Когда мы встретились

— Как звали корову? — спрашивает Кейси, таращась на мясо.

— Лонни. — Кэмдин пожимает ногу Кейси. — Все в порядке, Кейси. Лонни был действительно злым.

Она врет. В старике Лонни не было ничего плохого, просто пришло время забить его.

— Лонни? Его звали Лонни? Пожалуйста, скажите мне, что это не папа Поппи.

Кэмдин хихикает.

— Нет, глупенькая. Лонни не может иметь детей.

Когда мы наконец-то все садимся ужинать, Морган пьяный в стельку, и я жалею, что не сел рядом с Кейси. На ней зеленый топ с глубоким вырезом, который подчеркивает синеву ее глаз, а безупречную кожу делает неотразимой. Я хочу часами целовать все её тело, боготворя так, как никогда ранее не делал.

Руки Кейси под столом делают совсем не невинные вещи. Она прикасается к моему гребаному бедру так высоко, что мои яйца ревнуют, а член просто чертовски зол. На меня, на моих детей, на весь долбанный мир в этот момент.

— Итак, Бишоп, — начинает Кейси, откусив кусочек Лонни. — Кэмдин рассказала мне, что это ранчо принадлежит вашей семье уже более ста лет.

Я наклоняю голову к ней. Она хочет поговорить об истории нашей семьи, пока трогает мое барахло? Хорошо. Никаких жалоб.

Папа ставит свой виски на стол, улыбаясь Кейси.

— Да, дорогая. Это правда. Ранчо передавалась от одного члена семьи Грейди к другому.

— После тебя я получу его? — спрашивает Кэмдин, тщательно строя вулкан из картофельного пюре на своей тарелке.

— Золотце, это зависит от Моргана.

Брат улыбается, корча смешную рожицу по другую сторону стола.

— Мы были бы хорошей командой, Кэм!

Естественно, дочка бросает на него хмурый взгляд.

— Я — Кэмдин.

— Лара Линн, как долго вы с Бишопом женаты? — спрашивает Кейси, а затем делает маленький глоток виски и поднимает выше свои пальцы на моей ноге. Ее мизинец поглаживает край моего члена, и я подпрыгиваю, прочищая горло, будто подавился. Какого хрена она делает?

Лара Линн не обращает на меня внимания, как и все остальные, и нежно улыбается Кейси.

— Около десяти лет, верно, дорогой? — Она смотрит на моего отца для подтверждения своих слов.

— Да, мэм.

Они ведут светскую беседу, а я пытаюсь контролировать себя, чтобы не взять Кейси за руку, и не засунуть ее в свои джинсы со словами: «Если ты хочешь потрогать мой член, тогда действуй уже». Но я этого не делаю. У меня удивительно большая сила воли.

Морган сидит с другой стороны и хлопает меня по локтю в ту секунду, когда я тянусь за пивом.

— Псс, — шепчет он, как будто только что не привлек внимание к себе, когда вследствие его хлопка мое пиво немного вылилось в картофельное пюре.

— Что? — рычу я, поднимая пиво.

— Ты пролил пиво.

Окидываю Моргана беглым взглядом. Его глаза полуприкрыты, и я понимаю, что последний час он пил из своей фляги.

— Ты пролил его.

— Не я, — рявкает он, выглядя так, будто хочет врезать мне за мои слова. Вот что происходит с Морганом, когда он пьет текилу. Вы уже знаете, что брат часто принимает неправильные решения, но он также не умеет рассуждать и спорит до посинения. Неважно, прав он или нет.

Я выхватываю фляжку из кармана его фланелевой рубашки.

— Дай мне её.

В тот момент, когда мы с Морганом ссоримся из-за фляги, слышу шум под столом и понимаю, что Сев больше не сидит на коленях у Тилли, а ползает там внизу.

Прежде чем успеваю убрать руку Кейси, Сев хихикает.

— Папочка? Почему Кейси тЛогает твои мужские части?

Кейси подпрыгивает на своем месте, отдергивает руку и заливается смехом.

В тот момент, когда я отвлекаюсь, Морган забирает свою фляжку.

— Не бери дерьмо, которое тебе не принадлежит.

Делаю глубокий вдох и ерзаю на стуле, пытаясь скрыть свою эрекцию от ребенка.

— Кейси этого не делала, — быстро отвечаю Сев. — Она искала свою салфетку.

— У меня есть салфетка, которую ты можешь использовать, — говорит Морган, подмигивая Кейси, прежде чем сделать еще один глоток из своей фляжки.

Смотрю на Карли взглядом «что за херня», который остается незамеченным. Что она здесь делает? Она разводится с этим засранцем. Затем обращаю свою умоляющий взгляд обуздать Моргана к тете Тилли, которая сидит напротив меня. Если кто и может управлять Морганом, так это хитрая тетя Титти, как он раньше ее называл. Только в данный момент она болтает с Кэмдин о рождественской ерунде, и с её стороны нет никакой помощи.

— Морган. — Лара Линн вздыхает и протягивает ему кофе. — Выпей.

— Нет, спасибо, — отвечает вежливо брат.

Карли сердито смотрит на Моргана, а затем наклоняется вперед, чтобы поймать мой взгляд.

— Мило. — Ее глаза опускаются на мою промежность. — На глазах у ваших детей?

Я бы хотел сказать, что наши семейные ужины никогда не бывают такими бурными, но это было бы вранье. Обычно все так и происходит.

После насыщенного событиями ужина и большого количества сексуальных разочарований мы залезаем одновременно в машину и возвращаемся к нам домой. Кейси снова принимает душ в моей ванной комнате, пока я укладываю детей спать. Они безостановочно говорят о Рождестве после того, как тетя Тилли завела их разговорами о Санте.

Или, возможно, причина в рождественской елке пятнадцати футов высотой, которая стоит в нашей гостиной и украшена только снизу.

Когда с купанием девочек покончено, и я принес им воду, пакеты со льдом и другие всевозможные вещи, которые они просили, прижимаюсь ухом к двери и слушаю.

— Можно я буду спать на верхней кЛовати? — Слышу, как Сев спрашивает Кэмдин. Меня до сих пор поражает, что у каждой из них есть своя собственная комната, но они настаивают на том, чтобы жить вместе в одной.

— Нет. — Раздается глухой стук, и я представляю, как Кэмдин швырнула подушку с кровати в сестру. — Засыпай.

— Если ты спишь снизу, я могу спать свеЛху.

— Нет, Сев. Спи.

— Когда ты уснешь, я залезу туда. А потом, когда ты пЛоснешься, я буду лежать рядом.

Посмеиваюсь про себя, ожидая ответа Кэмдин. Она снова вздыхает.

— Засыпай.

— Я люблю тебя, — говорит ей Сев.

Ваше сердце растаяло? Мое да.

Хотя Сев и ведет себя как хулиганка, но она похожа на слепого единорога, который дышит огнем и постоянно натыкается на разные вещи, а затем пугается и поджигает все, что ее испугало. Кэмдин по своей натуре защитница, как и я, бдительная, осторожная и всегда наблюдательная.

Вздохнув, иду по коридору и вижу, что Кейси сидит на диване, подогнув под себя ноги, и на ней снова мои спортивные штаны.

— Я же говорила тебе, что заберу себе штаны, — отмечает она, подмигивая мне.

Уголки моих губ приподнимаются.

— Они хорошо на тебе смотрятся. — Занимаю место рядом с ней. — Но ты бы выглядела еще лучше без них.

Прекрасный вздох срывается с ее губ.

— Девочки не останутся в своих комнатах, верно?

Уныние охватывает меня, когда я сажусь рядом с Кейси, и нас разделяет пустое, невыносимое пространство.

— Наверное. Сев до сих пор встает один раз ночью, а как поведет себя Кэмдин, никогда не угадаешь.

Кейси ловит мой взгляд, мерцание огня танцует своим золотым светом на ее идеальной коже.

— Не могу поверить, что Сев поймала меня, когда я прикасалась к твоим мужским частям. — Кейси начинает хихикать.

— Это не смешно, — раздраженно ворчу я.

— Прости. У тебя хорошая семья.

— Если ты так считаешь. — Опускаю взгляд на свои руки, мозоли на кончиках пальцев скользят по шероховатости джинсов, когда я вытаскиваю свой мобильный и кладу его на журнальный столик перед нами. — Я чувствую, что ты не близка со своей семьей?

— Так и есть. Я никогда не была с ними близка. У меня есть любимая тетя, которая живет в Сан-Диего, но мои родители… не знаю. В детстве я была близка с отцом, но он так увлекся своей жизнью и музыкой, что не заметил, как его дочь начала двигаться в неправильном направлении.

— В неправильном направлении?

— Я была немного бунтаркой, когда родители не видели.

Я тихонько смеюсь.

— Разве не все мы так вели себя?

— Я знаю, что Морган так и поступал. — Кейси фыркает, качая головой.

— Это слабо сказано. Так твой папа занимается музыкой?

— Ага. — Она кивает. — Его зовут Рассел Рэндал.

Мои глаза расширяются.

— Он барабанщик в группе «Final Order»?

— Да, это он.

— Ты не взяла его фамилию?

Кейси поворачивается ко мне, скрестив ноги под собой.

— Не-а. Моя мама не хотела, чтобы у меня была его фамилия, потому что тогда все бы знали, кто я такая. Единственная дочь известного барабанщика, ну, она хотела, чтобы у меня была более частная жизнь.

— А она у тебя была?

— Конечно, если ты имеешь в виду детство с нянями и частными школами.

— Но ведь все они знали, кто ты такая, правда?

— К сожалению. Я привлекала внимание к себе только из-за известных родителей.

— Что-то мне подсказывает, что это не совсем правда. — Протягиваю руку, чтобы убирать волосы с ее шеи. — Я понятия не имел, кто твоя семья, но ты все равно привлекла мое внимание.

Мягкий смех срывается с ее губ, и я борюсь с желанием схватить Кейси за лодыжки и уложить на диван, чтобы устроиться между ее ног. Но в конечном итоге желание все же побеждает, разрушая все мои рациональные мысли, и я следую ему.

— Это потому, что я врезалась на машине в стену твоей мастерской, — говорит она, хихикая, когда я кладу ее на спину.

Мой живот сжимается от желания, и я прижимаюсь к ней бедрами.

— Не произноси слово «врезаться».

Облизывая губы, Кейси дразнит меня, выгибая бровь с выражением «трахни меня» на лице.

— Почему это?

— Потому что ты знаешь, что я этого хочу, — тихо говорю я, мое лицо находится в дюйме от ее лица. Вижу её улыбку, и ко мне приходит невыносимое понимание того, что, возможно, я не смогу удержать ее. Мои губы прикасаются к ее теплому плечу, пламя танцует на стене позади нас. Дотянувшись до ее колена, закидываю ее ногу на свою талию и прижимаю свои бедра к ее.

Кейси прикасается к моей челюсти, проводит большим пальцем по моему подбородку, её глаза прикрыты, учащенное дыхание срывается с ее губ.

— Ты… совсем не такой, как я ожидала.

Не знаю, что она имеет в виду, но как раз перед тем, как я собираюсь отнести ее в свою комнату, из комнаты девочек выходит Сев, почесывая свое лицо. Она смотрит на нас, а потом на то место, где мои бедра соединяются с бедрами Кейси. Никто из нас не двигается и не говорит ни слова, пока Сев трет нос.

— Я не могу дышать. — А затем взгляд дочки перемещается к нашим нижним частям тела, которые в данный момент соединены.

Да, Сев, мои мужские части касаются женских частей Кейси. И если я когда-нибудь застану тебя с мальчиком в такой позе, я убью его.

— Папочка, слезь с нее. — Сев пристально смотрит на Кейси. — Ты можешь дышать?

— Я могу дышать, — хихикает Кейси, закрывая лицо руками.

Я люблю своих детей.

Я люблю своих детей.

Я чертовски люблю своих детей.

Кажется, я пытаюсь убедить себя в этом, но это не работает. Я хочу сказать трехлетней дочери, чтобы она перестала быть маленькой засранкой и вернулась в свою комнату.

Со стоном отодвигаюсь Кейси.

— Говорил же тебе, что девочки не останутся в своей комнате.