Темный. Плохой. Дикий

Глава 10

Софи

Я сжала бедро Каллума, но он не отреагировал, тупо уставившись в окно такси на огни города. Когда машина свернула в Ист-Веил, он натянул капюшон и плотнее укутался.

— Моя остановка, — сказал он. — Спасибо, что подвезла и… ты знаешь.

Водитель свернул на боковую улицу у метро Ист-Веил, и Каллум ускользнул, не сказав больше ни слова, лишь на мгновение подняв руку, прежде чем исчезнуть в ночи. Он двигался быстро, как уличная кошка, держать в тени зданий и низко опустив голову.

— Кэнэри Уорф, мисс?

Я встретилась взглядом с водителем в зеркале заднего вида. Заставляя себя сказать «да».

— Следуйте за ним, пожалуйста. Догоните его.

Черт.

Мы догнали Каллума Джексона, когда он переходил улицу мимо старых магазинов. Я опустила стекло и поманила его к себе.

Он наклонился, его лицо оказалось совсем рядом с моим.

— Что-то забыла?

— Тебя, — ответила я. — Поехали домой со мной. Останешься.

Его лицо было словно картинка — глаза широко раскрыты от шока.

— Остаться?! С тобой?

— Да. Со мной.

— Не могу, — сказал он. — Нужно вернуться за Кейси.

Я чувствовала пульс в висках.

— Забери ее.

Он улыбнулся.

— Она плохо ведет себя в помещении. Все испортит.

— Ну, мы разберемся.

Его лицо потемнело, он был сбит с толку.

— Ты издеваешься надо мной? Это какая-то другая игра?..

— Нет, — ответила я. — Не игра.

Он посмотрел в темноту второй башни.

— Черт, я не уверен, Соф. Она все разнесет.

— Мы будем за ней присматривать.

— Да, но…

Я посмотрела на счетчик, на веселые глаза таксиста в зеркале заднего вида.

— Забудь на секунду о Кейси. Что ты хочешь сделать?

Он неловко потоптался на месте.

— Я… эм… вообще-то раньше не оставался. Нигде. Только не на ночь.

— Ты хочешь? — Я знала, что давлю на него, но момент уходил.

— Да, — ответил он. — Да, мне бы хотелось.

— Тогда мы заберем собаку, — сказала я. ***

Везти собаку в такси стоило мне небольшого чертового состояния, но я отмахнулась от протестов Каллума. Мне просто было все равно. Кейси прыгала вокруг моих ног, когда мы вошли в мое здание, провоцируя поднятые брови у тех, кто находился за стойкой регистрации. Я смерила их взглядом, без слов напоминая, что это владение моих гребаных родителей. Условия аренды могут поцеловать мою ноющую задницу.

— Это гребаный отель или что-то в этом роде? — спросил Каллум в лифте.

— Просто роскошное здание. Жители платят бешеные деньги.

— Вполне справедливо.

— Ты сам спросил, — улыбнулась я. — Моя зарплата никогда не покроет этого. Как я и говорила, я снимаю квартиру у своих родителей.

— И они не возражают? Что делают это дешевле для тебя?

— Деньги и собственность — две вещи, которыми они владеют в изобилии. Не думаю, что они задумываются об этом. Если, конечно, не пытаются шантажировать меня этим.

— Шантажировать тебя?

— Папа хочет, чтобы я работала в их семейном бизнесе недвижимости. А я нет. Мы ходим с ним кругами, в основном во время каждого воскресного обеда.

Лифт звякнул, и мое сердце подпрыгнуло, когда я вставила ключ в замок. Это становилось реальным.

Глаза Каллума сверкали, как темные драгоценные камни, когда он осматривал мою квартиру. Открытая планировка, минимализм, как и во всех остальных квартирах в этом здании. Но все же было мило: светлое дерево, стекло и все чертовски компьютеризированное. Я вошла в кухню и достала из холодильника бутылку вина.

— Хочешь бокал?

— Ага, спасибо.

Я наблюдала, пока откупоривала бутылку, как он осторожно ходит по квартире, засунув руки в карманы и стараясь ни к чему не прикасаться. Кейси вовсе не была такой рассудительной, она прыгала вокруг, кружилась в волнении от своего собственного отражения в балконных дверях, и стремглав врезалась в кофейный столик.

Каллум подпрыгнул, когда она уронила несколько свечей, но я только рассмеялась.

— Черт. — Он поднял сломанный подсвечник. — Прости, Соф.

Я протянула ему вино.

— Это всего лишь безделушка.

— Полагаю, у тебя их достаточно.

Я проследила за его взглядом, отмечая, как и он, что свечи — единственная моя реальная персонификация этого места. Все остальное было стандартным, зеркальным с квартирой напротив и идентичным с той, что внизу, но свечи были моими. Мне нравится свет.

Он посмотрел на произведение искусства над обеденным столом.

— Это копия, — сказала я. — Даже не спрашивай меня чья. Хотя сейчас, когда мои родители ударились в искусство, мы могли бы заиметь и законную репродукцию. — Я улыбнулась, просто, черт возьми, представив себе это.

— Твои родители художники?

И снова этот взгляд — тот, каким он смотрел на Бекс.

— Нет, черт возьми. Они построили тот шикарный новый «Саутбэнк комплекс». Ты, должно быть, слышал о нем?

Он пожал плечами.

— Не знаю.

Я улыбнулась.

— Ты не знаешь, слышал о нем или нет?

Он встретился со мной взглядом.

— Нет. Никогда о нем не слышал. Я не из твоего мира, Соф, и не слышал ни о какой такой причудливой херне. — Он встал, гоняясь за Кейси, которая прыгала на столешницах. — Я не должен быть здесь, — раздраженно бросил он. — Мне здесь не место.

— С собакой все в порядке, оставь ее в покое.

Он притянул ее к себе, усадил между своих колен, но она снова вскочила, несмотря ни на что.

— Ты не понимаешь. У нее расстройство питания. Они так это называют. Привыкла быть голодной, поэтому берет все, что может достать. Или найти. Она разнесет твою гребаную кухню на куски, если ты не будешь за ней присматривать.

— С ней все будет в порядке. — Я засмеялась, когда она подпрыгнула и ткнула носом мне в лицо, так сильно виляя хвостом, что вместе с ним дергалось все ее тело.

— Не будешь так говорить, когда она разгромит тут все

— Она научится. Она очень умная.

— Только не за одну ночь. Она не настолько быстро учится.

— Нет, не за одну ночь. — На этом я остановилась, не уверенная в том, что вообще подразумеваю под этим утверждением. Я сменила тему, но получилось так же незаметно, как и товарный поезд. — Тебе понравилось в Explicit?

Его улыбка потрясла мой мир.

— Ага. И Рэйвен с Маской тоже. Что они говорят. Рэйвен сказала, что приедет в Ист-Вейл. Посмотрит на мое искусство и все такое.

— Она действительно хорошая. Знает, о чем говорит.

— Не знаю, почему она так беспокоится. Ничего особенного.

— Я не верю в это, и она тоже.

Он пожал плечами, и я снова почувствовала его неловкость.

— Зачем ты притащила меня сюда, Соф?

Нет ничего лучше прямого вопроса.

— Я могу наслаждаться твоим обществом, не так ли?

— Ты имеешь в виду секс?

— Нет. Надеюсь, я смогу насладиться и им тоже.

— Эта херня в клубе. Мне понравилось. — Он уставился в темноту за балконными окнами. — Я не знал, смогу ли, но сделал это. Мне там понравилось.

— На это я и надеялась.

— Почему?

— Господи, Каллум, разве это не очевидно? — Я почесала Кейси за ушами, глядя в счастливые собачьи глаза. — Ты действительно хочешь, чтобы я это сказала? Уже поздно, я хочу спать, секса, и хочу уснуть с ноющей киской в паре с ноющей задницей.

— Просто хочу знать, где мы находимся.

— Мы здесь. Разве этого недостаточно?

— Может быть, для тебя.

Я потянулась, чтобы переплести его пальцы с моими.

— Пойдем со мной в постель.

Он слегка сжал их, допивая свой напиток, затем пожал плечами, и разговор был окончен.

— Хорошо, Соф. Как скажешь. ***

Каллум

Я никогда раньше не был в постели, не такой, как эта. Кровать Софи была чертовски массивной — большой гребаной громадиной, — все чертовски шикарное, с белыми простынями и слишком большим количеством гребаных подушек. Я чувствовал себя в ней грязным, хотя и был чистым. Ну, во всяком случае, чистым для себя. Я уставился в потолок, чувствуя себя чертовски голым, даже под одеялом. Она сорвала с меня одежду, всю до единой. Бросила ее в изножье кровати и затащила меня к себе, будто я был кем-то. Будто заслуживал быть здесь.

Кто-то вроде меня не застуживает этого дерьма. Рожденный для улиц. Рожденный для холодных гребаных ночей и поисков объедков. Сражаться, воровать и выживать изо всех сил, но не ради этого. Не для такой, как она.

Кейси все еще скулила в коридоре, царапаясь в дверь. Я снова велел ей успокоиться и вести себя как хорошая девочка. Она не знала, что делать. И это не ее вина. И все же я не мог допустить, чтобы она была здесь — грязные лапы на белых простынях Софи. Я и сам чувствовал себя достаточно скверно из-за того, что пачкал их.

Софи придвинулась ближе, проводя рукой по моему животу. Я неуклюже перекатился на бок, стараясь подобраться как можно ближе к краю. Она последовала за мной, крадучись под одеялом, будто была на задании. Я чувствовал на своей спине ее дыхание, ее ногу, обернутую вокруг моей. Это было так чертовски приятно.

— Удобно? — спросила она, ее голос звучал так лениво.

— Ага.

— Ты уверен? Ты на самом краю.

— Ага. Я в порядке.

— Тогда спокойной ночи, Каллум.

— Спокойной ночи.

Я закрыл глаза, пытаясь уснуть. Но не мог перестать думать. О Софи, о Explicit, о Рэйвен и Маске, и обо всем, что видел. Я не мог перестать думать и о Стоуни, и вернувшейся домой Вики. Дыхание Софи стало глубже, длинные выдохи касались моей кожи. Я слушал, как она спит, жалея, что не могу последовать за ней, шли минуты, а я так и не засыпал. Я осторожно поднялся с кровати, чтобы не разбудить ее, и так осторожно поднял ее руку, что она ничего не почувствовала.

Я подошел к окну и отодвинул шторы, чтобы посмотреть на город снаружи, но это было не окно, это была дверь. Я тихонько повернул ключ и вышел на улицу обнаженный, как в тот день, когда родился. Высокий балкон выходил прямо на Темзу. Это был великолепный вид, на горизонте мелькали огни Лондона. Не такие, как в Ист-Вейл, а настоящие огни. Был виден Лондонский глаз (примеч.: знаменитое колесо обозрения в Лондоне) и куча другого дерьма. Я наклонился, вдыхая речной воздух. Так вот, как живут богатые, а?

До меня донесся звук мягких шагов. Софи обняла меня за талию своими теплыми руками.

— Не можешь уснуть?

— Прости. Не хотел будить тебя.

Она поцеловала меня в плечо, и это заставило меня съежиться. Я желал ее так чертовски сильно, что было больно.

— Возвращайся в постель.

— Не могу уснуть, Соф.

— Я помогу тебе. — Она схватила меня за запястье и втянула обратно внутрь. Начала гладить руками мое тело, обводить татуировки на моей груди. — Расслабься. Все в порядке.

— Зачем тебе это нужно?

— Прекрати болтать, Каллум, — прошептала она. — Прекрати задавать вопросы.

— Почему ты доверяешь мне здесь? Даже я сам себе не доверяю. — Я отстранился от нее, запустив руки себе в волосы, живот сжался, словно гребаный узел, когда под дверью заскулила Кейси. — Я дерусь, ворую, причиняю людям боль. Я ем из гребаных помоек, Соф, как чертова канализационная крыса. У меня нет ни денег, ни гребаного дома — нет ничего.

— Прекрати, — сказала она. — Это не то, что вижу я.

— Так что же ты, блядь, видишь, а? Потому что я, блядь, этого не вижу.

Она не осталась в стороне, прижалась ко мне, будто я не был гребаным монстром, будто я не мог задушить ее ради чертовых дешевых острых ощущений.