Внебрачный ребёнок генерального

21

Уже час мужчины сражаются в игровую приставку. Я лежу рядом на кровати Тима и наблюдаю за ними. Но моя голова быстро устает от резких вскриков, громкого музыкального сопровождения в игре.

Решаю не мешать им. Вернусь в свою постель и почитаю книгу. Не электронную. А обычную бумажную книгу. Она лежит на моей прикроватной тумбе вот уже полгода и ждет, когда же хозяйка до нее доберется.

Помню шла с работы и вдруг в голове какой-то безумный порыв «хочу прочесть что-то из современной литературы». Быстренько зашла в ближайший книжный магазин и купила то, что мне так посоветовала к прочтению девушка-консультант. Это оказался любовный роман отечественного автора. Пометка восемнадцать плюс. Очень интересно, что это значит?

Вот наконец-то я открываю первую страницу.

«Твой мужик сидит в баре со ш…» — начало меня насторожило, но не испугало и я продолжила. Сюжет захватил настолько, что оторвалась я от страниц только, когда мой мочевой пузырь начал вопить о том, что пора бы уже его опустошить. Столько кружек чая я выпила за сегодня, просто не сосчитать.

Переворачиваю книгу и оставляю ее лежать на постели, а сама несусь в заветную комнатку. Фух, успела. Мою руки, рассматриваю себя в зеркало. Цвет лица все такой же серовато-зеленый. Даже виднеется назревающий прыщ на щеке. Предатель. Но в глазах вижу блеск. Давно я не видела, чтобы они у меня так горели. Все-таки влюбленность девушкам к лицу.

Кстати, пора проверить, чем там занимаются Олег с Тимом. Играть в игрушки — это, конечно, хорошо, но уроки даже на больничном никто не отменял.

— Эротическую литературу почитываешь, да? — с озорной улыбкой Олег спрашивает у меня, когда я прохожу мимо своей же комнаты. Останавливаюсь и оглядываюсь. Титов держит в руках ту самую книгу. Блин. Какой позор. Надо было спрятать ее под подушку. И дверь закрыть.

— Не всем же читать Толстого и Дюма, — стараюсь не показывать своего стыда и уверенно шагаю к нему, — Дай ее сюда.

Попытка выхватить книгу из мужских рук проваливается. Реакция у него хорошая. Он тут же прячет ее к себе за спину. То справа, то слева тянусь руками, но ничего не получается. У Титова руки не только сильные, но еще и длинные.

Мы играемся, боремся. В конце концов, Олег поднимает книгу над головой, я пытаюсь достать до нее. Прыгаю и так, и сяк. В итоге я неудачно подпрыгиваю, нога подворачивается, и чтобы не грохнуться, на пол как мешок с картошкой, хватаюсь за плечи Олега. Мы вдвоем теряем равновесие и падаем на кровать.

— Упс! — вырывается из моего рта в этот момент.

Кажется, время остановилось. Мы в горизонтальном положении. Поза двусмысленная. Олег лежит на кровати, я на нем сверху. Мои руки покоятся на его плечах, его — на моей талии. Если бы Олег не продолжал держать одной рукой книгу над головой, то можно было подумать, что… А если сейчас Тимур нас увидит?

Резко выхватываю книгу и перекатываюсь на бок. Встаю с постели. И поправляю свою майку и шорты. Надеюсь, Титов ничего такого не подумал.

— А можешь еще раз наклониться? Ракурс очень красивый. — низкие интонации в голосе Олега заставляют меня выпрямиться как по струнке.

Развернувшись, вижу, что он устроился поудобнее на моей постели. Закинул руки себе за голову и похотливым взглядом рассекает по открытым участкам моего тела: шее, рукам, ногам, животе.

Вспыхиваю, как спичка, и не придумываю ничего лучше, чтобы охладить его и свой пыл, кроме как кинуть в него книгой.

— Ты о чем-то можешь думать еще кроме, как раздеть меня?

— Нет! — Олег уверенно ловит летящую в него книгу и продолжает с особым наслаждением визуальный осмотр каждого миллиметра моей кожи. А я еще и без бюстгалтера стою, вот засада.

Но мне недолго пришлось гореть под пристальным взором голубых глаз. Нашу шутливую перепалку-флирт прерывают два звонка.

— Это президент клуба, не могу игнорировать, — Олег целует меня в лоб и удаляется на кухню решать рабочие вопросы.

Я же иду открывать дверь настойчивому звонящему. Даже в глазок смотреть не имеет смысла. В моей семье только один человек всегда так настойчив.

— Привет, мама! — приветствую я ее, едва открыв дверь. Расстёгнутая черная шубка, под которой виднеется бордовое платье очень подходят ей по цветотипу. Модные невысокие сапожки на низком каблуке. Идеальная укладка и макияж. Мама, как всегда, выглядит безупречно.

— Яночка, ты почему не отвечаешь на мои звонки? — мама, как всегда, без приветствия и приглашения проходит в квартиру, — Я столько раз тебе звонила. Если бы не внук, то мы бы с Матвеем так и не знали, что ты тоже заболела. Вот держи. Тут дед купил витаминов вам с Тимуром: апельсины, мандарины, лайм, киви и этот как его… О, вспомнила! Это фейхоа.

Мама достает фрукты прямо возле входной двери и передает мне в руки. Пакет за пакетом. Боюсь, если я сделаю даже маленький шаг в сторону кухни, то все упадет на пол. Так и стою не шевелясь, пока мама продолжает.

— А этот пакет с лекарствами. Все куплено под чутким руководством моей соседки Раечки. Ты же помнишь, что она врач. Она все знает.

— Но она же травматолог.

Меня всегда удивляет мамина уверенность, что если человек окончил медицинский университет, то знает все на свете: и как лечить перелом кости, и как убирать камни в почках или как лечить пациента по симптомам пересказанным третьим лицом.

— И что? Врач он ив Африке врач. Не спорь с матерью. В пакете листок с назначениями, что и зачем принимать.

— Мама, мне уже все назначили. Скорая приезжала.

— Ой, да я знаю эти скорые. Ничего не сделают и отправят к терапевту. За ними глаз да глаз нужен. Вот только недавно Раиса себе вызывала скорую. Давление скакнуло вверх…

— Мама, успокойся. Мне все правильно назначили. Олег проследил.

Мама перестает шуршать пакетами и выпрямляется. Смотрит на меня внимательно.

— А Олег это?

— Олег — это я. Добрый день! — Титов машет рукой, появляясь из кухни, — А вы, я так полагаю по количеству провизии, мама Яночки. Очень приятно познакомиться. Не стойте на пороге, проходите.

Мне же шепчет:

— Все нормально? Я не слишком гостеприимный в твоем доме?

— С-с-пасибо. — мямлю я в ответ. Все еще пребываю в некотором шоке от такого случайного знакомства Титова и моей матери. Мы ведь даже еще на свидание не успели сходить.

— Я сейчас деду наберу, чтобы поднялся. А то он остался в машине ждать, — мама обескураженно смотрит на внезапно появившегося перед ней мужчиной.

Олег забирает у меня все тяжести и относит на кухню. Я семеню за ним следом. Мама пока осталась в коридоре. Тимур вышел из комнаты и увидев бабушку, поздоровавшись тут же потащил ее ознакомиться с новым конструктором.

— Ты извини. Я не знала, что мама приедет.

— Не переживай ты так. Мы все взрослые люди. Не страшно. Только я с вами посидеть уже не смогу. Надо ехать. Через час срочное совещание всего руководящего состава. А мне бы не мешало заехать к себе и переодеться.

— Хорошо. — Я обнимаю Олега робко. Утыкаюсь носом в его грудную клетку. — Спасибо. За все.

— Ты ничего не хочешь сказать, Яна? — первое, что задает мне мать, когда Титов скрывается за дверью.

Мое сердце падает вниз. Она все-таки заметила. Я надеялась, что сходство большого и маленького мужчин не так явно бросается в глаза. По крайней мере никто раньше не обращал на это внимания. Хотя кто видел нас троих вместе. Один раз в толпе в здании спортивного комплекса? Все же хорошо, что Тимур не попал со мной на работу.

Я твердо решила, что как только выйду на работу, и мы окажемся с Олегом наедине, я тут же расскажу ему правду. И Тимура стоит подготовить. Правда, как тут подготовишь? За последний он столько раз задавал мне вопросы о своем папе, почему мы не вместе и можно ли его найти. И вот сейчас уже который месяц его родной отец находится близко. А я продолжаю в молчанку играть.

— Яна! Прекрати меня игнорировать. Отвечай!

— Да, мама, это настоящий отец Тимура. — выключаю я свистящий чайник и разливаю кипяток по кружкам.

— Батюшки! — мама резко вскидывает руки в вверх от неожиданности и пошатывается. Хорошо, что стул находится рядом с ней. Она осторожно садится на него и упирается локтями в обеденный стол.

— Мам, все нормально? — бегу к ней со стаканом воды.

— А он знает? — через пару минут шепотом спрашивает она.

Отрицательно машу головой:

— Никто из них не знает.

— Ох, Янка, и заварила ты кашу. — мама впервые в жизни обнимает меня первой. Обычно к таким проявлениям чувств она достаточно холодна. Но видимо все мы меняемся с прошествием времени и обстоятельств.

— Знаю, мам. — и начинаю плакать на ее плече.