Дыхание ненависти

Сейчас мне могут помочь только тишина, одиночество и спокойствие. Через два часа блонди вновь постучала в дверь, чтобы сообщить об их уходе, на что я лишь промычала в ответ.

Я слышала, как центральная дверь хлопнула, а потом последовала тишина, настолько мертвая, что кажется, будто я одна во вселенной. Все мое естество ненавидит Кристофера, но с его исчезновением эти стены перестали быть прежними, они словно замедлили свой пульс, позволяя погружаться дому в депрессию. Но почему только я ощущаю это? Барбара и Джон совсем не огорчились, а наоборот воодушевились, начав чистый лист, пропустив в заглавии имя на «К».

Да что со мной? Почему я так переживаю? Надо радоваться, а не сидеть на кровати в запертой комнате, наблюдая за черепахой! Если бы я смотрела на себя со стороны, то скорее всего мне показалось бы, что Кимберли Уильямс не безразлична судьба Кристофера Брауна. От одной мысли об этом мой живот скручивает, а к горлу поступают рвотные рефлексы.

Мой внутренний диалог прервал легкий стук, который пронесся по всему дому. Мое сердце дернулось, показалось, что в доме кто-то есть. На цыпочках я подошла к двери и попыталась вслушаться. Тишина, вроде никого. Но звук снова повторился, мое тело тут же попятилось назад. Дверь в комнату закрыта, но некое волнение пробежалось дрожью по моему телу. Я все же осмелилась выйти и оглядеться. К моему счастью, никого. Скорее всего, мое воображение решило сыграть со мной злую шутку. Только я хотела вернуться к безделью, как со второго этажа послышался шорох. На автомате я ухватилась за металлическую статуэтку балерины. Вооружившись абсолютно бесполезным предметом, осторожно шагая, я поднялась наверх. Тусклый свет от небольшого светильника освещал скромную площадь коридора, но этого хватило, чтобы заметить приоткрытую дверь в комнату Криса. Послушав глупость, я вторглась внутрь, было слишком темно, но фигура человека, присевшего возле шкафа с одеждой, отчетливо выбивалась. Я ударила ладонью по выключателю, второй рукой сжала балерину, чтобы быть готовой нанести удар. Но этого не потребовалось: это был Крис, он сидел на полу, опираясь спиной на шкаф, дрожащей рукой он держался за живот, из которого сочилась красно-алая кровь. От увиденного мною, статуэтка из рук вылетела. От столкновения с полом, она лишилась некоторых своих частей, но это сейчас неважно!

— Крис, боже мой! — я подбежала к нему, села на колени и окончательно растерялась.

Его лицо побледнело, а глаза практически не выражали эмоций.

— Я вызову скорую, — но Кристофер собрал свои силы и остановил меня, ухватившись за мою руку.

— Нет, не надо! — выговорил парень, морщась от боли.

— Тебе помогут, — попыталась убедить Криса, видимо, он уже бредит.

— Нет. Нельзя вызывать скорую, они будут задавать вопросы, на которые я не смогу ответить!

— Но тогда ты истечешь кровью! — истерика начала пробиваться. Ситуация казалась критической.

— Не надо никому звонить, рана не настолько глубокая. Принеси мне лучше аптечку! Живее! — хриплым голосом приказал голубоглаз.

Я побежала вниз и судорожно начала рыскать по тумбочкам, шкафам, всем возможным местам. Пару неизвестных таблеток на полочке в ванной, пластыри из моего рюкзака и бинты, которые я носила, чтобы спрятать порезы — это единственное, что я смогла найти.

— Я не смогла найти аптечку! — на моих глазах появились слезы.

— Давай, что есть! — парень немного приподнялся и загнул свою футболку.

— Боже мой, — взвизгнула я от увиденного.

Рана вдоль живота выглядит так, что кажется, будто ее создали гримеры для фильма ужасов.

— Открой ту тумбочку, — Крис указал мне пальцем, — оттуда достань бутылку водки, — я сделала в точности, как он сказал.

— Может, позвонить Джону? — эмоции захлестнули меня, слезы полились градом.

— Заткнись! И лучше помоги мне, — через каждое произнесенное слово, черноволосый делал тяжелый вдох, который давался ему с трудом.

Кристофер открыл бутылку спиртного и вылил ее содержимое себе на рану, видимо, боль была невыносимой, он зверски закричал, а вместе с ним я.

— Заткнись! Иди сюда, поможешь мне забинтовать.

— Я… я… не могу!

— Ким! Прошу тебя, — он протянул мне бинты.

Я похлопала себя пару раз по щекам и решила выполнить просьбу. И мне, и ему давалось сложно, Кристофер терпел, а я пыталась всеми силами не сорваться и не сбежать от этого кошмара. Но мы смогли довести начатое до конца.

— Крис, мы не можем знать наверняка, что внутрь не попала инфекция. Тебе нужна помощь квалифицированного специалиста! Возможно, рана слишком глубокая и нужно зашивать, — я взглянула на свои руки, они были испачканы кровью.

— Не мельтеши, помоги мне встать.

— Ты ненормальный, тебе нельзя шевелиться!

— А ты что, доктор, чтобы указания раздавать? — даже в такой ситуации он успевает съехидничать.

— Нужно вызвать скорую помощь, — снова начала я.

— Я тебе уже сказал, нельзя их вызывать! С ножевым ранением они вызовут копов, и начнут совать нос, куда не следует!

— Во что ты ввязался? — мой голос задрожал.

— Тебе лучше не знать, — добавил он и лишь протянул мне руку, чтобы я помогла подняться с пола.

Собравшись с мыслями, я подошла к Крису, он положил одну руку мне на плечо, согнул колено и, оттолкнувшись на счет три, я смогла отодрать его тело от пола.

— Что дальше? — решила узнать я, слегка согнувшись под весом парня.

— Мне нужно идти, — Крис закашлял, после чего ухватился за больное место.

— Ну, уж нет, никуда ты не пойдешь! — теперь штурвал в моих руках и я не позволю Крису загубить себя, несмотря на весь негатив, что я к нему чувствую.

— Ким, я должен уйти. Мой отец не должен видеть меня.

— Он все равно обо всем узнает. Он следит за тобой! — возмутилась я.

— Ты о его тупом секретаре, который неумело прячется в кустах с биноклем? Этот олух видит то, что я позволяю увидеть, — ухмыльнулся Крис.

— Ты неисправим!

— Отвези меня в одно место, и я исчезну из твоей жизни.

— Гений, только я не умею водить! А если бы умела, отвезла бы немедленно в больницу!

— В таком случае хорошо, что ты неспособная… — парень снова закашлял.

— Давай положим тебя на кровать?

— Я не могу тут отдыхать! Если отец найдет меня в таком состоянии, то полиция мне будет обеспечена!

— Что ты такое натворил, раз боишься попасться?

— Не твоего ума дело! — парень попытался отцепиться от меня и пройти самостоятельно, но уже через три шага он ухватился за стенку. Я подбежала и подхватила его.

— Куда тебе нужно? — смирившись, спросила я.

— Минут двадцать езды в сторону Портленда.

— Мне тебя не отвезти, нам нужен тот, кто хотя бы раз сидел за рулем.

— Есть предложения?

— Только Аарон, — прошептала я.

— Ну уж нет, только не гном-переросток!

— У тебя что, выбор большой?

— Ладно, звони своему ухажеру. Потом разберемся с его длинным языком.

Я набрала номер, судорожно попросила друга приехать, минут пятнадцать я аккуратно спускала младшего Брауна с лестницы. Потом помог появившийся Аарон. Сначала он был в полном недоумении от происходящего, готов сбежать. Но после моих уговоров все же согласился. Крошечная машинка-жук приняла к себе на борт пассажиров и отправилась в дорогу. Хриплым голосом Крис указывал направление водителю. Я придерживала голову черноволосому.

— Я надеюсь, меня не арестуют, — произнес Аарон, косясь на заднее сиденье, где лежал Кристофер. — То, что тут происходит, имеет какое-нибудь дело к нарушению закона?

— Аарон, помолчи, пожалуйста, — успокаивающе произнесла я.

— Знаешь, если меня посадят, то хотелось бы знать за что… — это я пропустила мимо ушей.

Все что сейчас важно, это чтобы голубоглазому не стало хуже.

— Как ты попал в дом? — зашептала я. — Поднялся на второй этаж?

— Через окно, а раны еще в тот момент не чувствовал, адреналин заглушал боль.

— А зачем ты вообще пришел, кажется, ты не хотел появляться даже на пороге?

— Ну, документы и заначка мне не помешали бы, но перед воротами меня настигла маленькая заминочка, — парень посмеялся, но резко прекратил, вновь скосив лицо от боли.

— Значит, это просто хулиганы, но зачем тогда прятаться от…

— Ким, не спрашивай, — мои рассуждения были прерваны, — когда вы меня довезете до места, ты должна будешь забыть обо всем. И ты, очкарик, тоже!

Что происходит, Крис? Почему ты не хочешь рассказывать? Неужели ты сделал что-то настолько ужасное, что не поддается прощению?