Дорогая, я не изменю(сь)
- Автор: Елена Попова
- Жанр: Любовные романы
- Дата выхода: 2021
Читать книгу "Дорогая, я не изменю(сь)"
Глава 24. Теперь мы – твоя семья
На похоронах Полины собралось много людей. Из ее родственников только крестная, остальные – друзья, коллеги, одноклассники, одногруппники, и просто те, кто знал ее даже не слишком хорошо.
Среди них я заметил ее маникюрщицу, парикмахера, и семейную пару, кажется, бывшие соседи дома Петровича.
Закрытый гроб весь мокрый от дождя. Всхлипывания разрывают тишину кладбища.
Я стою рядом с гробом, не глядя ни на кого из пришедших. Иногда задерживаю взгляд на портрете жены, который держит ее подруга Эля, и, глядя в улыбающееся лицо Полины, терзаю себя одним и тем же вопросом:
«Вправе ли я был отнимать у тебя жизнь?»
Случившееся в субботу теперь пожирало меня изнутри. Преследовало и днем, и ночью. Она снилась мне: бледная, полупрозрачная, в белом платье. Беззвучно шевелила губами – я не мог разобрать, что она пыталась сказать.
Призрак Поли сопровождал меня повсюду: я видел ее в прохожих, в магазинах, на пешеходном переходе вчера, когда остановился на светофоре.
И чуть не сошел с ума.
До жжения тер лицо, приводя себя в чувство. Но как бы не пытался прогнать видение – тщетно. Девушка в коричневом пальто была точной копией Поли. И походка, и осанка, и волосы.
«Неужели она жива?» – подумал я, дурея от этой мысли, и уже успел отстегнуть ремень, чтобы выскочить из машины и догнать
И если бы водитель, стоявший позади меня, не посигналил, то, наверное, меня бы уже ничего не остановило.
Позже, уже вечером, я увидел
И только сейчас, глядя на закрытый гроб, понимаю: «Полины нет, ее больше нет. Это были всего лишь галлюцинации».
В тот день все прошло так, как было запланировано: мы выпили вина, в доме было достаточно жарко, отчего Полину быстро разморило, и около девяти вечера она сама предложила лечь спать.
Я лежал рядом, дожидаясь, когда ее сон станет достаточно крепким, а затем… Затем принес из кухни пустое ведро, аккуратно положил его на пол и, чиркнув зажигалкой, поднес огонь к меховой накидке кресла.
Она загорелась мгновенно, пламя перекинулось на деревянную стену, и только тогда я вышел из комнаты.
Внутри не было ни криков, ни мольбы о помощи. Я на всякий случай держал дверь снаружи – вдруг очухается и попытается выбежать из комнаты. И только когда начал задыхаться от дыма, покинул дом и позвонил в службу спасения.
Не помню дословно, что я кричал тогда в трубку, потом упал на колени и несколько минут отрешенно смотрел на языки пламени, вырывающиеся из дома.
Смутно припоминаю, как приехавшие машины пожарных обрушили на дом струи воды и пену, потом, кажется, меня под руки вели в машину скорой помощи.
А как оказался в больнице – вообще словно вырвали из памяти. Помню только, как ходил по коридору, хватаясь за голову, и без конца спрашивал у медперсонала, что стало с моей женой.
Никто не догадывался, какой ответ на самом деле я ожидал услышать.
И только утром мне сообщили новость: «вашу жену не удалось спасти…»
В тот момент мне пришлось включить актера и максимально показать глубокое горе.
Чего я там только не выкрикивал, даже схватил доктора за грудки и хорошенько встряхнул со словами: «Ты врешь! Она жива! Моя Полиночка жива!»
Меня успокоили каким-то уколом, и я даже на пару часов отключился. А вечером меня ждал допрос…
«Убитый горем», я рассказал девушке-следователю все по порядку: мы с женой выпили вина, отправились спать. Я проснулся ночью, чтобы сходить в туалет, расположенный на улице, а когда вернулся, комната уже полыхала. Подойти к кровати, где была Полина, не смог из-за дыма, тогда бросился в коридор за ведром с водой, попытался потушить огонь, но… надышавшись дымом, чуть не потерял сознание.
– Насколько мне известно, печь находилась в комнате, в которой вы спали. Створка была закрыта? – уточнила она, глядя на меня с сожалением.
– Да, я сам лично закрывал ее перед тем, как пойти спать, но… на тумбочке рядом с кроватью стояла свеча, – надломленным голосом произнес я.
Уронил голову в ладони и задергал плечами.
– Неужели Полиночка во сне смахнула ее рукой… – прохрипел я, и завыл от горя на весь кабинет.
Мое измученное состояние вызвало в следователе глубокое сочувствие. Меня отпустили со словами «Крепитесь!» и я отправился домой.
Не смог поехать к Любе. Просто не смог. В тот день мне необходимо было выпить обезболивающего виски и побыть одному.
Звонков и СМС с выражением соболезнования была просто тьма. Вечером заявились друзья, чтобы поддержать меня. Я, не снимая скорбную маску, сидел на кухне якобы не живой не мертвый и вслух проклинал себя за то, что не смог спасти Полю.
Звонки продолжались еще два дня, я отвечал почти на все, игнорируя Любины.
«Если нас увидят вместе, то это вызовет подозрение».
И вообще все эти дни подготовки к похоронам меня кидало из стороны в сторону: вздрагивал от каждого звонка в дверь, шугался от сирен и машин с мигалками.
«А что если я прокололся?», «Вдруг что-то не учел», «А может, кто-то видел, как я поджигаю накидку или как держу дверь в комнату?
Конечно, умом я понимал, что в этой глуши кроме нас никого не было и быть не могло. Но опасения не покидали до тех пор, пока официально не была установлена причина пожара.
«Возгорание от зажженной свечи».
И я выдохнул…
Люба стоит в длинном черном пальто и черном кружевном платке, переводит взгляд с гроба на меня и обратно.
Сожаление и подозрение улавливается в этом взгляде. Я знаю, какой вопрос она задаст, как только мы останемся тет-а-тет. И знаю, что ей отвечу.
– Как же мы без вас, Полина Евгеньевна, – прорыдала бухгалтер Вера Алексеевна. – Такая умница была, такая молодая…
?????????????????????????????????????????????????????????????????????Тут же подхватила менеджер Ира: захлебываясь слезами, причитала, сколько всего Поля не успела сделать в этой жизни, по толпе прокатились горькие стоны, и только крестная Полины стоит как безжизненная статуя.
Отсутствующим взглядом смотрит куда-то сквозь людей, прижимает к груди две гвоздики и… за все время не обронила ни одной слезинки.
Мне даже на мгновенье показалось, что она вот-вот упадет на землю и больше никогда не встанет.
Лицо Тихонова белее бумаги, глаза красные, по щекам текут слезы. Он повернул ко мне голову, и в его взгляде отразилась такая ненависть, что я готов провалиться под землю.
«Он что-то знает?» – пролетела в голове пугающая мысль.
И только после церемонии прощания я понял, что означал его взгляд.
– Я бы пожертвовал собой ради нее, а ты… – Он поджал губы и ТАК посмотрел на меня, что подкосились коленки. – А ты просто струсил, спасая свою задницу… – И, смерив меня брезгливым взглядом, пошатываясь, пошел к выходу с кладбища.
Меня провожали до автобуса друзья, Люба шла позади, вместе с коллегами. Как только наши взгляды пересекались, видел, что она жаждет поговорить со мной. И в один момент едва заметно помотал головой.
«Не сейчас».
И только поздним вечером, после поминок в ресторане, я отправился к ней.
– Это ты сделал? – глубоко дыша, спросила Люба и, закрыв дверь в квартиру, уставилась на меня во все глаза.
Я молча разделся, держась за стены, прошел на кухню и заплетающимся языком выложил ей заготовленную речь.
– В субботу я повез Полину за город, чтобы провести там наш прощальный ужин… – соврал я и болезненно скривил лицо. – Сказал ей, что между нами все кончено и сознался, что ты беременна от меня…
– И что она? – торопливо спросила Люба.
– Закатила скандал, залепила мне пощечину, затем я выслушал о себе много всего, а потом… Потом Поля словно слетела с катушек.
Я развел руками, делая вид, что сам был в шоке от ее поведения.
– …Пила вино прямо из горла, истерично смеясь, кричала, чтобы я валил к тебе, и что оставит меня без копейки.
Поднял взгляд на Любу и приложил руку к груди.
– Люб, я пытался ее успокоить. Хотел поговорить, как взрослые люди, поблагодарить за все, что у нас было и расстаться по-человечески. А в итоге… В итоге я полвечера удерживал ее от попытки сесть за руль пьяной, – вздохнул я и добавил: – После выпитой бутылки вина она рвалась к тебе…
– Ко мне? З-зачем? – Люба медленно осела на стул и смотрела на меня испуганными глазами.
– Хотела вырвать тебе все волосы, – хриплым голосом сказал я, демонстрируя, как нелегко мне даются воспоминания того вечера. – Кое-как забрал у нее ключи от машины и уложил в кровать. Дождался, когда уснет, чтобы быть уверенным, что ее не потянет на приключения, и только потом пошел справить нужду. А когда вернулся… весь дом был в дыму.
Дальше, сжимая кулаки и ругая себя за то, что не смог ее спасти, рассказал про свечку, которая была на тумбочке, о том, как всю ночь не находил себе места в больнице и как мне сообщили, что Полю не удалось спасти.
Я был очень убедителен.
И Люба мне поверила.
Сев на колени, прижала мою голову к своей груди и пыталась успокоить словами поддержки.
– Мне искренне жаль, что так вышло. Ты ни в чем не виноват, Гер. Если бы попытался спасти ее, то навряд ли бы сидел сейчас здесь. Ты бы погиб, понимаешь?
Она подняла мою голову и заставила смотреть в глаза.
– А я бы не пережила этого, слышишь? Поли больше нет, но… знай, что у тебя есть мы. – Она опустила взгляд на живот и вымученно улыбнулась. – Теперь мы – твоя семья. И я поддержу тебя сейчас и всегда, когда тебе будет нужно.
