Маленькая, ты попала!

18

Идем в кабинет к отцу.

Я вошел, по — хозяйски сразу отцовское кресло пододвинул, сел в него и ноги закинул на стол, чтобы сразу типа обозначить, кто тут главный.

Мужики стулья взяли, присели и не жужжат. Знают, кто сейчас начнёт истину глаголать. Отставляют первое правого голоса за мной.

Думают, я сейчас что — то ка — а–ак скажу.

А я, хер знает, ещё не придумал ничего толкового, как просто пойти туда с пушками. А потом реально догнал — куда пойти, нахрена пойти?

Так мне везде и открыли, когда я свою пукалку достану. Вот еще гемор на мою голову. Но я справлюсь, я упрямый. И ситуация не самая сложная… вроде.

Не ну а чё, если толково всё состыковать может и откроют. Основное дело придумать план. Чтоб поверили. А там уже действовать… короче.

— Значится так, предлагаю идти в логово этого, кто там у нас пришёл такой бурый. Ну вот и прямо к нему в логово и идти.

— Кому? — повернулся ко мне вполоборота Рашид.

В глазах вопрос. Реально не знает кому. Вот уже тупой. Так я ему сейчас подскажу. Без меня они тут все позагибаются.

— В смысле — кому? Нам всем, — говорю уверенный в своей позиции.

— Извини Марат, за такое слово, но это, по меньшей мере — не умно.

Я взвинтился:

— Умно не умно, как скажу, так и будем делать. Я — тут хозяин…

— Подожди Марат, не шуми, — Прохор руку поднял, — от твоего шума ничего не будет. Ты хозяин, ни кто не спорит. Но решать будем вместе.

— И ты с ним? — говорю обижено.

— Хватит Марат, мы за тебя и тебе служим, но Рашид правильно сказал, — говорит третий мужик, как его там, не помню имя.

— Значит и вы против меня? — тут я совсем обиделся.

Заговор короче устроили. Свергнуть нашу с папашей власть хотят.

— Нет, он нас не слышит, — говорит мужик.

— Слушай Марат, вот такая тема, ты своим бычеством только людей от себя отпугнёшь. Все быстро к сильному игроку переметнуться, тебе это нужно? — Прохор встревает.

Толково говорит. Я притих, рожу скривил. Никак не могу себя утихомирить. Привык приказы отдавать и реально никак не доходит ещё, что эти люди не просто за бабки тут сидят, они верные отцу и только из — за этого остаются верными мне.

— Хорошо мужики, — наступил я себе на властный тон, — что вы можете предложить, если мои предложения — не умные.

Понравилось им что я так сказал. Прогнулся по сути.

— Здесь нужно хитрее действовать, — говорит мужик, как его там, — нужно прикинуться, что мы присмирели, поутихли, а сами в это же время пошлём к ним в лагерь своего человека, пусть посидит поузнаёт, чего там и как.

— И как ты себе это представляешь? — повернулся к нему Прохор.

— Очень легко. Возьмём одного из наших, кого они ещё в лицо не знают и туда к ним… закинем.

— Интересно кого это из наших они не знают в лицо, если у нас люди годами не менялись и все, как облупленные под лупой рассмотренные. Покажи мне хоть одного нашего пацана, которого не знают конкуренты.

— А кто сказал, что это должен быть пацан? — говорит вдруг Рашид.

Все притихли, переглянулись, а потом повернулись и все дружно на меня уставились.

— Вы чё мужики, меня в бабу решили переодеть? — шутливо говорю и взгляды эти мне совсем не нравятся, — Чё реально? Что за тупость. Не, я не согласен. Чтобы я бабскую одежду на себя напялил? Не, ни за какие бабки мира…

А они всё смотрят и молчат… и тут до меня медленно, но верно начинает доходить всё коварство их задумки.

— Нет… нет, — мотаю головой.

— Другого выхода нет Барс, — Прохор с ними заодно.

— Даже не просите, — отодвигаюсь, отталкиваюсь.

— Это может спасти нас от краха, — мужик своё гнёт.

— От какого краха, что вы несёте?

— Барс, твоя власть может закончиться, так и не начавшись, — Рашид нагнетает, знает куда давить.

— Черт, но это значит…, — впился зубами в заусеницу.

— Пока мы не знает, что это значит, но нужно пробовать.

Страшный вердикт.

Я втянул ноздрями, плюнул на пол откусанный ноготь.

— Даже не знаю пацаны. * * *

Ее клонит ко сну, и я разжала пальцы. Осторожно встала. Маленькими, лёгкими шагами двигаюсь к двери. Только подошла только, приоткрыла и выскользнула из комнаты, тут же кто — то ловко схватил за талию и потащил по темному коридору.

Куда, зачем? Неужели я стану одной из жертв этого погрома.

Меня похищают. Ой! Мама!

— Отпусти! — пока ещё негромко, но вот — вот собираюсь заорать.

Ухватилась за руку похитителя, вцепилась в неё ногтями. Но пока меня тащат, с облегчением узнаю сильные руки Марата.

Сегодня он решил толкать меня в разные углы дома его отца. А сейчас вообще, чувствую намерения его возбудились совсем некстати. Странно хотеть потрахаться там, где только что похитили твоего родного человека.

Но у каждого свои бзыки. А Марат вообще бзыковатый на всю голову. Так что даже не удивляюсь его неприличному захвату.

— Отпусти, — вырываюсь, — больно!

Действительно, уже почти вывернул запястье.

— Марат, отпусти, что за шуточки!

Вваливаемся в темную комнату. Марат обхватил меня одной рукой за талию другой за грудь. Смотрю, снимать с меня платье не торопится. Зато быстро перелапал всю, в затылок дышит. Чувствую его губы совсем рядом, вот — вот вопьются в шею. Но я ещё не совсем спятила, трахаться в доме полном мужиков.

Дернулась вырваться и сразу шепот на ухо:

— Слюшай, сладкая моя…

Только сейчас понимаю, что вовсе это не Марат, а снова тот человек, который проник в мою квартиру.

Открыла рот, чтобы со всей силы закричать, а на него быстро легла ладонь, сдавила моё лицо и снова на ухо шепот:

— Не рыпайся мандаринка, хороший мандаринка, вкусный. Потом мы с тобой подольше поговорим, теперь некогда мне. Значит слющай, вот что сделаешь — сынок папкин скажет тебе задание, то и делай. Поняла сучка, — резко сжал мне шею.

Сдавил так сильно, думала удушит. Но отпустил. Задание ведь дал, которое я вроде бы должна выполнять. Что за бред происходит?

Я глаза выручила, снова рот открыла, пытаюсь укусить, но только укаю ему в руку воняющую табаком.

— И ещё слюшай — тебя не трону, нравишься мне, а Марата завалю. Хочешь, чтобы я его завалил?

— Нет, — головой верчу испуганно.

— А если не хочешь, то и делай, как я сказал и как он скажет, поняла? — он придавил меня к себе.

И я даже почувствовала, где что у него находится. И пистолет, и все что у мужчин ниже пояса. И что — то там подозрительно твёрдо. Как бы ещё и в трусы не начал лезть.

Сильнее стала выкручиваться. А он держит крепко. Ну, все думаю, какой — то дом проклятый. Какого чёрта я здесь делаю, нужно отсюда поскорее сваливать. Бежать, как только этот отпустит.

— Ты меня поняла дэвачка?

— Угу, угу, — киваю.

Дай только вырваться, как заору, сразу все сбегутся.

— Маладэц сладенькая.

Слышу, как он воздух втягивает, нюхает что ли? И снова грудь схватил, помял одним движением и отпустил резко. И всё, тишина. Рядом не чувствую никого.

Я стою ошарашенная и перепуганная, развернулась, чтобы оттолкнуть, а сзади никого нет.

Стою одна, в полутемной комнате. И тут дверь открывается, заглядывает Марат.

— Вот она! А мы тебя по всему дому ищем.

За ним несколько человек. Все стоят и на меня, как на дуру смотрят. Марат вошел, щёлкнул выключателем.

Оборачиваюсь комната вообще пустая. Шкаф большой, я к шкафу, открыла — нет никого.

— Ты чего ищешь? — Прохор за Маратом вошел.

— Тут кто — то был, — говорю и руками на всё пространство комнаты показываю.

Они переглянулись.

— Кто?

— А я откуда знаю. Тот, который в квартире тогда…

Марат быстро вошёл, осмотрелся. Но смотреть негде, шкаф, диванчик, тумбы. Всё.

Спрятаться негде. * * *

Стоит моя девочка посреди комнаты. Дрожащая, испуганная. И такая мать его сексуальная. Она в любом виде действует на меня, как красная тряпка на быка. А в испуганном и дрожащем так тем более. Моя маленькая жертвочка.

Дверь открыл, только глянул и забыл обо всем. Эта девка делает из меня тупого бандерлога. Только вижу ее, сразу хочу. И чем дальше, тем больше. Тем сильнее её на меня влияние.

За секунду выветрились из головы все наши бандитские планы. Мозг отключился без шансов быть включенным. Зомбированный и сегодня неудовлетворённый, от всех ночных переживаний и недосыпания, стою и смотрю на мою дюймовку. И ёпт, какого хера, прямо при всех мечтаю и представляю свой член у неё… где же у неё мой член, дайте подумать. Да везде мать её… везде!

И только когда Прохор подошёл и многозначительно повернул два раза по кругу своими глазными яблоками, прямо перед моей отупевшей рожей, мыслительный процесс мой снова, хоть с трудом, но заработал.

Комнату вроде осмотрел. Заметил, не только мне одному кажется, что малышку какая — то шиза пробивает, причём уже второй раз. Всё какого — то злодея видит, призрачного.

Если тогда я ей поверил, то сейчас, в закрытой комнате, чего — то не очень.

Повернулся, все на меня смотрят, в ожидании. Типа — Спасай нас Марат. Обрисуй крошке ее задачу и кидаем малую в логово к тиграм, не жалея.

Но мне чё — то совсем её туда совать не очень хочется. Чуйка у меня плохая. Дианку там обязательно кто — то трахнет, а я этого допустить никак не могу. Трахать мою малую могу только я.

Что же придумать, чтобы план этот не осуществить.

— Диана понимаешь, — начинаю издалека, — тут такое дело у нас к тебе…

Хреново конечно, не хочу, а как бы надо. Лучше, наверное, чтобы меня бабой нарядили… или не лучше. Хрен его знает.

Меня и в бабьем наряде, каждая собака узнает.

Отодвигает меня короче Прохор и говорит:

— Ты должна будешь проникнуть к конкурентам и спасти отца Марата.

— Я согласна, — говорит Дина, и у нас у всех челюсти просто с клацаньем упали на пол.

— Ты что? — выхожу вперёд возмущённо. — Нет, я не позволю…

— Я сделаю, как скажете, — малая точно робот, губами шевелит.

Все переглянулись. Чё за херня.

Я встрепенулся, в благородном порыве, все — таки не пустить.

— Нет все, я отменяю!

— Я пойду туда, — сказала она, почти равная ангелу, который говорит — я спасу вас всех, а сам погибну.

— Я тебя не пускаю! — сопротивляюсь ее глупому ангельскому порыву.

— Успокойся, — она подошла и положила ладонь на мою щеку.

Вот это чё такое?

Я просто заткнулся и стою тупо, смотрю в ее прозрачные глаза.

Даже не на сиськи смотрю, а в глаза. Вот это чё за херня? Когда я в глаза девкам смотрел, а не на сиськи? Что — то со мной не так. Меняюсь.

За минуту снова долетают мысли, что это опасно, что девку мою трахает какой — то хер, а я ничем не смогу помочь. Или даже и помогать не придётся. Вдруг ей понравится с этим хером больше чем со мной.

Муки ада короче в голове.

— Все нормально Марат, не волнуйся. Я смогу. Я справлюсь.

— Справиться? Ты хоть понимаешь, что там вообще одни мужики? Типа как у нас тут, только там меня нет.

— Ну все, хватит, не спорь со мной. Я сказала иду, значит иду.

И она прошла мимо меня и один за другим за ней пошли мужики.

А я стою как идиот. Точно я — идиот. * * *

— Что нужно делать? — поворачиваюсь и останавливаюсь в полуразрушенной гостиной. А парни и мужики все на меня с удивлением пялятся.