Снежная ночь в Токио

  Завтра

День, когда решишь действовать, — счастливый день.

25 декабря. Позднее утро.

Снег начинает таять под тонким ледяным моросящим дождём. Постукивая по зонту, он сопровождает мои шаги по дороге домой. У меня с собой бумажная бабочка, которую я взяла в отеле, та, на которой Тео написал свои контактные данные. Я специально сложила оригами снова, чтобы скрыть надпись.

Его полное имя — Теодор Гарри Шоу-Флеминг, и не уверена, что произношу правильно, но я нашла информацию о Тео в интернете. Он непросто музыкант, а с детства был вундеркиндом, скрипач, которого ценят и знают во всём мире. Тео завоевал столько премий, что о нём давно пишут во многих газетах мирового уровня. Он выступал на крупных мероприятиях, перед важными людьми и в самых известных театрах. Будучи таким красивым мужчиной, я также натолкнулась на поток сплетен о нём и его многочисленных предполагаемых флиртах с женщинами из шоу-бизнеса. На что громко рассмеялась — насколько я поняла, Тео не такого типа человек.

Поклонники музыки с нетерпением ждали его приезда в Японию. Об этом даже говорили в новостях и по радио, но, поскольку моя голова всегда занята работой и график плотный, я ничего не знала. Знатоки говорят, что услышать его живое выступление — это честь и большое удовольствие, а повезло мне. Той, которая даже не знала, кто он такой.

Если закрою глаза, мне кажется, я продолжаю его слышать.

С этим листком бумаги, который спрятала в один из внутренних карманов сумки, я нарушаю правила, но не чувствую за собой никакой вины. Возможно, это моё «рождественское чудо». Как происходит в зарубежных фильмах — билет на выход из несчастья, ключи от стеклянной клетки, в которой заперла себя собственными руками. Ни за что на свете не расстанусь с этой запиской, и в любом случае я запомнила его электронный адрес, контакт Skype и даже номер телефона. В этом я хороша.

У меня звонит мобильный телефон, и я подпрыгиваю. Я останавливаюсь посреди тротуара, чтобы ответить.

Нобуо. Он, наверное, волнуется, хочет знать, когда я вернусь домой. Обычно он всегда возвращается после меня. Наверное, ему показалось странным, что я до сих пор отсутствую.

Я глубоко вздыхаю, прежде чем ответить. Мои минуты бабочкой подходят к концу.

— Алло.

— Касуми, где ты? — голос резкий, раздражённый. Наверное, он мало спал, или, может быть, у него выдалась не очень хорошая ночь, но в глубине души меня это совершенно не волнует. Именно Нобуо предложил эту игру, и будет справедливо, если так или иначе он расплатится за последствия.

— Я уже возвращаюсь. Из-за снега не смогла найти такси и иду на вокзал пешком.

— Ах, понятно, — бубнит он. — Ты купила сладости?

Да, сладости. Рождественская традиция (хотя наши семьи и не празднуют), я покупаю выпечку для его родителей. Мы с Нобуо навещаем их, улыбаемся, как счастливые супруги и вместе обедаем, делая вид, что всё в порядке. Каждый год его мама спрашивает, когда же у неё наконец появится внук, а мы приводим обычные отговорки — слишком заняты работой, хотим накопить побольше денег, сейчас стрессовое время, но рано или поздно наследник будет. Возможно, на этот раз я скажу ей правду, — Нобуо последний мужчина в мире, от которого я хотела бы иметь детей.

— Ещё нет. По дороге я загляну в кондитерскую.

— Хорошо. До скорого.

— До скорого.

Нобуо отсоединяется ещё до того, как я закончила говорить. Когда я убираю в сумку телефон, то замечаю крылья бумажной бабочки, и с лица исчезает улыбка.

Завтра я позвоню ему. Да, обязательно. Решено, я покину этот лабиринт.

Я продолжаю медленными шагами идти по улице, между украшенными витринами и звуками рождественских бубенцов, доносящихся из магазинов. Иду неспешно, наслаждаясь холодным воздухом на коже, смакуя суть осознания, которое заполнило мой разум в тишине, застигнув меня врасплох, как снег ночью.

Это ещё не всё. Моя жизнь может развиваться в любом направлении. Ведь я свободна. И это последний день, когда держу свои крылья сложенными.

На тротуаре рядом со мной останавливается такси. Водитель спрашивает меня, не нужно ли подвезти. Мгновение я раздумываю, но затем решительно качаю головой, отпуская его.

Хочу прогуляться ещё немного. Неспешно дойду до станции, сяду и буду ждать поезда. Не первый, может быть, второй. Тео попросил меня посвятить часть этого дня самой себе, так я и поступлю. Спокойно выпью горячий кофе, куплю маленькую ёлочку для гостиной, прочитаю несколько страниц книги, которую слишком долго держала закрытой на тумбочке. А вечером перед сном подумаю, как поступить с Нобуо.

Да, так я и сделаю.

Есть время, прежде чем я снова окажусь в коконе. Я останусь бабочкой ещё на несколько минут.

А завтра...

Порыв ветра застаёт меня врасплох, пока я теряюсь в мыслях. Мой зонт сдвигается, и на кончик носа попадает капля дождя.

«Ты должна быть счастливой сегодня, потому что наши дни коротки, и мы не можем повернуть время вспять». Если бы отец был здесь, он бы обязательно напомнил мне об этом. «Завтра будет уже слишком поздно».

В груди начинает бешено биться сердце. Я останавливаюсь посреди дороги и прижимаю руку к области сердца, как бы успокаивая его, начиная контролировать дыхание. Всё это абсурдно. Как если бы капля ледяной воды принесла с собой это послание. Сообщение от отца в момент, когда я больше всего нуждалась в его поддержке. Может быть, это и есть то маленькое чудо, которое я искала.

Сама себе качаю головой, укрываюсь под крышей, перед витриной магазина одежды, и закрываю зонт. Поискав в сумочке телефон, открываю регистр вызовов и звоню Нобуо. От необычного исступления начинают дрожать пальцы.

Он отвечает почти сразу.

— Что случилось, Касуми?

— Нобуо, я не пойду на обед с твоей семьёй, — говорю я на одном дыхании. — И в ближайшее время я не вернусь домой, так что тебе самому придётся позаботиться о сладостях. Мне жаль.

На другом конце линии я слышу только дыхание мужа, медленное и спокойное. Больше ничего. Я пользуюсь этой возможностью, чтобы продолжить разговор, пока энергия, которую ощущаю внутри, не исчезла.

— Мы должны всё обсудить в ближайшее время, нет — сегодня. Необходимо что-то сделать, пока не наступило завтра, потому что сейчас мы несчастливы, мы такие уже долгое время. Мы просто продолжаем притворяться, но ничего хорошего из этого не получается. Мой отец всегда говорил...

— Да, я помню, — резко прерывает меня. — Я помню, что он говорил.

Нобуо не взволнован, наоборот, он кажется почти смирившимся, будто, в некотором смысле, ожидал этого. Или, как если бы он думал о том же, но не имел смелости сказать.

— Мы не можем больше так продолжать, — говорю я, чувствуя, как подгибаются колени, и прислоняюсь спиной к витрине.

— Я понимаю, — отвечает он. — Мы должны... положить конец нашей ситуации.

Он испускает долгий вздох. У меня такое впечатление, что с его плеч сняли груз.

— Касуми.

— Да?

— Ты приняла так внезапно это решение из-за мужчины?

— В реальности…

— На самом деле, неважно. Я не хочу знать, это неважно.

— Это была капля дождя, — всё же отвечаю я, с грустью склонив голову.

И я на самом деле имела в виду то, что сказала. Возможно, если бы не угодила в ловушку этого маленького совпадения, у меня не хватило бы мужества на разговор. Легла бы спать слишком уставшей, и Нобуо не захотел меня слушать.

— Дай мне знать, когда вернёшься. Я буду дома, — заключает муж, прежде чем повесить трубку.

Я уставилась на экран телефона. Мне хочется плакать и улыбаться одновременно. Это горькая радость, конец, который несёт с собой новое начало. Я не знаю, куда это меня приведёт, но мне не терпится узнать.

Есть ещё одна вещь, которую я хочу сделать, прежде чем убрать свой мобильный.

Я начинаю писать письмо на адрес, который мне оставил Тео.

Доброе утро, Тео.

Когда мы прощались, я пообещала, что обязательно свяжусь с тобой завтра. Но потом мне вспомнилась фраза, которую говорил мой отец, и я решила написать тебе, хотя не думаю, что ты скоро сможешь прочитать это письмо, ведь ты в полёте.

В любом случае я хочу тебе сообщить, что я приняла решение. Надеюсь, мы сможем встретиться снова в ближайшее время. На этот раз без лжи.

Желаю тебе счастливого пути и благополучного возвращения домой.

До скорой встречи.

K. H.

Я перечитываю текст ещё раз, проверяю, всё ли правильно, помогая себе онлайн-переводчиком, и нажимаю ввод.

Перевожу дыхание и продолжаю медленную прогулку среди людей. Я чувствую себя такой же взволнованной, как однажды в школе, когда оставила письмо в шкафчике мальчика, который мне нравился. Ещё я в растерянности, не имею понятия куда идти и что делать. Нечасто случается, что я отменяю обязательства и так внезапно получаю выходной. Я привыкла всегда всё планировать.

Я слышу, как в сумке зазвонил телефон. Возможно ли...

Я снова нахожу гаджет и подношу ближе к лицу. От сюрприза я вскрикиваю и прикрываю рот рукой.

Это Тео. Он только что ответил мне. Сообщение скупое, неформальное, каких я почти никогда не получаю.

Привет, К.

Здесь есть Wi-Fi. Skype?

Я моргаю пару раз и оглядываюсь в поисках тихого места. Мне нужно сесть, иначе, боюсь, от волнения я споткнусь. Я замечаю защищённую от дождя скамейку, и иду к ней, продолжая держать телефон между онемевшими от холода пальцами.

Я не знаю, стоит ли мне звонить ему. Я думаю, это было бы грубо, мы можем помешать другим пассажирам. Может, он имел в виду, что хочет воспользоваться чатом Skype? Трудно понять по такому короткому сообщению. Но опять же, если видеозвонок будет коротким, и он использует наушники...

Пару раз вздыхаю и использую фронтальную камеру как зеркало, чтобы убедиться, что мой внешний вид в порядке. Я пробую разные позы и выражения, убираю несколько прядей волос, но всё равно — щёки раскраснелись от холода, а губы обветрились.

Ну, это не имеет значения. Ведь я решила, что это ничего не изменит. Я начинаю видеозвонок и смотрю на своё изображение на дисплее, ожидая ответа. Я так нервничаю, что почти хочу повесить трубку. Затем экран становится чёрным, и через несколько мгновений я вижу лицо Тео, и на мгновение мне кажется, что я даже не узнаю его. Но это он, это правда он. Такой же красивый, как и вчера вечером, хотя разрешение моего мобильного не отражает его должным образом. Он приветствует меня полуулыбкой, а я остаюсь словно парализованная, широко раскрыв глаза и рот.

Не могу поверить, что я действительно это делаю.

— Если честно, я не думал, что ты любишь видеозвонки, — начинает он почти шёпотом. — Но как бы я ни был рад тебя видеть, боюсь, на этом рейсе они запрещены.

— Я… я... прости, я не так поняла! — заикаюсь я. — Я не знала; я никогда не ездила за границу.

— Не волнуйся. Мы поболтаем всего пару минут, никто не заметит. — Он сгибает локоть и опирается подбородком на ладонь. — В любом случае думаю у тебя сегодня много дел.

— Вообще-то, нет. Я думаю на что потратить время. Всё это так ново для меня.

Связь не очень хорошая. Изображение застывает на несколько секунд, я даже не уверена, услышал ли он меня. Тео складывает уголки рта в улыбке и кивает.