Снежная ночь в Токио

Я подношу бокал к губам, но не пью. Не хочу больше ошибаться и подозреваю, — содержание алкоголя слишком велико для меня.

— Вы морщите нос, когда улыбаетесь, Мики, — ни с того ни с сего говорит он, оставляя меня в недоумении. — Могу я называть вас Мики?

Я киваю. Обычно мне не нравится, когда кто-то, с кем я только что познакомилась, называет меня по имени, но это даже не моё настоящее имя. Кроме того, для жителей запада всё по-другому. Я должна стараться помнить об этом.

— Ну, я чувствую, что должен как-то отплатить вам, — добавляет он. Должно же быть что-то, что я могу для вас сделать.

Это слишком просто. Настолько легко, что я даже могу заподозрить, — Тео обо всём догадался и специально выступает в роли сообщника. Но даже будь это так, мне не о чем беспокоиться: он скоро уедет, вернётся в свой город, на другой конец света. Тео никогда больше не найдёт меня.

Я кивком указываю на скрипичный футляр у его ног.

— Может, сыграете для меня?

Его реакция неоднозначна. С одной стороны, он ничуть не удивлён моей просьбой, будто предвидел её. С другой стороны, выглядит разочарованным, словно ожидал от меня чего-то другого, более оригинального. А может быть, я просто позволяю своим собственным страхам мешать мне.

— Здесь, в баре?

— Если подумать, это было бы неуместно. Мы рискуем побеспокоить других посетителей.

— Или что ещё хуже, привлечь слишком много внимания.

— В номере, может быть, — отрезаю я, чтобы разговор не затянулся и не рассеялось напряжение.

Тео встряхивает свой пустой бокал, подзывая бармена. Он почёсывает подбородок и открывает рот, но ничего не произносит.

— Позвольте мне угостить вас ещё одним напитком, — предлагает он неожиданно более глубоким голосом. — После этого мы поднимемся в номер, и я сыграю для вас. Столько, сколько вы захотите.

Я увлажняю губы и слегка наклоняюсь к нему, достаточно, чтобы он мог проникнуть взглядом в моё декольте. Провокационно, но не в отчаянии. Секрет заключается в балансе. У меня не очень пышные формы, но гармоничная грудь, которая не нуждается в поддержке. Длинные чёрные волосы, ниспадающие по бокам моего лица, способны скрыть её, даже когда ношу одежду с откровенным декольте. Если выгну спину и чуть-чуть наклонюсь, грудь невозможно не заметить. И он смотрит на неё, пусть и краем глаза.

— Столько, сколько я захочу?

— Да. С удовольствием.

Его взгляд становится напряжённым. Он сталкивается с моим, и я чувствую по всему телу лёгкую дрожь. В итоге мы уже понимаем друг друга. Это предлог (неважно какой), чтобы оказаться одним в номере.

Никто не хочет провести канун Рождества в одиночестве. Тео тоже.

— Хорошо. Однако извините, но я не хочу больше ничего пить, — говорю ему шёпотом. — Я бы предпочла что-нибудь сладкое.

— Угощайтесь.

Я опускаю взгляд, ожидая, когда подойдёт бармен. Заказываю порцию Christmas Cake, который здесь подают, и который мне очень нравится. Этот десерт со сливками и клубникой традиционно едят в период праздников. Торт украшен сахарными рождественскими шарами, маленькими снеговиками и плюшевыми мишками. Их тщательно распределяют с идеальной симметрией, одинаково для каждой порции. Как ни банально, но это одна из причин, почему я выбрала именно этот отель. Другая, однако, вполне предсказуема: он расположен недалеко от аэропорта. Те, кто здесь останавливается, как правило, просто проездом.

Как зима. Как Рождество.