Леди-Бунтарка, или Я всё решу сама!

– Но существуете вы. Много веков существуете. Тысячелетий. Никто не смел вас и пальцем тронуть…

– Информация о том, что мы на самом деле можем, проникла к ним не так давно. Нас предали.

Прозвучавшее в этой комнате сплеталось в целый ком информации, который казался неподъёмным. Непонятным.

А больнее всего было то, что Джоан Геладан специально совратила мужчину другой стихии. Пустила в ход свои силы. Создала ребенка, которого все захотят уничтожить, если узнают его реальные силы.

Зачем, мама? Зачем ты это сделала?

«Чтобы ты была сильнее их, – шепнул кто-то, заставляя меня дернуться. – Смотри сердцем, а не глазами. Бей правдой, а не магией».

– Что-то не так? – хмыкнула матушка Хиона.

– Кажется, перепила, – с нервным смешком отозвалась я, отставляя кубок. – Голоса мерещатся.

– Это остатки заклинания твоей матери спадают, – слишком спокойно отозвалась женщина. – Говорю же, она много сил вложила. Зачем она это сделала, Румия?

Она впилась в меня таким взглядом, что я почувствовала: еще немного, и я все выболтаю. Расскажу о том, о чем ни в коем случае нельзя говорить вслух.

О том, кто я на самом деле. И что успела понять сама.

Спасла меня от этого распахнувшаяся с грохотом дверь. На пороге появилась худенькая бледная девушка.

– Я же просила не беспокоить! – рявкнула настоятельница, переводя взгляд на жрицу. Да так и замерла.

– Люди из ордена на пороге, – побелевшими губами произнесла та. – Требуют тебя, матушка.

Чары тут же спеленали меня, пригвоздили к креслу, запретили даже рот открыть. Настоятельница с небывалой прытью для своего тучного тела слетела с места и побежала за жрицей, принесшей дурную весть.

Что-то мне подсказывало, что члены ордена были нечастыми гостями в этом месте.

В первые мгновения я на самом деле не могла пошевелиться. Чужая магия была сильнее, крепче. А потом я почувствовала ее. Представила путы, как шелковые ленты, которые повязали меня с ног до головы.

И тогда моя магия выступила в роли ножниц, которые разрезали их.

А уже меньше чем через минуту я стояла на втором этаже, опираясь на перила, и наблюдала за сценой, что разыгрывалась на пороге храма.

Лиц видно не было. Но зато отлично были слышны голоса. И то, что достигло моего слуха, мне абсолютно точно не понравилось.

– В стенах вашего храма сейчас находится Румия Риордан. Приказом короля ее велено доставить в здание ордена. Мы требуем выдать девушку.

– 23 –

– Румия Риордан? – настоятельница приложила палец к пухлым губам и сделала вид, что задумалась. – В этих стенах сейчас находится много людей. Вы проходите. Мы вам поможем. Обязательно.

Последние слова сочились презрением, ненавистью, ядом. Мене передернуло от того липкого противного ощущения, с которым звук мазнул по слуху.

Но, кажется, заметила это только я. Потому что в поле зрения тут же попало трое высоких широкоплечих мужчин. Они медленно прошли в холл храма Мельхомы, позволили захлопнуть за их спинами дверь.

– Скажите, дорогие гости, – проворковала матушка Хиона, – для каких целей его величеству потребовалась хрупкая беззащитная дева, которая наверняка ищет в этих стенах защиты и утешения?

Один из посыльных почесал в макушке, протянул многозначительное «ну-у-у» и, смутившись, опустил голову. Я даже отсюда видела, как покраснели его щеки.

Это магия настоятельницы, или она настолько хорошо умеет манипулировать людьми?

– Эта информация не для посторонних ушей, – отозвался его сосед по правую руку.

– О, а кого вы, мой лорд, считаете посторонними ушами? – обращение было явно лишним, с первого взгляда было понятно, что присланные сюда люди не обладают именем рода или титулами. – Неужели Мельхому или ее дочерей, что каждый день поют ей о радостях и горестях людских да преподносят к ногам ее дары из цветов и фруктов?

Эта уловка дала свои плоды. А матушка Хиона попала в цель, ведь выбрала главного в этой троице.

– Я не хотел вас обидеть, – мужчина, с легкой руки получивший звание лорда, приосанился, обвел взглядом холл. – Понимаете ли, дошли слухи, что магия Румии Риордан далека от нормы. А мы как орден Великой Магии должны изучить этот феномен, найти ему объяснение. Если все так, как нам было сказано, то нам получится возродить магию в былых масштабах.

Настоятельница растянула пухлые губы в улыбке и медленно, так чтобы со стороны казалось, будто она замечталась, подняла взгляд. Встретилась им со мной.

В зеленых глазах матушки Хионы проскользнул немой вопрос. Она хотела понять, правы ли эти люди и стоит ли жрицам прямо сейчас что-то предпринимать.

А я? А что я? Я не хотела попасть в руки ордена. Не хотела оказаться в лаборатории. И потому кивнула.

О том, как подобная информация попала к королю, я даже думать не хотела. Потому что сообщить ему об этом мог только один человек. Только одному человеку он бы поверил.

Но Рэймонд Риордан должен был быть далеко за пределами столицы, разбираться с проблемами в деревнях, охотиться на белых драконов.

Настоятельница улыбнулась гостям:

– Я сейчас попрошу поискать нужную вам девушку…

Движение было слишком быстрым, размазанным. Настоятельница и две жрицы, которые закрывали за гостями двери, сделали шаг вперед. В их руках блеснула сталь. Прочертила в воздухе узоры.

С булькающим хрипом посланники осели на пол, пытаясь зажать руками кровоточащие раны на шее.

У меня в глазах потемнело, желудок скрутило спазмом, а под горло подкатил комок.

Отвернувшись, я выдохнула, стараясь прийти в себя. На моих глазах только что убили троих людей. И зачем? Чтобы спасти меня?

Богиня, я ничего не понимаю!

– Сделайте так, чтобы это было похоже на драку с ворами в подворотне, – бросила приказом матушка Хиона. – Румия, а ты вернись в мой кабинет. Мы не закончили.

Первым желанием было бросить все, сбежать из этого ужасного места. Я понимала, что совершенно ничего не понимаю. Что больше даже пытаться не хочу.

А потом осознавала, что бежать-то мне и некуда. Если информацию до правителя донес мой супруг…

Да нет! Не может быть! Ему незачем так меня подставлять! Он ведь наоборот хотел меня защитить от всего, что сейчас тут происходит. А значит, Рэймонд не имеет никакого отношения к этому безумию. Он наслаждается горными видами и высматривает драконов.

И не имеет ни малейшего понятия о том, что сейчас происходит в столице.

Матушка Хиона ждала меня в своем кабинете, но больше на ее лице не было написано безразличия, только тревога. А руки, сжимающие кубок с вином, подрагивали.

– И как часто вам приходится убивать гостей? – с издевкой в голосе поинтересовалась я, проходя к креслу и присаживаясь на высокий подлокотник. Защищаясь подобным поведением.

– Как только они начинают претендовать на то, что принадлежит Мельхоме, – сухо отозвалась женщина. – Как скоро ты собиралась сообщить мне всю правду?

– Как только ты бы меня об этом спросила, – проговорила я, чувствуя, как тяжелеет взгляд настоятельницы.

– Вот и вырисовывается картина! – выдохнула матушка Хиона. – Я должна была догадаться, что твоя мать как-то связана с той историей. Ведь неспроста ей было крутить шашни с мужиком другой стихии. Да еще и ребенка записала как простого человека!

– Может, ты все же объяснишь мне? – изогнув бровь, поинтересовалась я, понимая, что сил на изображение холодности и высокомерия становится все меньше.

– Видишь ли, та сила, которой владеют вольные чародейки, может породить сильнейших воинов, которые в силах изменить порядок мира. Двадцать лет назад ходили слухи, что одна из нас предложила другим в кои-то веки воспользоваться даром Мельхомы. Уже тогда орден, получивший слишком много власти, злоупотреблял ею. Кто-то принял сторону этой чародейки, но большинство возмутилось. Мы не были готовы к войне, которую хотела она развязать…

Получается, что моя мать родила меня только для того, чтобы я стала оружием в ее руках? Все это было сделано только для уничтожения другой коалиции, которая имела свои взгляды на жизнь и магию?

С самого рождения я была пешкой в чьих-то руках? Задумана как пешка…

– Значит, есть и другие такие дети? – я дернулась, перебила матушку Хиону. – Если двадцать лет назад началось массовое восстание против устоявшихся правил, то моя мать была не единственной, кто родил подобного ребенка.

– Да, все так, – настоятельница на мгновение замолчала, а потом вздохнула и встала со своего места.

Женщина медленно подошла к одному из шкафов, выдернула из ящика большую деревянную шкатулку и вернулась к столу. Положив ладонь на украшенную узором крышку, она выдохнула:

– Ты права, Румия. Вот только…

Она отошла, позволила мне открыть шкатулку. Зашуршала бумага.

– Что это?

– Заключения о смертях, – тихо проговорила женщина, отвернувшись к окну. – Много детей и их матерей погибло девятнадцать лет назад. Их уничтожили не согласившиеся с поспешным решением одной из нас. Всех.

– Но… почему? – я ахнула, не понимая. – Это ведь…

– Вольные чародейки не были готовы к подобным переменам. Они порицали выбор своих сестер. Возможно, кто-то выжил. А возможно, ты осталась одна. Но то, что мертвы все бунтарки из наших рядов, факт.

– Но если они убивали всех особых детей, то почему жива я? – руки дрожали, мысли путались.

– Потому что ты родилась на год позже.

Я опустила взгляд на бумаги, которые сжимала в руках, а из глаз потекли слезы.

Мама хотела сделать меня оружием, а сделала мишенью.

– А как же вырождение магии? Оно, вообще, существовало на самом деле?

– Нет, конечно, – хохотнула колдунья. – Все это слухи, которыми орден удерживает в своих руках власть.

***

Тусклый свет пробивался через небольшое окошко под самым потолком, в углу камеры копошились крысы. Они бы с радостью приблизились к человеку, что был закован в особые кандалы из золотистого металла. Но даже без доступа к магии он внушал им страх. Видели грызуны в его зеленых глазах хищный блеск.

Рэймонд Риордан пошевелился, глухо застонал, чувствуя каждую мышцу, каждую кость. Выдохнул сквозь сжатые зубы.

Он не знал, сколько прошло времени с момента стычки в кабинете короля. Знал только, что успел уничтожить троих: представителя ложи, женщину из ордена и Сайда Хенского.

Помнил, что чары хлестали во все стороны, не заботясь о том, кого и как заденут. Били на поражение.

А потом тьма, артефактное золото и отсутствие магии. Он проиграл. Не только за себя, но и за Румию, на которую теперь началась охота.

Его хищная маленькая виверна теперь под ударом. А он не в силах ей помочь.

Дернувшись, королевский охотник звякнул цепями, которые ограничивали его движения, соединяли широкие массивные кандалы между собой.

Время текло медленно, лучи солнца практически не меняли свой угол падения. А потом по узким темным коридорам темницы раздались гулкие шаги.

«Вряд ли сообщить мне об ошибке идут», – с присущей ему иронией подумал мужчина.

Оказался прав, но все равно удивился, когда лучи солнца выхватили из тьмы лицо гостя. Щелкнул замок, часть металлической решетки отъехала в сторону, пропуская к опасному преступнику самого Адаса Ганворта III.