Беременна от двоих
- Автор: Дарья Десса
- Жанр: Любовные романы
Читать книгу "Беременна от двоих"
Правда, если другие через полгода совместной учебы уже познакомились более-менее, я почти ни о ком ничего не знала. Не интересовалась. Только занятия меня интересовали прежде всего. И вот вечеринка эта внезапная. Шампанское, которое тут же подействовало на мой неизбалованный спиртным организм. В голове чуточку зашумело.
– Выпей ещё, тебе нужно расслабиться. Сидишь, вся напряженная, словно пружинка, – ласково сказал Максим. С самого начала он постоянно рядом. Специально занял выбрал такую позицию, что для меня странно. Он ведь красавчик, душа компании, все взоры только к нему обращены. Остёр на язык, но колкости его и шутки смешные, в них нет ничего предосудительного. Да, через полгода я уже начала понемногу отличать, когда говорят скабрезности, а когда нет. Если речь идет о половых органах, сексуальных отношениях, особенностях человеческой анатомии – это первое. Тогда я стараюсь просто не слушать.
Сидя рядом с Максимом, я ловила на себе колючие взгляды нескольких девушек. Не всех, но кое-кто явно был недоволен тем, что такой симпатяга, как он, обратил на меня своё внимание. Которого я, по их мнению, наверняка не заслуживала. В самом деле: я тогда была довольно просто и очень дёшево одета, с волосами, забранными в хвост и перетянутыми обычной канцелярской резинкой.
– Что… что… ты делаешь? – Часто-часто дыша, словно стометровку промчалась на уроке физкультуры, ошарашенно спросила я.
– Это же брудершафт, – улыбнулся Максим. – После него обязательно нужно поцеловаться. Традиция. Разве ты не знала?
– Н-нет, нет, – ответила, повторив дважды. Что же он делает со мной! Зачем он так сделал! Меня не целовали прежде чужие люди. Мама и папа только. Когда была совсем маленькой, дедушки и бабушки, а потом их не стало, и только родители. Да и то исключительно в щёчку, больше никак. А тут такое… Я видела в кино, как это происходит. Но картины, которые мне разрешали смотреть, поцелуи были… Очень романтичными, ничего откровенного. Актеры лишь делали вид, что целуются, а на самом деле только прикасались губами. Вот как Максим сейчас.
И пока я сидела и хлопала глазами, переживая новое, острое и жгуче-сладкое ощущение, не зная, как мне пережить этот жуткий и волнующий момент, Максим вдруг сказал:
– Приглашаю вас на медленный танец, миледи.
Он поднялся, кивнул и протянул мне ладонь.
«I heard she sang a good song
I heard she had a style
And so I came to see her
And listen for a while
And there she was this young girl», – зазвучали слова. Голос был чуть хриплый, бархатный и глубокий, такой романтичный и нежный, что я не смогла отказаться. Протянула холодную ладошку, и она утонула в теплых мягких пальцах Максима.
«A stranger to my eyes
Strumming my pain with her fingers
Singing my life with her words
Killing me softy with her song», – продолжил петь мужчина.
– Это Фрэнк Синатра, – подсказал мне Максим.
– Какая чудесная песня, – прошептала я.
«I felt all flushed with fever
Embarrassed by the crowd
I felt she found my letters
And read each one out loud
I prayed that she would finish
But she just kept right on».
Максим опустил свои большие ладони на мою талию, и я через ткань платья ощущала нежную силу его прикосновений. Мы прижались телами и стали медленно двигаться на одном месте, ведь в небольшой комнате вальсировать точно не вышло бы. На этом маленьком пятачке, среди других ребят, мне вдруг показалось, что мы вдвоем улетаем в открытый космос.
Вышли, и Максим зачем-то отпустил такси.
– Как же ты теперь обратно? – Удивилась я.
– Ничего, другое вызову.
– Но ведь очень поздно, почти три часа, – я ещё во время пути посмотрела на светящиеся часы в машине. Там, где светились разные кнопочки, дрожали какие-то стрелочки.
– Всё хорошо, Женя, – ласково сказал Максим.
– Я вот здесь живу, – сказала, кивнув на многоэтажку.
– Высоко?
– Пятнадцатый этаж.
– «Мне сверху видно всё, ты так и знай», – пропел мой спутник. Голос, когда исполнял старинную песенку, оказался у него очень приятный, мелодичный. «У него абсолютный слух», – заметила я. Имею право, кстати, считать себя экспертом. Зря, что ли, музыкальную школу посещала по классу фортепиано?
– Да, высоко, – согласилась я. – Ну, мне пора, – сказала, я интонация была такая, словно спрашиваю, не утверждаю.
– Спокойной ночи, – сказал Максим.
– Спокойной ночи, – повторила я. И опять замерла, глядя на его губы.
Он заметил мой взгляд, а потом… Я это всю жизнь помнить буду. Наклонился и поцеловал. Меня. В губы. Просто прижался своими, ничего больше. На пару секунд. А потом развернулся и ушел в темноту, оставив с полыхающими щеками, сердечным грохотом и ледяными ладошками…
– Жень? Женя? Ты спишь?
Опять Лидка.
– Да когда ты свалишь наконец, зараза такая! – Прикрикиваю на соседку. Она знает: ненавижу, когда меня будят. Но уже третий раз подряд не дает расслабиться по-настоящему, стервоза!
– Не ругайся, Жень. Тебе не идет, – отшучивается соседка. Будь на её месте кто-то другой, более яркий и импульсивный, давно бы послала на три буквы. Но это Лидка, с которой мы уже долго живем в одной комнате. Она добрая, доверчивая и глупая. Напоминает мне саму себя до определенного возраста. Только я никогда не была такой… стрёмной. То есть фигура у Лидки ничего так, мы с ней одинаковый размер носим. Но эти коровьи глаза, тонкие губы, нос картошкой и манера заплетать косу, как деревенская давка позапрошлого столетия – всё делает её, на мой взгляд, совсем непривлекательной. Для парней, конечно же. А ещё вкрадчивый голос и вечное желание всем понравиться.
– Да, Коленька, хороший мой, – протягиваю руку назад, кладу ладонь на его затылок и прижимаю к себе. Мой любовник знает, что делать в таких случаях. Он начинает целовать меня в шею. Сначала просто осторожно прикасается губами. Так будто птица проводит крылом. От линии роста волос до плеча. Потом делает то же, но более решительно, да ещё добавляет к этому язык. Наконец, в третий раз скользит им по моему телу, вызывая сладкий стон.
Руки Коли при этом тоже не лежат без дела. Одна у меня под щекой, и я, открыв рот, посасываю его пальчики. Другая его длань прогуливается по нижней части моей фигуры. Гладит живот, грудь, теребит соски, которые от таких прикосновений у меня тверды и настроены на максимальную чувствительность. Если бы из них антенны сделать, то наверняка можно было бы слушать дальний космос.
Но всё это вначале, потому что затем Коля опускает руку ниже и кладет её на мое половое хозяйство, которое уже несколько минут посылает любовнику сигнал о полной готовности. Жаль, сегодня, как выясняется, моему члену никуда не проникнуть. Разве что в ладонь моего парня, что и происходит в следующее мгновение. Она захватывает пенис в сладкий плен и начинает играть с ним, натягивая и отпуская кожу, после поглаживая и чуть сжимая и оттягивая мошонку. Затем всё повторяется, и я уже мелко дрожу от дикого возбуждения и ожидания, когда же случится самое главное.
Ай… В мой сфинктер уперлась головка Колиного члена. У него он толстенький, средней длины, но благодаря объему не всегда мне бывает легко принять в себя всю эту красоту.
– Ты хотя бы смазал его? – Спрашиваю.
– Прости, забыл, – растерянно отвечает Коля.
– Скорее, – шепчу ему.
Любовник вскакивает с постели и начинает суетливо искать смазку в прикроватной тумбочке. Швыряется там, я в это время лежу, выпятив попку, и, поскольку Колина рука оставила мой аппарат, нежно тереблю его сам, чтобы оставался в готовности. Мне нравится ощущать член в своей попке, но так, чтобы собственный тоже был эрегирован. Не знаю почему, доставляет больше удовольствия.
– Да, милый, да. Вот так. Хороший мой, нежный мальчик. Ещё, пожалуйста, ещё… – бормочу это, зная, что Коля все-таки любит немножечко погрубее. Но сегодня у нас романтическое настроение, мы не забавляемся в одну из наших ролевых игр, которых придумали пару десятков и периодически «включаем» их, чтобы заострить сексуальные ощущения.
Сегодня – простая романтика, чистая, без примесей, как хороший пломбир. В меру сладкий, тягучий, с густым сливочным вкусом. Этот вкус я пока только предвкушаю, поскольку его обеспечит сперма Коли. Он обожает смотреть, как она заполняет мой рот, а потом я, плотоядно облизываясь, сглатываю её. А вот сам, между прочим, к моему семени равнодушен и ни разу не попробовал на вкус. Я однажды прямо его спросил: «Брезгуешь?» Он помялся и кивнул. Ах, так?! Но не заставлять же его. Хотя не понимаю. Сперма – благородный напиток, хранилище жизни у человеческой цивилизации. Если каждый сперматозоид превратится в человека – это будет крупный мегаполис, где не окажется ни одного (если только не близняшки будут) одинакового человека. И у всех разные характеры, мировоззрение, фигура, отпечатки пальцев – ну, разве не гениально придумано? Бесценный уникальный материал, а Коля его пить не желает. В этом он, конечно, ханжа. Как мне в рот кончать – так пожалуйста, как ему – фу, ни за что.
Ничего, когда-нибудь я сумею его убедить. Как ласково говорю, а? Меня бы кто вот так же уговаривал. Увы, но нет. В моем случае всё было очень грубо и прямолинейно. Я бы даже мог называть это изнасилованием, если бы не одно маленькое, но очень важное обстоятельство: в ту ночь, когда меня лишили невинности, я испытал дикий по остроте оргазм. И это значит: не всё было так плохо во время моего неожиданного дебюта.
Состоялся же он в армии, куда я угодил, поскольку ни денег, чтобы откупиться, ни высшего образования (на тот момент), ни блатных родителей у меня не было. Мать с отцом умерли, когда был совсем маленький, едва пять исполнилось. Мне говорили потом, что в тот год в нашем селе человек десять не стало. Какая-то лихорадка из Африки, диким чудом занесенная в саратовскую степь. Даже карантин объявляли, никого не выпускали и не впускали, а местных заставляли маски себе трикотажные шить и только в них, если кому в магазин надо или на почту, выходить. По ночам – комендантский час, по улицам – патрули военные. Если встретят кого – принудительно домой, а парочку пьяных мужиков так отколошматили саперными лопатками, что тем долго пришлось отлеживаться.
В тот день я расположился на прогретых солнцем кирпичах, снял штаны, взял в руку свой член и принялся фантазировать. Не знаю почему, но с юности у меня в голове только мечты о парнях. Девушек к сладких грезах не бывало. Сегодня я решил представить себе, как занимаюсь сексом с тем самым новеньким, лейтенантом Виталием. Как подхожу к нему, сидящему на стуле в штабе, полностью обнаженный, стыдливо прикрывая ладошкой бритый лобок и хозяйство под ним…
– Рядовой Чижик! – Вдруг послышался неподалеку требовательный командный голос. Я вскочил и, с трудом натянув штаны, выскочил из укромного уголка. В метре от ангара стоял… тот самый лейтенант и пристально смотрел на меня. Провел взглядом и вниз, усмехнулся.
– Товарищ лейтенант, рядовой Пахомов по вашему приказанию прибыл! – Приложил я влажную от слюны и собственной смазки руку с пилотке, вытянувшись перед офицером.
– Что ты здесь делаешь?! – С хитринкой спросил тот.
– Я… ну…
– Ясно. Короче, рядовой. У меня есть к тебе деле личного свойства. Ты, говорят, плотничать умеешь?
– Есть немного.
– Вот и отлично. У меня в квартире, которую я снимаю в городке, перекосило дверь на балконе. Дует сильно. Значит, так. Сегодня ровно в 18.00 я приду за тобой в казарму, и отправишься со мной, – приказным тоном сказал лейтенант.