы собираемся ехать. Тебя подвезти домой? — Она посмотрела на меня, потом на Максима. Он так и стаял рядом как коршун, охраняющий свою добычу.

Я оценила ситуацию. Почему-то именно в этот момент во мне проснулся здравый смысл, который видимо, в лесу спал очень крепко. Я ответила согласием. Подруга удивилась, но не стала вставлять свои комментарии.

— Хорошо, мы будем ждать тебя у машины. Сильно не задерживайся — Последнюю фразу она скрасила игривой интонацией и игрой бровями, смотря на меня. Самый жирный намек, на который она была способна.

Когда Ева удалилась, я перевела взгляд на шефа. Стоит как каменное изваяние, невероятно красивый. Губы все еще красные от поцелуев, воротник рубашки помят.

— До свидания. — Надеюсь мой голос не дрогнул. Внутри было желание, чтобы он махнул на все рукой, схватил меня и утащил в свою берлогу, как варвар. Боюсь, что я бы не стала сопротивляться. Только одна его просьба не уезжать.

— До свидания, Катерина. — Ни один мускул на его лице не дрогнул. Не знаю почему, но в этот момент мне стало так обидно. Захотелось выть. Чтобы он не увидел моей глупой наивности и слабости, я быстро отвернулась на 180 градусов, подняла голову вверх и пошла. Решила сначала зайти в дамскую комнату, чтобы не пришлось объяснять причины повышенной влажности на моем лице подруге. Нервотрепки мне на сегодня достаточно.

***

Дома меня не покидает ощущение одиночества и пустоты. Будто сейчас я должна быть в другом месте. Отгоняю эти мысли. Я все придумала себе сама. Мы просто поддались взаимному порыву и все. Взрослые люди. У меня давно не было мужчины. Да. Только поэтому. Ложусь спать, так и не отпив чая. Ком в горло не лезет. Слишком много мыслей.

Утро воскресенья встречает меня тучами, ветром и отвратительной погодой. Будто то, что у меня внутри выплеснули на улицу. Все серое и унылое. Я стараюсь не думать о вчерашнем вечере, но все время приходится одергивать себя, когда я застываю, уносясь в прохладный лес, гул голосов и горячее дыхание рядом с собой. Чтобы отвлечь себя придумываю дела, заимая руки. Включаю музыку и навожу чистоту. Спустя два часа квартира выглядит как экспонат в Третьяковской галерее. Час уделяю спорту, а ближе к обеду отправляюсь в главную библиотеку, посмотреть что-нибудь о хозяйке дневника. Как и ожидалось: ничего не находится. Узнать бы хоть что-нибудь о ней! Даже при поиске ее мужа, я не могу найти подобной истории. Будто ее вычеркнули из всех документаций или хорошо подчистили прошлое и скрыли побег. В те времена было проблематично сбежать в другую страну. Возможно, но не так просто, как сейчас. Должно же быть хоть что-то. Я не теряю надежды. Когда-нибудь я докопаюсь до истины. Чувствую себя Шерлоком Холмсом, расследующим очередное дело.

Вечером принимаюсь за работу над романом. Дела идут, куда лучше, чем я ожидала. Накидываю первые несколько глав и скелет произведения. До самой ночи активно занимаюсь работой и радуюсь тому, что почти не вспоминаю о Максиме. Он мне не звонил и не писал. Видимо для него это было легкое помешательство, от которого он быстро отошел. Ничего страшного, я переживу. Не буду же я писать ему первой. Он взрослый мальчик и знает, чего хочет от жизни — думаю я перед сном, но на душе все равно скребут кошки.

В понедельник все идет в стандартном режиме, не считая того, что я первый раз побывала в художественном отделе издательства. Мы определились с иллюстрациями к моим рассказам. Меня попросили отнести их на согласование к начальству. Точнее не просили, а умоляли так как навалилось много дел в отделе, и они не могут никого послать. Пришлось согласиться. Очевидно, кто у нас главный начальник? — Конечно же Максим Витальевич! Пытаюсь подавить в себе сильное чувство волнения, беру бумаги и отправляюсь на самый верхний этаж.

В холле меня встречает Ольга и своим детским голосом просит подождать. Не представляю, какого это — слышать ее каждый день! Всего за 5 минут меня начинает передергивать от ее голоса. Особенно, когда она звонит Максиму Витальевичу и мило с ним воркует, как воробушек. Вот же подлиза. Он явно ей нравится. Дверь в кабинет шефа открывается, оттуда выходит незнакомый мне мужчина и сам начальник. Они прощаются, пожимают друг другу руку. Я смотрю на Максима и сердце екает. Будто меня накрывает волной. Руки сильнее прижимают бумаги к себе, чтобы не выпали от волнения. Перевожу взгляд на Ольгу, а она смотрит на него таким же взглядом! Как на какое-то божество! Отвратительно! Это я так выгляжу со стороны? Не может быть! Шеф поворачивается в мою сторону и спокойным рабочим тоном произносит:

— Катерина, можете проходить. — И идет в сторону кабинета, не дожидаясь меня. Я конечно не ожидала шикарного приема с цветами и фейерверкам, но это не самое приятное приветствие после того, что было позавчера.

Я прохожу в кабинет, прикрываю дверь и кладу бумаги перед Максимом Витальевичем.

— Меня попросили отнести это вам на утверждение.

— У них в отделе не хватает помощниц. Зачем они отправили вас? — Я пытаюсь держать марку и вежливое лицо, но получается очень плохо. Настроение портится за секунду. Сначала бездушное приветствие, потом это. Ему неприятно на меня смотреть? Даже пару секунд, когда я занесу бумаги? Надо было отправить кого-то другого вместо меня?

— Я не знаю. Меня попросили занести, и я не отказала в помощи. Если вам так неприятно на меня смотреть, то я уйду сию же секунду. — Я не буду плакать! С силой сжимаю челюсти, чтобы не показать ему насколько мне обидно. Поднимаюсь из-за стола.

— Стойте! — Говорит Максим и хватает меня за руку. Тянет за нее так, что мне приходится снова опуститься в ненавистный стул. Он мягко улыбается. Тянется рукой к моему лицу и поглаживает большим пальцем. — Вы невероятная дурочка, Катерина. Просто у вас есть другие дела и я бы не хотел, чтобы кто-то заставлял вас выполнять обязанности, которые к вам не имеют никакого отношения. Это все.

— А… — Это все что я выдавила из себя.

— Ваша подруга на вас не сильно ругалась вчера? — Он меняет тему. Значит, он не против обсудить эту щекотливую ситуацию. Я неловко улыбаюсь и молюсь, чтобы он убрал свою руку с моего лица, потому что у меня не получается связанно думать, когда он так делает.

— Нет. — Он не останавливает свои поглаживания. — Она была так сильно удивлена, что уже не могла на меня злиться.

— И что же ее так удивило? — Большой палец проходит по моей нижней губе, оттягивая ее. Мои внутренние органы стягиваются в тугой узел. Дыхание учащается.

— Наверное то, как мы выглядели, после прогулки.

— Как по мне, после «прогулки» вы выглядели гораздо лучше. — Он продолжает свои манипуляции, говорит слова медленно, вводя меня в гипноз. Я не могу даже пошевелиться от напряжения. Хватка на моей шее усиливается, я чувствую стягивающее ощущение внизу живота.

— Слишком сложно работать, когда вы находитесь рядом, Катерина. — Мне дико интересно чем это все может закончиться. Силы покинуть это помещение оставляют меня. Я так и сижу, пригвожденная к стулу. Он же не будет пытаться заняться со мной сексом здесь? А если будет? От осознания этого я пугаюсь, мягко одергиваю его руку и быстро встаю. Голова немного кружится, а ноги не устойчиво стоят на земле. Вот это я попала.

— Максим Витальевич! Что вы делаете? — Он вальяжно поднимается со своего стула, встает напротив меня.

— Как что? Продолжаю начатое?

— Продолжаете… начатое? — На какое продолжение он намекает?

— Именно. — Он кладет свою руку меня на талию. Надавливает, прижимая меня к себе. Я чувствую бедром то, что не должна чувствовать. Но реакция у меня совершенно неправильная. Я только больше возбуждаюсь от этого прикосновения. Какой стыд. Я никогда себе не прощу, если так просто сдамся этому мужчине, да еще и на рабочем столе. Я отхожу на наг и вытягиваю свою руку, как обозначение границ, которые он не должен переступать.

— Максим Витальевич. Соблюдайте пожалуйста субординацию. Ознакомьтесь с эскизами, и я пойду выполнять свою работу. — Говорю взволнованно и сбивчиво. Он поднимает свои руки вверх, будто стоит под прицелом пистолета и сдается в плен.

— Слушаюсь, Катерина. Как пожелаете. — Переводит взгляд на бумаги. Садится и позывает мне жестом на соседний стул. Я стою и думаю, стоит ли присаживаться рядом с ним. — Катерина, я не кусаюсь. Обещаю больше не приставать к вам.

— Точно?

— Точно… Тем более, вообще-то это вы меня спровоцировали первой. — Говорит шеф после непродолжительной паузы и ухмыляется, открывая моему взору свои восхитительные ямочки.

— Я? Как? — Я действительно удивлена.

— Своим присутствием. — Мне теперь вообще рядом нельзя появляться, опасаясь приставаний? Я ошарашена таким заявлением. Максим смотрит и на меня и начинает смеяться. Заразительно так, что я тоже не могу сдержаться. После этого все напряжение спадает. Мы принимаемся обсуждать эскизы, Максим говорит свои замечания и отправляет на доработку.