Темный. Плохой. Дикий

Глава 8

Софи

Я скучала по Explicit намного больше, чем думала, недооценив его важность для моего эмоционального равновесия. Поход в бар после работы в пятницу только укрепил эту точку зрения. Смех с моими ванильными коллегами потребовал усилий, слишком большой концентрации. Я изо всех сил старалась быть одной из толпы, но их волновало слишком много дерьма, которое для меня ничего не значило: сплетни, мода и то, что показывают по телевизору. Мне было совсем наплевать, вместо этого я жаждала объятий моих друзей-фриков, моих людей. Возбуждение пробежало по мне, оживив предвкушение.

Только на этот раз все будет по-другому.

Я сделала все возможное. Атласное нижнее белье под прозрачным кружевным мини-платьем. Черные бархатные перчатки до локтя. На этот раз никаких чулок, только сапоги. Кожаные шпильки до колен, такие высокие, что я чувствовала себя неуверенно. Мне нравилось это ощущение.

Я спрятала все это под длинным кардиганом. Меня выдавал только мой чокер — недвусмысленное кольцо, которое было сигнальным знаком для любого знающего человека.

Каллум Джексон, похоже, ничего не знал. Он ждал, когда я выйду из метро, в легко узнаваемой толстовке в паре с черными джинсами, в которых я никогда его не видела. Я оглядела его, одобрительно кивнув.

— Это лучшее, что я смог надеть, — проворчал он. — Больше у меня ничего нет.

— Ты великолепно выглядишь.

Он не ответил на комплимент.

— Куда ты меня ведешь? В какое-то свингерское место или типа того? Я не буду ничего делать с какими-то старыми пантерами (примеч.: женщина, обычно между 30 и 45 годами, которая предпочитает заниматься сексом с молодыми мужчинами), если это твоя фишка.

— Увидишь.

Он последовал за мной в Сохо, ссутулив плечи и обводя взглядом каждую тень. На двойных дверях Explicit не было никаких опознавательных знаков, никакого намека на ожидающее внутри безумие. Я опустила руку на плечо Каллума, когда они распахнулись, улыбаясь своим обычным приветствием ребятам из службы безопасности. Они уставились на моего гостя, но пропустили нас, сказав только «добрый вечер». Каллум не сводил с них глаз, пока мы не скрылись из виду, его мышцы были напряжены настолько, что я чувствовала их под одеждой.

— Здесь я Мисси, — произнесла я. — Мы все используем клубные имена.

Он пронзил меня темным взглядом.

— Почему?

— Конфиденциальность… атмосфера… некоторым людям нравится очарование другой личности. — Я протянула свой кардиган, усеянной металлическими шипами девушке на ресепшене и наблюдала, как дикарь отступил на шаг. Наряд возымел успех. — Выбери имя, Каллум, любое имя…

Он сглотнул, не сводя глаз с линии моих трусиков.

— Я тот, кто я есть. Причудливое имя ничего не изменит.

— Я представляла тебя Блэйком, или Рейфом (примеч.: призрак), или Стилом (примеч.: сталь)…

— Представляй таким, какой есть. Плевать мне на дурацкие имена.

Это поставило меня на место, я только надеялась, что он поднимется наверх.

В Explicit собралась толпа. Я посмотрела на Ребекку — Доминанту Рэйвен, — сидящую на высоком табурете у стойки бара и собственнически положившую руку на зад Кары. Они смеялись вместе с Тайсоном и Трикси, Сержантом, Лилит и Девоном.

— Ты знаешь этих людей, да? — хмыкнул Каллум.

Я кивнула.

— Я прихожу сюда уже два года, я знаю почти всех.

— Что за дерьмо здесь происходит?

— Это БДСМ клуб. Это главный этаж, где происходит большая часть тусовок. На главной сцене проводят представления, если пары хотят играть для толпы. Позади есть комната отдыха, но, на самом деле, там не так уж и расслабляешься. — Я указала на дальний угол. — Туалеты в той стороне — мужской, женский и для третьего пола. О, но будь осторожен… там так же есть душевая, но я бы не советовала тебе туда заходить.

— Почему нет? Типа все голые?

— Здесь почти везде голые люди, — засмеялась я. — Но душевая совсем другое дело. Это, гм, популярное место для игр с мочеиспусканием.

— Игры с мочеиспусканием? Типа писать? По-настоящему?

— По-настоящему. — Меня затопили воспоминания о Маске, его грязные вкусы танцевали в моем сознании. — На самом деле, это не в моем вкусе. Впрочем, кое-кто здесь этим увлекается.

— А что в твоем вкусе? — спросил он, все еще глядя в сторону душевой.

— Мне нравится участвовать в сценах, в основном игры с болью и все такое. Игровые комнаты слева. В них полно оборудования: стойки, скамейки, подвесные крюки и тому подобное. Люди используют их парами или группами, как им заблагорассудится. Большинство комнат открыты для всеобщего обозрения. В них есть комнаты, так что можно играть или наблюдать, иногда даже присоединиться, если люди готовые к компании. Игровая комната номер четыре приватная — единственное личное пространство в клубе. Мы можем начать оттуда, если хочешь? Позже, я имею в виду.

Я завладела его вниманием.

— Ты хочешь, чтобы мы трахнулись? Здесь?

— Я надеюсь, что ты тоже хочешь.

— Черт. — Он провел руками по волосам. — Не знаю. Никогда раньше не был в подобном месте.

Я рискнула подойти ближе и обхватить его за талию.

— Я хочу, чтобы ты трахнул меня здесь, Каллум, это мой клуб. Я принадлежу ему.

Он все взвешивал, я чувствовала это. Он опустил руку на мое плечо, скользнув пальцами вниз по моей коже.

— Посмотрим, как все пойдет, ладно? Я хочу тебя трахнуть, просто не уверен насчет этого места.

Я улыбнулась.

— Не торопись. Присмотрись немного.

Я пошла вперед по клубу, впитывая знакомую атмосферу. Никаких признаков Маски. Каина и Дивы тоже не было видно, но ночь была только в самом начале. Я перевела дух, прежде чем подвести нас к бару. Неоновые огни придавали каждому электрическое голубое свечение, делая их еще более яркими в их фетиш-нарядах. Кара толкнула Ребекку локтем, и та развернулась на табурете, широко улыбаясь. Она выглядела чертовски потрясающе, как и обычно, — сумасшедшая грива красно-черных кудрей, кошачья подводка вокруг глаз.

— Детка! — Она притянула меня к себе, чтобы поцеловать прямо в губы. — Я так чертовски рада, что ты пришла.

— Это Каллум, — улыбнулась я, отступая в сторону, чтобы представить его.

Ее улыбка была теплой, открытой.

— Я Рэйвен, я так много о тебе слышала. — Она притянула Кару к себе. — А это маленькая шалунья — моя девушка Кара. Рада, что ты смог прийти. Мисси слишком долго отсутствовала.

Она протянула руку с ярко-красным маникюром. Каллум неохотно взял ее и крепко пожал, прежде чем убрать руку обратно в карман. Я заметила, как его взгляд остановился на руках Рэйвен. Она была покрыта чернилами от запястья до плеча — кружащие птицы и цветные яркие звезды соперничали за внимание.

— Красивые тату, — сказал он.

— Спасибо. Я работаю в студии «Черные сердца» в Камдене. Моя бывшая Джаз заправляет им.

— Ты художница? — Я видела, как его глаза загорелись так, как никогда раньше. Это заставило меня трепетать.

— С тех пор, как стала достаточно большой, чтобы держать карандаш. Раньше на холстах, теперь в основном на коже.

— Я рисую. На улице.

— Репутация опережает тебя, — усмехнулась она. — Я немного в теме. Сделай летом пару своих рисунков в Камдене. Твоих работ там явно не хватает.

Он уставился на нее так, словно у нее выросли крылья.

— Ты видела мои работы?

Она кивнула в мою сторону.

— Мисси показала мне. У тебя есть талант, парень. Мне очень понравились лезвия с солнцем, серьезно, чертовски невероятно.

Он смотрел в пол, шаркая своими потрепанными кроссовками.

— Обычно мало кто говорит такое.

— Тогда ты общаешься не с теми людьми, малыш. — Взгляд Рэйвен был таким теплым, таким искренним. Я чуть не умерла от того, как она держала мужчину рядом со мной, как без колебаний и беспокойства сжимала его запястье. — Ты художник, парень, самый что ни на есть. Поверь.

— Я просто рисую то, что чувствую.

— В твоих работах есть душа, малыш. Прекрасная душа.

Я хотела предложить ему выпить, но он был за миллион километров отсюда.

— Покажу свои татуировки. — Он поднял свою майку всего на несколько сантиметров, показывая ей лицо с пустыми глазами на его ребрах. — Не знаю, хорошо это или плохо. Просто нарисовал.

Она подняла брови и протянула руку.

— Можно мне? — Он кивнул, уставившись на свою обувь, когда она обнажила его живот. — Черт возьми, парень. Ты должен быть в студии. Если нет, то это просто абсурд. — Я подумала, не была ли Рэйвен просто вежлива, успокаивая его ради меня, но она была совершенна серьезна. Она сунула руку в сумку и достала сигареты. — Ты куришь?

Он кивнул.

— Да.

— Тогда я покажу тебе балкон. Мисси может принести напитки. — Она подмигнула мне, проходя мимо, оставив в воздухе лишь след винтажных духов Poison. Я смотрела, как дикарь следует за ней по пятам, словно она была Моисеем, ведущим его к спасению. Меня пронзила ревность, но я подавила ее. Это чертова Рэйвен, моя подруга Рэйвен, которая была потрясающей для всех во вселенной.

Кара подошла ко мне, в ее шоколадно-карих глазах была улыбка.

— Она говорит, что его искусство — просто чума. Уже несколько дней об этом болтает, даже в постели.

— О Каллуме? — Я заказала четыре двойных порции водки и две порции колы.

— Ага. Возмущалась, что они закрашивают его работы. Ты же знаешь, как она относится к цензуре.

Я улыбнулась.

— Подавление искусства влиятельными лицами. Я знаю. Я буду сожалеть о том дне, когда она встретится с моими родителями, она захочет порвать моего отца на куски. Его концепция Southbank Art Village не произведет на нее впечатления.

Глаза Кары блеснули.

— Я горевала в тот день, когда она встретила моих. Она действительно хотела надрать моему отцу задницу, и это было вполне взаимно.

— Насколько я понимаю, твои родители тоже влиятельные?

— Супер влиятельные, ага. Контрактные юристы, у них своя фирма. — Она надулась. — Хотели, чтобы я была одной из них.

— И ты этого не сделала?

Она усмехнулась.

— Черт возьми, нет. Хотела стать танцовщицей. Сейчас я учу детей балету, так что, думаю, их инвестиции в мои внеклассные занятия окупились, просто не так, как им хотелось бы.

— Они не очень довольны твоим выбором карьеры?

Она взяла свою водку, помешивая ее неоново-розовой соломинкой. Она была милой, действительно чертовски милой, постукивая ногой по табурету и улыбаясь на мой вопрос.

— Гораздо довольнее, чем если бы они знали, на каких танцах я специализируюсь.

Я улыбнулась.

— Мои родители ненавидят то, чем я занимаюсь. Они думают, что это бессмысленная дерьмовая работа без перспектив.

Она похлопала меня по плечу в знак сестринской солидарности.

— Нет ничего лучше, чем разочарование в семье, да? Но ничего не изменить. Жизнь — это следовать зову своего сердца, верно? Даже если оно соблазняет нас, фриков, на темную, плохую, порочную сторону.

Я подняла бокал, сердце уже звало громко и ясно. Звало вслед темному, плохому дикарю на балконе снаружи.

— Я, блядь, выпью за это. ***

Каллум

Я никогда раньше не видел такой женщины, как Рэйвен. Она шла так, словно знала, что принадлежит этому миру, что у нее есть место, цель. Никогда не видел такого в Ист-Веил. Все вокруг вечно копошатся в грязи, низко опустив голову, высматривая очередную аферу. Но не Рэйвен, она была другой.