Брачное агентство для бессмертных

Глава 11

Андрус был недоволен. И это не лёгкое раздражение. Он изо всех сил старался помочь этой женщине, но выказывала ли она ему хоть какую-то благодарность?

— О, нет. Ты прекрасно пахнешь, Томмазо, — передразнил он Сэди лучшим плаксивым женским голоском. — Мне нравится твой костюм. О, эспрессо! Вкусно.

Андрус набрал несколько ключевых слов в мобильном, всё ещё сидя в машине на подъездной дорожке к дому Томмазо. Говорящие вагины. Ходячие вагины. Пока телефон делал своё дело в поисках художественных выставок на тему вагины, Андрус продолжал свою маленькую тираду в стиле Сэди.

— Ты засранец. Выкуси. Я сильная женщина, и ни в ком не нуждаюсь.

— Кх-кхм, — послышался женский голос через опущенное боковое окно.

Андрус подскочил на месте, обнаружив Сэди, которая стояла у машины с хмурым выражением лица.

— Не подкрадывайся ко мне, женщина! Такие, как я, сначала обезглавливают, а потом задают вопросы.

Она скрестила руки, отчего её грудь приподнялась. Чёрт, она выглядела такой мягкой, манила себя пожамкать и…

— Я пришла, чтобы поблагодарить тебя за помощь и извиниться за свои слова. Но сейчас просто хочу ударить тебя по носу.

— Прости, Сэди, но ты очень…

— Слабая? — Она закатила глаза. — Андрус, ты не можешь принижать расу, только потому, что сложен немного сильнее, чем остальные. — Приятно осознавать, что она так быстро осознала правду.

— Скорее, я различаю по виду, — поправил Андрус, — поскольку раса определяется как группа людей, которые разделяют определённый набор сходных физических черт. Виды — это классификация для разделения рода. Я не хотел говорить ничего унизительного, но ничего не могу поделать с тем, что тебе нужна помощь, чтобы выжить.

— Угу. Ну что ж, мистер Совершенство, позволь напомнить, что меня наняли, чтобы в первую очередь помочь тебе. Полагаю, это как-то связано с отсутствием у тебя социальных навыков? И, кстати, вижу, что нам придётся начать с самих азов. Кто-то ведёт себя как гигантский неандертальский засранец. Да и вообще, что с тобой?

— О, так ты считаешь, что я должен вести себя как Томмазо?

— Это не повредит. По крайней мере, он не ведёт себя так, будто является даром богов человечеству.

Сэди неосознанно надавила на самое больное место. Андрус вынужденно пожертвовал всем, чем был, всем, что имел, ради блага людей.

Триста лет он жил в нищете, убивая, защищая и делая всё, что в его силах, чтобы не потерять рассудок. А когда всё закончится, стал ли он мстить или возненавидел богов, поработивших его и его народ? Нет. Он был слишком счастлив, что снова свободен, чтобы тратить время на слёзы по этому поводу, но Андрус никогда не потерпит, чтобы кто-то унижал его или осуждал.

Особенно задели слова от этой женщины, хотя он не знал причину.

Андрус выскочил из машины, потому что ситуация заслуживала выяснения лицом к лицу.

— Пожалуйста, объясни, о, могучий человек, как наличие таких рыцарских навыков сделало бы меня более эффективным охотником на тот самый вид, который стремился сделать тебя и тебе подобных своими пищевыми рабами? Объясни, каким образом ношение костюма, правильное использование утвари или приятные комплименты леди помогли бы мне убить более десяти тысяч кровожадных ублюдков или помогли бы мне вести свой народ? Всех их поработили боги для выполнения ужасной, изнурительной работы, без права голоса или надежды на свободу, над нашими головами нависла угроза безопасности наших семей или вечного проклятия. Объясни, почему человеку, у которого отобрали, убили или уничтожили всё, что он когда-то любил, наплевать на шёлковые галстуки или вкусный кофе — ладно, кофе, да, я ведь не варвар, в конце концов, — но кроме этого? Нет.

Сэди смотрела на него своими большими, медово-карими глазами, с нечитаемым выражением лица.

— Думаю, я бы сказала, что ты сделал очень, очень хорошее дело, и, вероятно, никто никогда тебя за это не благодарил. Что ж, благодарю тебя от лица одной из тех людей, которые извлекли пользу из твоей жертвы. Я искренне. Но если, как ты сказал, все эти ужасные вещи исчезли, разве ты не обязан двигаться дальше? Хочешь жить? Вернуться в цивилизацию? Я вижу горечь в твоих глазах, Андрус. Ты несчастен. И заслуживаешь этого.

Он почесал затылок и сглотнул.

— Возможно, ты права.

Сэди тепло улыбнулась и положила ладонь на его колючую от щетины щёку. И снова интимность этого жеста зажгла что-то глубоко внутри него. Ощущение… счастья?

— Тогда позволь тебе помочь, — попросила Сэди. — Это правильно, учитывая то, что ты для меня делаешь.

Андрус не знал, что сказать. Он никогда ни от кого не принимал помощи. На него всегда давили, он делал грязную работу, приносил жертвы. Но получать помощь?

— Пожалуйста, — ласково попросила Сэди.

— Почему ты этого хочешь?

— Потому что что-то внутри мне подсказывает, что ты стоишь усилий. ***

Маленькая тирада Андруса дала Сэди проблеск того, чего она не ожидала: правду о том, кем он был на самом деле. Теперь всё встало на свои места. Нет, он не болван с замашками шовиниста. Совсем нет. Он мужчина, который более трёхсот лет жил в условиях постоянной войны. Его настолько оторвали от мира, что социальные взгляды со временем не менялись. И Сэди не могла его в этом винить.

— Почему ты думаешь, что знаешь, как мне помочь? — спросил Андрус.

Сложный вопрос. Когда Сэди было пять, её родители развелись и опеку над ней получил отец. Они сказали, что так для всех будет лучше, и все будут счастливы, а Сэди, будучи ребёнком, понять не могла, как же она сможет жить, не скучая по маме.

В этот момент жизни Сэди начала развивать свои актёрские навыки. Она изо всех сил скрывала тоску по матери и сосредоточилась на жизни с отцом, старалась быть его источником радости. В конце концов, отец женился на милой женщине Лорен, которая стала для Сэди и её сестрёнки матерью, которая воспитывала их, заботилась, готовила для них обеды, заставляла отца снова улыбаться.

А их настоящая мать? Да кто её знает? Сначала раз в несколько лет она присылала открытки. Иногда присылала книгу или сувенир, которые тут же оказывались в мусорном ведре.

Мысли о матери заставляли Сэди грустить, чувствовать себя отвергнутой, пусть она не показывала и виду. А когда Сэди исполнилось десять, мать вообще прекратила присылать письма. Ей потребовалось очень много времени, чтобы понять, что она должна перестать чувствовать, что сделала что-то не так или недостаточно хороша для своей матери, и именно актёрство помогло. Ей пришлось примерить на себя разных людей и ситуации, чтобы безопасно исследовать свои противоречивые эмоции. Это помогло ей всё отпустить и двигаться дальше.

Так что, если уж на то пошло, Сэди знала, что может помочь Андрусу сделать то же самое. Может, в этом и кроется настоящая причина, по которой их свели вместе.

Несмотря на всё это, что-то в Андрусе казалось очень неотразимым. Особенно, когда он показывал ту сладкую сексуальную сторону, которую пытался скрыть.

— В общем, — наконец продолжила Сэди, — откуда ты знаешь, что можешь помочь мне с моими проблемами?

— Опыт, — ответил Андрус, сияя уверенностью в ярких бирюзово-голубых глазах.

— Вот то же и у меня, здоровяк.

И тут на Сэди что-то нашло. Один из тех порывов, когда сначала целуют, а потом задают вопросы.

Она приподнялась на цыпочки, обняла Андруса за шею и поцеловала. О боги! Жар его губ вызвал немедленную реакцию. Главным образом, пульсацию между ног. Андрус обнял её за талию и притянул ближе, приоткрыв рот в ответ на её дерзкое вторжение. Поцелуй внезапно превратился в дразнящий танец языков, и Сэди, и Андрусу, обоим потребовалось мгновение, чтобы почувствовать и вкусить друг друга.

Несмотря на предыдущие замечания, на вкус Андрус был совсем не похож на виски. Больше похоже на мёд и свежую мяту. Так вкусно. Сэди чувствовала, как всё тело растворяется в Андрусе, нагреваясь с головы до ног.

То, как его губы мяли её, не слишком нежно и не слишком отрепетировано, но наполненные необузданной похотью и беззастенчивой потребностью. То, как он прижимал её к своему твёрдому телу сильными руками, как её соски затвердели и мурашки побежали по каждому дюйму тела. Всё это оказалось более грубым и сексуальным, чем любой секс, который у Сэди когда-либо был. Когда она прижалась к его мускулистому возвышающемуся над ней телу, мгновенно становясь влажной, и наслаждаясь греховной сексуальной энергией, текущей между плотно прижатыми телами, его твёрдый член прижался к её животу. О господи! Сэди снова захотелось прикоснуться к этой гигантской выпуклости, но на этот раз без кожаных штанов.

Сэди хотела, чтобы Андрус оказался обнажённым и лежал на ней, уютно устроившись между тёплыми бёдрами, как в ту первую ночь, когда они встретились.

«Что я делаю?»

«Ты целуешься с Андрусом на подъездной дорожке какого-то парня».

Вот дерьмо. Она отстранилась, и выражение его лица было чистым нахальством, а влажные губы расплылись в ухмылке.

— А, вот видишь, — сказал он. — Ты находишь меня неотразимым, но я человек слова и обещал не осуждать тебя за то, что ты солгала раньше.

Сэди фыркнула и отвернулась.

— Какой жалкий поцелуй! — смутившись, воскликнула она.

— Увидимся позже. После того, как я снова спасу тебе жизнь! — смеясь, крикнул он в ответ.

Сэди вошла в дом Томмазо и прижалась спиной к закрытой двери, со свистом выдохнув. Это был адский поцелуй, но кого она обманывала?

Она никогда не будет счастлива с таким мужчиной. Даже если удастся ему помочь. Конечно, у него могли быть свои привлекательные качества: ошеломляющие глаза, гипнотический глубокий голос, грубая мужественность и остроумная, вызывающая привыкание дерзость, но Андрус, определённо, не подходящий материал для отношений.

По крайней мере, для неё. Андрус никогда не увидит в ней ровню. Это он совершенно ясно дал понять.

«Да, но ты всё равно должна ему помочь».

И да, они могут быть друзьями, и она скажет ему об этом, как только он вернётся.