Разорванная связь

— Мисс Фоллоуз, это очень необычная ситуация, в которой мы оказались, и я беру это во внимание, принимая решение. Хотя мистер Дрейвен является вашим профессором и должен иметь последнее слово по поводу ваших оценок, я понимаю, что деликатные особенности вашей связи означают, что потребуются некоторые изменения.

Единственная деликатная вещь здесь — это гребаное эго Нокса.

Я киваю и не свожу с него глаз, моя решимость сейчас не настолько сильна, чтобы выдержать даже взгляд в сторону Норта. Глаза декана все же переходят на моего засранца Связного, когда он продолжает: — Советник Дрейвен обладает той же квалификацией, что и его брат, и предложил оценивать ваши раюоты до конца ваших занятий с мистером Дрейвеном. Учитывая обстоятельства, я готов обратиться с этим к школьному совету и уверен, что они согласятся на эти условия. Вы по-прежнему будете обязаны посещать лекции и семинары, все сроки сдачи останутся прежними, единственное изменение — ваши задания будут переданы Советнику.

Я хочу перевернуть стол.

Я хочу высвободить свой дар на них обоих и просто смотреть, как они сталкиваются с гневом, который бурлит в моих венах.

Я хочу набить морду Норту и его безмозглому брату.

Но вместо этого я лишь говорю: — Спасибо, Дин Майерс. Я ценю вашу снисходительность и усилия в этом деликатном вопросе.

Я не могу остановить сарказм, сочащийся из меня, но декан не замечает, а просто ухмыляется Норту, как будто проделал выдающуюся работу, и мы все как один встаем.

Я уже готова отправиться домой, чтобы немного выплеснуть свою ярость, но тут из левого поля выходит Норт и говорит: — Олеандр, я отвезу тебя домой.

Мое имя. Он произносит мое настоящее, полное имя, без всякого насмешливого, контролирующего дерьма, которое он вытворяет с моей фамилией, и, черт побери, я вздрагиваю от звука моего имени, прозвучавшего из его пухлых губ.

Что это, твою мать, было?!

Ладно, мне нужно прочистить мозги, как только я вернусь в свою комнату, потому что я определенно не собираюсь думать об этом властном мудаке в таком ключе, независимо от того, что думают мои узы. Черт. Я вспоминаю, где я, черт возьми, нахожусь, и благодарно киваю декану, прежде чем последовать за Нортом к выходу из офисного здания.

Он не пытается притормозить для меня, и я снова обнаруживаю, что бегу трусцой, чтобы не отстать от его дурацких длинных ног. Мне приходится выдохнуть слова, задыхаясь и с трудом: — Я знаю, что ты меня ненавидишь, и, честно говоря, я чувствовала бы то же самое, но я работала над этим заданием. Я ничего не делала, кроме как училась и придерживалась твоих дерьмовых правил, у меня нет свободы, нет гребаной жизни, и все равно ты собираешься сидеть там на своем высоком коне и рассказывать мне о том, какая я бесполезная соплячка? Нет, пошел ты, Норт. Я этого не заслуживаю.

Он останавливается, когда добирается до машины, и держит дверь открытой для меня, приглашая войти, а я настолько отвлекаюсь на всякую ерунду в своей голове, что не замечаю Грифона, пока не забираюсь внутрь. Он уже пристегнут к среднему сиденью на заднем ряду, и я пробираюсь вперед, чтобы оказаться как можно дальше от него и Норта, стыд скручивается в моем нутре от того, что снова мое унижение должно стать спортом для зрителей. Его глаза блуждают по мне с холодным безразличием, на секунду останавливаясь на моих щеках, и я быстро провожу по ним рукой на случай, если сделала что-то ужасное, например, расплакалась перед ними.

Норт проскальзывает внутрь после меня, садясь на свое обычное место. — Нокс не отличается тонкостью, ты обидела его, и он собирается сделать так, чтобы все об этом узнали. Ты не можешь винить его за то, что он считает, что ты будешь ужасно работать, он знает, что ты бросила школу по прихоти, Фоллоуз.

— Не то чтобы у меня был выбор, Дрейвен, — отвечаю я сквозь зубы.

Норт смотрит на Грифона с нахмуренными бровями, и тот пожимает плечами в ответ. — Она говорит правду.

Я фыркнула. — Ну, спасибо за твой вотум доверия, Грифон. Какого черта ты вообще здесь? Разве ты не должен мучить людей в другом месте, где-нибудь не поблизости от меня?

Он смотрит на меня так, что у меня мурашки по коже, и мне отчаянно хочется отвернуться от него, но упрямая воля говорит, что я должна выдержать его взгляд, пока он сам его не отведет. Я полностью побеждаю в этом противостоянии, и тут Норт поражает меня своим ворчливым, как у мудака, тоном.

— Мы не ожидали, что придется разбираться с тобой, тут Связные и Привязанные пропадают, ты же знаешь.

Словно нож, эти слова пронзают мое сердце насквозь, но он никогда не узнает, как сильно это ранило меня. — Я в курсе.

В машине воцаряется удручающая тишина, и я сопротивляюсь желанию вытащить свой телефон, чтобы начать возиться с ним в качестве щита. Норт будет шпионить за всем, что я делаю, а я не могу сидеть здесь с его самодовольной задницей, пока это происходит. Поездка до общежития занимает всего пару минут, и когда водитель открывает мою дверь, я колеблюсь секунду, прежде чем открыть свою сумку и порыться в ней в поисках задания, с которого все это началось.

Большая жирная двойка, написанная красным и обведенная кружком, — это как маяк для всех нас, все присутствующие в машине смотрят на нее и осуждают меня за то, что я снова оказалась дефективной.

Только на этот раз это не так.

Я не позволю своему гневу на эту дерьмовую ситуацию свести на нет всю мою тяжелую работу. Я сглатываю комок в горле и протягиваю бумаги Норту. — Я ценю твое предложение оценить мое задание вместе Нокса. Если ты согласен с его оценкой, то я приму ее и подам заявку на исправление. Я ведь могу… сделать это, верно?

Норт не выглядит впечатленным ни моими словами, ни бумагой, когда вырывает ее у меня из рук. — У тебя нет выбора, кроме как сдать все предметы. Ты будешь переписывать его до тех пор, пока оно не станет адекватным.

Я не даю ему ответа, а выпрямляюсь и захлопываю дверь, прежде чем водитель успевает закрыть ее за мной. Путь до моей комнаты долгий, так как я пытаюсь игнорировать других студентов, которые уже слышали о том, что произошло сегодня. Я переодеваюсь в удобную одежду и ложусь на кровать, чтобы отдышаться. Пружины впиваются мне в спину, но к этому моменту я уже настолько привыкла к этому ощущению, что оно стало для меня почти комфортным.

Я даю себе пять минут, чтобы погрязнуть в своей ярости и злобе.

Затем я встаю и начинаю работать над своим заданием, потому что будь я проклята, если позволю Ноксу, мать его, Дрейвену победить.