Ярче солнца

Глава 16

Спустя несколько часов Чарлз проснулся. Элли, к счастью, все еще спала. Однако вскоре действие настойки опия должно было прекратиться, и Чарлз предусмотрительно приготовил новую дозу. Он не знал, как долго ожоги будут причинять боль, знал лишь, что не позволит ей мучиться от боли. Он не в состоянии выносить ее стоны и попытки их подавить.

От этого у него разрывалось сердце.

Чарлз прикрыл рот, чтобы подавить зевок. Глаза его мало-помалу привыкли к полумраку спальни. Он ненавидел позднюю осень, когда дни невообразимо коротки и солнце садится так рано. Ему хотелось летнего тепла или хотя бы весенней свежести. Чарлз попытался представить себе, как Элли выглядит летом, когда солнце стоит высоко в небе и не опускается за горизонт допоздна. В какой цвет яркое солнце окрасит ее волосы? Станут ли они рыжее? Или, может быть, светлее? Или будут теплее на ощупь?

Размышляя об этом, Чарлз наклонился и пригладил локон у Элли на лбу. Но стоило ему еще раз коснуться ее волос, как раздался негромкий стук в дверь. Чарлз поднялся и направился к двери, морщась от громкого стука каблуков по паркету. Взглянув на Элли, он облегченно вздохнул, увидев, что она продолжает крепко спать.

Открыв дверь, Чарлз увидел Клер, которая покусывала губы и нервно сжимала руки. Глаза ее припухли и покраснели, что было видно при тусклом свете свечей в коридоре.

– Чарлз, - неестественно громко начала она, - я должна…

Он приложил палец к губам и шагнул в коридор, прикрыв за собой дверь. Затем, к изумлению Клер, сел на под.

– Что ты делаешь?

– Снимаю ботинки. У меня не хватает терпения послать за камердинером, чтобы он помог.

– А-а… - Клер смотрела на него сверху вниз, смутившись и не зная, как ей быть дальше. Конечно, Чарлз был ее кузеном, но он еще к тому же был и титулованной особой, и не так-то часто предоставляется возможность посмотреть на графа сверху вниз.

– Ты хотела поговорить со мной? - спросил он, берясь за каблук левого ботинка.

– Гм, да… Хотя, впрочем, я скорее должна поговорить с Элли. - Клер конвульсивно проглотила комок в горле. Кажется, от этого у нее содрогнулось все тело. - Она проснулась?

– Слава Богу, нет, и я собираюсь дать ей еще дозу опия, как только она проснется.

– Понятно. Должно быть, она сильно страдает от боли.

– Да, это так. Кожа у нее в волдырях, и, по всей вероятности, шрамы останутся на всю жизнь.

Клер нервно передернула плечами.

– Я.., сама когда-то обожглась. О пламя свечи. Было ужасно больно. Элли не кричала… По крайней мере я не слышала… Она очень сильная.

Чарлз вынужден был сделать паузу, поскольку правый ботинок снимался с трудом.

– Да, это так, - тихо произнес он. - Даже сильнее, чем я мог себе представить.

Клер молчала довольно долго, затем спросила:

– Я могу поговорить с ней, когда она проснется? Я понимаю, что ты собираешься дать ей настойку опия, но он подействует лишь через несколько минут, и я…

– Клер, - перебил девочку Чарлз, - а ты не могла бы подождать до утра?

Она вновь проглотила комок в горле.

– Нет. Я в самом деле не могу. Чарлз устремил на Клер пристальный взгляд, причем не отвел глаз и тогда, когда поднялся на ноги.

– Может быть, ты хочешь что-то сказать и мне? Клер покачала головой:

– Нет. Я должна поговорить с Элли.

– Ну хорошо. Я посмотрю, готова ли она к твоему визиту. Если не готова, тебе все-таки придется подождать до завтра. И никаких возражений.

Клер опустила глаза и кивнула, а Чарлз взялся за ручку двери.

Элли приоткрыла глаза и тут же снова смежила веки, надеясь, что это поможет избавиться от головокружения, которое она вдруг почувствовала при пробуждении. Однако это не помогло, и она снова открыла глаза и огляделась в поисках мужа, - Чарлз!

Ответа не последовало.

Ею овладело незнакомое ей чувство разочарования. Ведь он говорил, что не оставит ее. Только это и помогло ей сохранить спокойствие в тот момент, когда она засыпала. Затем Элли услышала скрип двери, и в дверном проеме появился силуэт мужа.

– Чарлз… - Она хотела сказать это шепотом, но из горла вырвался скорее хрип. Он бросился к кровати:

– Ты проснулась? Элли кивнула.

– Я хочу пить.

– Да, разумеется. - Он обернулся и бросил через плечо:

– Клер, позвони, чтобы принесли чаю.

Элли вытянула шею, чтобы получше разглядеть, кто у него за спиной. Она не поняла, что в комнате находится Клер. Это было несколько неожиданно, поскольку раньше Клер никогда не проявляла интереса к ее здоровью.

Когда Элли снова перевела взгляд на Чарлза, он подносил к ее губам фарфоровую чашку.

– Если хочешь промочить горло, здесь осталось немного теплого чая. Я, правда, уже пил из чашки, но это лучше, чем ничего.

Элли кивнула и сделала глоток, задаваясь вопросом, почему после стольких поцелуев так возбуждающе пить из его чашки.

– Как твои руки?

– Болят, - призналась Элли, - хотя и не так сильно, как раньше.

– Это действует опий. Он оказывает очень сильное действие.

– Я никогда его не употребляла. Наклонившись, Чарлз нежно поцеловал жену.

– Надеюсь, не будешь употреблять и впредь. Элли сделала еще пару глотков чая, стараясь не думать, хотя и безуспешно, о джеме. Перед ее глазами возникла картина падения кастрюли на пол. Она снова пережила тот момент, когда поняла, что сейчас ошпарится и что это неотвратимо. А затем вспомнила те мгновения, когда ее руки находились в ледяной воде и она чувствовала, что взгляды всех присутствующих устремлены на нее. О, это было ужасно, ужасно! Чувствовать, что ты представляешь собой эдакое жалкое зрелище! И не имеет значения, что все случилось совсем не по ее вине. Она не могла вынести того, что в глазах у всех читалась жалость. Даже у Джудит.

– О Господи! - Элли вдруг поперхнулась чаем. - А что с Джудит? Она хорошо себя чувствует? Чарлз смутился.

– Ее не было в кухне, когда ты уронила кастрюлю.

– Да-да, я знаю. Но она видела, когда я… Ну, ты понимаешь, что я имею в виду. Она видела, как я кричала и стонала от боли, и это могло сильно на нее подействовать. Мне очень жаль ее.

Чарлз приложил палец к ее губам:

– Ш-ш… Ты переутомишься, если будешь много говорить.

– Но Джудит…

На сей раз он просто-напросто прикрыл ей рот ладонью.

– Джудит чувствует себя отлично. Элен уже объяснила ей, что произошло. Конечно, она огорчилась, но воспринимает это так, как и положено шестилетним.

– Мне бы хотелось с ней поговорить.

– Ты можешь сделать это завтра. Я полагаю, она сейчас ужинает со своей няней, а затем намерена заняться акварелью. Она говорила, что хочет нарисовать картину, которая должна тебя порадовать.

Слова Чарлза настолько вдохновили Элли, что она даже забыла о боли.

– Это очень здорово, - пробормотала она.

– А тем временем, - сказал Чарлз, - Клер просила разрешения поговорить с тобой. Я сказал, что она может это сделать лишь в том случае, если ты будешь готова к ее визиту.

– Разумеется, - пробормотала Элли. Очень странно, что Клер, которая обычно даже не пыталась скрывать свою антипатию, вдруг решила ее навестить и выразить сочувствие. Однако Элли хотелось надеяться, что их отношения станут более дружескими, поэтому она наклонила голову набок, увидела девочку и проговорила:

– Добрый вечер, Клер!

Клер сделала книксен и сказала:

– Надеюсь, ваше самочувствие улучшается.

– Да, начинаю поправляться, - ответила Элли. - Думаю, для этого потребуется какое-то время. Хорошо, что меня не оставляют одну. Это помогает мне забыть о руках.

Элли не вполне была в том уверена, но ей показалось, что при упоминании о руках Клер побледнела. Возникла довольно продолжительная и неловкая пауза, а затем Клер, обернувшись к Чарлзу, громко сказала:

– Могу я поговорить с Элли наедине?

– Право, не знаю…

– Я прошу!

Элли послышались в голосе Клер нотки отчаяния, и она, повернув голову к Чарлзу, заявила:

– Со мной все в полном порядке. Мне не хочется спать.

– Но я хотел снова дать тебе настойку опия.

– Опий может пять минут подождать.

– Я не могу допустить, чтобы ты страдала от боли…

– Все будет хорошо, Чарлз. В любом случае мне нужно сделать перерыв в сне. Может быть, ты выйдешь на лестницу и дождешься там чая?

– Ну хорошо. - Чарлз вышел из спальни, хотя было видно, что он недоволен.

Элли устало улыбнулась Клер:

– Кажется, иногда он бывает очень упрям, не так ли?

– Да. - Клер пожевала нижнюю губу и добавила:

– Билось, что я тоже.

Элли изучающе посмотрела на девочку. Клер была явно взволнована и расстроена. У Элли возникло желание успокоить ее, но не было Уверенности, что Клер отнесется к этому благосклонно. В конце концов, именно Клер все это время демонстрировала явное недружелюбие по отношению к ней. В итоге Элли просто похлопала ладонью по кровати и сказала:

– Если хочешь, можешь сесть ко мне.

Поколебавшись, Клер сделала пару шагов и села на кровать Элли. Она молчала по крайней мере минуту и лишь теребила одеяло. Молчание нарушила Элли:

– Клер?

Девочка очнулась от своих мыслей, подняла голову и сказала:

– Все это время я вела себя очень нелюбезно по отношению к вам.

Элли не знала, что ответить на эту тираду, и промолчала. Клер откашлялась, словно взывая к собственному мужеству. А затем заговорила, чеканя каждое слово:

– Пожар на кухне - моя вина. Я передвинула лоток. Я не собиралась устраивать пожар. Просто хотела, чтобы тосты подгорели и чтобы вы не выглядели слишком умной. Я также испортила жаркое. Я отравила ваш сад. И.., и…

Тут голос Клер прервался, и она отвернула голову.

– И что, Клер? - мягко спросила Элли, уже догадываясь, что скажет девочка, но желая услышать это из ее уст. Более того, Элли полагала, что Клер самой требовалось высказаться.

– Я передвинула кастрюлю с джемом близко к огню, - шепотом сказала Клер. - Я не думала, что кто-нибудь из-за этого пострадает. Прошу вас, поверьте мне. Я только хотела, чтобы джем подгорел, вот и все… Только джем…

Элли судорожно сглотнула. Клер выглядела такой несчастной, измученной и потерянной, что ей захотелось успокоить девочку, хотя именно Клер была виновницей этой страшной боли. Элли кашлянула и сказала:

– Я снова хочу пить. Не могла бы ты…

Ей не понадобилось заканчивать фразу, потому что Клер уже подносила чашку с тепловатым чаем к ее губам. Элли жадно сделала глоток, затем другой. От настойки опия у нее страшно пересохло в горле. Затем она вновь обратила взор на Клер и коротко спросила:

– Но почему?

– Я не могу этого сказать. Просто знайте, что я страшно сожалею обо всем. - Губы Клер задрожали, в глазах появились слезы. - Я знаю, что вела себя безобразно. Но впредь я не сделаю ничего подобного. Обещаю это!

– Клер, - негромко, но твердо заявила Элли. - Я готова принять твои извинения, поскольку верю в их искренность, но я вправе знать причину.

Клер зажмурила глаза:

– Я не хотела, чтобы вы понравились людям. Не хотела, чтобы вам понравилось здесь. Я хотела, чтобы вы ушли.

– Но почему?

– Я не могу об этом сказать! - разрыдалась девочка. - Не могу!

– Клер, ты должна мне сказать!

– Не могу! Это так стыдно!

– Все не так страшно, как ты думаешь, - мягко возразила Элли.