Перемещение

20. Отбор женихов

Я все ещё думала о Роме и об остальных парнях, когда у автобуса, у самых его дверей встала целая толпа мужчин. Взрослых, степенных мужиков, многие из них были с бородой, почти все оказались очень смуглыми или просто загоревшими… Они встали и в ожидании уставились на меня, я сидела там же на своей ступени. Мне так и хотелось встать и уступить место людям, старшим по возрасту, но такой мой поступок, в любом случае, приняли бы превратно. Получилось бы, что я им либо желаю смерти, либо, не дай Бог, я очень вежливая дева, а подобных несчастных в этом мире особо не ценят.

Под моими ногами был порошок от растоптанных мной медицинских капсул, я стала внимательно рассматривать его и раздавленные оболочки капсул. Мама как-то рассказывала, что делают ее из желатина или агара, и мы с братом проверяли эту информацию через всемирную сеть.

Мужики тоже начали внимательно рассматривать этот мусор на последней ступеньке. И один из них, резко выкинув руки, сгреб со ступени этот порошок и захватил его в один кулак. И с криками от боли, переходящими в вой, расталкивая стоявших рядом мужчин в стороны, убежал в туман. Я посмотрела с удивлением на оставшихся людей, как бы спрашивая их, поняли ли они, что только что здесь произошло. Один из них, поняв мое недоумение, сказал:

— Это целитель из рода Хиотис, он хотел получить образец пыльцы. Ксения, жена Агелай Пирра из рода Магикир сказала, что это лекарство помогает женщинам в возрасте выносить и родить здоровое дитя. Маги-целители надеются, что, изучив иномирные лекарства, смогут сами создать собственные лекарства, чтобы помогать нашим женщинам.

— Это сильно облегчило бы жизнь нашим женам, и повысило значимость целителей. — Сказал другой мужчина.

Я понятливо кивнула. Но в душе чертыхнулась. Я же уже решила, что не пойду замуж за сноходцев, чем бы они не занимались. Вариант стать женой целителя мне казался очень удачным, ведь целители должны быть понятливыми и терпеливыми. А, оказывается и местные целители могут быть с нестабильной психикой, или же поехавшей крышей. Оставалось радоваться, что этот фанат целительства был не из рода Принтезис. Может, это только носители имени Хиотис такие больные? Надо же руки себе обжечь из-за порошка, о полезности которого они только слышали!

— Дева Кира Владимировна Соломина, — отвлек меня один из мужчин, — мы представители разных родов. Пришли к вам с предложением принять кого-то из нас в свои мужья и защитники.

Вот это предложение звучало все-таки красивее. Они, конечно, не руку и сердце свои мне предлагают, но уже и не грозятся повесить на меня воспитание чужих детей.

Мужчины на роль моего возможного мужа были вежливы, никакого негативного отношения ко мне не демонстрировали, поэтому я просто не смогла не быть уважительной в ответ. И я им доходчиво объяснила, что замуж пойду только за целителя, у которого нет детей, имеется хоть какой-то, но свой дом, и самое важное, ему должно быть не больше двадцати лет.

— У нас нет таких молодых целителей! — Выкрикнул кто-то из толпы.

— Целительство требует долгого и упорного обучения. К двадцати годам ученик не обретет и половину необходимых ему знаний. — Поддержал первого недовольного еще кто-то.

Они еще долго возмущались, что в Оруэлле нет таких женихов, чтобы в двадцать лет имели отдельное жилье. Только я сказала, что от своих условий не отступлюсь, тем более, что совсем не против выйти замуж и за гражданина другого города, их же в Королевстве Пяти Гор целых пять!

Эти горе-женихи, побурчав немного, исчезли в тумане и появились другие, ничем от первой партии не отличающие. Наверняка, они думали, что от обилия взрослых представительных мужчин я, наконец, смирюсь, что мой муж будет в три раза старше и в четыре раза тяжелее меня. В начале большинство претендентов мне в мужья были представителями рода Магикир, позже стали они встречались все реже.

Но я продолжала отказывать женихам, появляющимся возле автобуса. Обычно они представлялись, и коротко говорили, какая замечательная жизнь ждёт меня в их роду. И я задавала им интересующие меня вопросы. Ничего подходящего для себя я за это время не услышала. Даже не знаю, кого стоит винить больше: меня с моей разборчивостью или женихов с их искренностью.

За все это время я только несколько раз глотнула небольшое количество воды и съела одну ириску. У меня оставался и пакетик с семечками подсолнечника, но лузгать семечки под изучающими взорами женихов было как-то… неправильно. И после них мне сильнее хотелось бы пить, а запасы воды были уже совсем мизерными. Только жених, что мог спасти меня от смерти, голода и жажды и при этом не свалить на меня кучу домашних дел, все не находился.

Я уже перестала всматриваться в бородатые лица следующих женихов, бросая только поверхностные взгляды на их лохматые головы. И впервые за пять-шесть часов мой взгляд зацепился за светлую кучерявую макушку.

Я уже привычно выслушивала, к какому роду относится каждый очередной жених, и с нетерпением ждала, пока очередь дойдет до хозяина кучеряшек.

Наконец, передо мной предстал этот кучерявый мужчина, которому на вид не было и двадцати пяти лет. И борода у него была совсем не длинной, как у остальных мужчин. А представился он как Костас Фасулаки из рода Кавьяр.

— Вы маг? — Спросила я его.

— Мой магический шар очень слаб, поэтому я не стал его развивать и посвятил свою жизнь изучению воинского дела. — Ответил он немного осипшим голосом.

— Вы воин? А в каком вы ранге? — Решила я уточнить самые общие факты. Костас Фасулаки из рода Кавьяр, конечно, был самым симпатичным из всех сегодняшних претендентов на мою руку. Но мне не только замуж за него выходить, я надеюсь, что он поможет мне выбраться в мой мир. А он даже не маг, еще и принадлежит роду Кавьяр — на все это я уже закрыла глаза. Но он хотя бы воином может быть высокопоставленным, или учитывая его возраст, хотя бы перспективным.

Но ответ Костаса меня не обнадежил.

— Я сагитар. Вернее буду сагитаром, как только пройду обучение на месте службы. А владению мечом и стрельбе из лука я хорошо обучен. Пока я только зачислен в постоянные войска на обучение. Через двенадцать дней я вместе с другими новобранцами отправляюсь на восток Королевства, в пограничную с торокками крепость. Там я буду служить следующие десять лет.

— Десять лет в пограничной крепости. — Повторила я основную мысль.

— Да. Это хорошее место для службы. Я смогу скопить денег на свою женитьбу или даже покупку дома.

— Значит, сейчас у тебя и дома нет? — Уже понимая, что с Костасом нам не по пути, спросила я.

— Я не бездомный. — Подчеркнул он. — У моих родителей хороший дом. И мы всей семьей смогли достойно женить двух наших старших братьев. У их также есть свои дома. И четырех сестер устроить также получилось. Сейчас выгоднее будет мне уйти в армию и так поддержать свою семью.

— А сколько вас в семье? — Уже сбившись со счета в его братьях и сестрах, задала я вопрос.

— Наша семья — это отец, мать, пять сестер и пять братьев. Два старших брата женаты, одна младшая сестра еще не обрела свой дом.

— Костас Фасулаки из рода Кавьяр, я желаю вашей семье всех благ. Но я не понимаю, как мы сможем создать семью. Ты хочешь помогать своей семье, а моя семья в этом мире — это мои друзья. Я должна помочь им, вряд ли ты сможешь быть мне в этом помощником.

Костас Фасулаки подтвердил, что согласен со мной кивком головы.

— Я ожидал такого ответа. — Серьезно проговорил мой не случившийся жених. — Только сейчас по Оруэллу всем мужчинам младше тридцати лет приказано познакомиться с иномирной невестой. Всего вам хорошего.

Я, приподняв руку, попросила его остановиться и спросила о значении фразы, царапнувшей меня:

— Что значит «всех мужчин младше тридцати лет»?

То, что они подняли порог заявленного мною возраста для жениха с двадцати до тридцати лет, меня не так насторожило как то, что они присылают ко мне «всех мужчин», не «свободных мужчин», а «всех».

Снова удивляясь тому, в какую бездну я попала, задала я следующий вопрос:

— Костас Фасулаки из рода Кавьяр, в Оруэлле разрешено многоженство?

А он пожал плечами и спокойно ответил, как о чем-то обычном:

— Свободный мужчина может иметь столько жен, сколько он может обеспечить. А нам сказали, что у вас в колеснице богатое приданое. И так как имущество жены переходит мужу…

— … «обеспечивать» меня ваши мужчины собирались на мое же имущество. — Закончила я его мысль.

Будущий воин мне кивнул и спешно, не поворачиваясь ко мне спиной, отступил в туман.

Мне хотелось плакать.

От обиды.

От несправедливости.

И от своей слабости.

Я так надеялась хоть на кого-то скинуть свои проблемы, и очень обрадовалась, увидев хоть какого-то симпатичного и не старого мужчину, что сейчас разочарование было даже болезненным.

Но на меня смотрели другие женихи, которые, скорее всего, также планировали обеспечивать меня на имущество из чужого мира. Поэтому, вспомнив папу и напомнив себе, что мне по генам передалась его стойкость, я взяла себя в руки.

Следующего жениха я сразу спросила, женат ли он. Когда он сказал, что женат, я сказала громко, чтобы слышали все остальные умники, что за мой счет хотели поправить свой материальное положение:

— Женатый человек не может стать мужем еще и мне. Я буду единственной женой для своего мужа. Более того, как приданое я принесу в дом своего мужа лишь часть своего имущества, а остальные вещи из этой колесницы я оформлю как мое личное имущество.

Выслушав меня, пятеро человек просто ушли в туман, а один из оставшихся двоих стал доказывать, что закон Оруэлла не позволяет женщине иметь собственное имущество. Но я-то знаю, что в любом правиле есть исключения. В случае чего, я готова даже быть в этом правиле первым и единственным исключением. Ушел и этот спорщик, и остался последний из этой партии женихов. Хотя на мой взгляд он мог бы уйти и первым, или даже вообще не приходить. Потому что в его возрасте даже стыдно думать о женитьбе, надо внуков женить и дожидаться рождения правнуков.

Старик с белой длинной бородой слегка наклонил голову и представился, как маг-целитель из рода Принтезис. Я постаралась вежливо ответить на его приветствие и не поморщиться, кода прозвучало имя его рода. Мне нужен был молодой Принтезис, которым можно хоть немного манипулировать, а этот старик больше подходит для обложки энциклопедии о восточных мудрецах.

— Закон Королевства Пяти Гор позволяет жене иметь свое, неподвластное воле мужа имущество. Это касается всех ее драгоценностей и нарядов, личных рабов, животных и любых подарков, полученных ею в девичьи годы и во время ее замужества. Размер приданного, которое она приносит в общий дом и будет делить с мужем, а также ее дары родственникам мужа, можно обговорить в письменном договоре или в устном соглашении при пяти свидетелях мужского пола. Вообще, все что сказано при пяти может использоваться, как доказательство в суде.

Старик меня приятно удивил этими сообщениями. Только настораживала причина его откровения.

— Женщина также может поставить условие жениху, чтобы он не смел жениться в будущем, тогда она всегда будет для него единственной женой. Помог ли я вам советом, юная дева? — Спросил старик.