Когда мы встретились

23

Побывав однажды в Техасе, вы никогда не вернетесь назад.

КЕЙСИ

— Тебе не нужно было снимать номер в отеле, — отвечает Бэррон, когда мы возвращаемся к нему домой. Он говорит, что сначала хочет завезти девочек домой, и я соглашаюсь, потому что, нравится мне это или нет, но я не хочу уезжать, и чем больше времени провожу с ним, тем ненасытней становлюсь. — Я не против, чтобы ты осталась с нами.

О Боже. Что мне сказать? Я действительно не хочу покидать их, но так боюсь, что если останусь, то это создаст им проблемы.

— Потому что. — Чувствую ложь на кончике языка и знаю, что должна признаться Бэррону, откуда его знаю, но я не могу, поэтому выкладываю ту отмазку, которая появилась в моей голове. — У тебя своя жизнь, Бэррон. Я просто незнакомая девушка, которая врезалась в твою мастерскую. — Не могу смотреть ему в глаза. Я едва могу дышать. Что, черт возьми, за чувство сжимает мое горло? И такое ощущение, будто я понюхала острый соус.

— Ты не просто девушка, которая врезалась в мою мастерскую, — уверяет он меня, как будто я сказала глупость.

Ты прав. Я не такая. Я девушка, которая раньше работала на твою жену.

— В любом случае, думаю, мне пора. Приближается Рождество, и я уверена, что ты хочешь провести его с девочками.

Испустив быстрый, побежденный вздох, он кивает.

— Верно. Ну, я тебя подвезу. Кэмдин? — кричит Бэррон, ища ключи на кухонном столе. — Где мои ключи?

— В ванной.

Тяжело вздыхая, он идет по коридору.

— Почему они там?

Кэмдин отрывается от фильма, который смотрит с Сев.

— Я не знаю. Спроси их.

— Вот же всезнайка, — бормочет Бэррон, явно раздраженный.

Слышу, как за моей спиной открывается дверь. Входит Морган, держа в руках коробку с пиццей.

— Где мои девочки?

— Дядя Морган! — кричат они, бросаясь к нему. Девочки цепляются за его ноги, улыбаясь. — Пицца!

Бэррон хлопает брата по плечу.

— Удачи. По дороге сюда они съели мороженое.

— Мудак, — бормочет Морган мимоходом. Затем садиться с девочками на диван и переводит свой взгляд на телевизор. — Что смотрим?

— «Фокус покус». — Кэмдин берет из коробки кусочек пиццы. — Сев выбирала.

— Ну, так не пойдет. — Он берет пульт. — Давайте поищем что-нибудь еще.

И, к моему удивлению, они разрешают ему переключить канал.

Я смеюсь и тянусь к своей сумке, не в силах поднять свой взгляд на девочек. Я действительно прощаюсь с ними? Нет, я вернусь. Просто не могу оставаться здесь…верно?

Боже, о чем, черт возьми, я думаю?

Бэррон кивает на дверь, смотрит куда угодно, только не на меня.

— Готова?

Мое горло болит, ощущаю стеснение в груди. Замечаю, что Морган наблюдает за нами, но ничего не говорит, так как девочки ползают по нему. Я хочу попрощаться с ними, потому что, возможно, это последний раз, когда их вижу, но не могу заставить себя пойти туда. Я слишком боюсь. Отступаю к двери, пытаясь медленно стереть свое присутствие в их жизни.

Не говоря ни слова, мы уходим. Уже едем около пяти минут, теплый воздух с обогревателя дует мне в лицо, и у меня такое чувство, что в любую секунду могу расплакаться. О чем, черт возьми, я думала? Что я натворила? Жила с ним. Ушла. Врала. Не хочу оставлять его. Или их. Я познакомилась с ними четыре гребаных дня назад. Что это за бред? Отлично, снова такое чувство, будто я понюхала острый соус.

Также не могу выдержать гнев, который исходит от Бэррона. Он раздражен из-за меня, и это очевидно, ведь он не смотрит на меня, когда я пытаюсь завести с ним разговор.

— Бэррон, — говорю я, плавно переходя к извинениям, не уверена, скажу ли ему правду. Даже не знаю, чем все это обернется.

Прежде чем успеваю сказать что-то еще, он крутит руль вправо и сворачивает на другую неосвещенную дорогу. Я понятия не имею, где мы находимся, но это точно не похоже на город или гостиницу. Выключив двигатель, Бэррон поворачивается ко мне, и я чувствую, как его теплые руки касаются моих щек и скользят к затылку.

— Что ты делаешь? — спрашивает он слабым, но искренним голосом. — Я никогда не говорил, что тебе нужно снять номер. И я не хочу, чтобы ты уезжала. — Его брови нахмурены, беспокойное лицо освещено фарами большой фуры, проезжающей вдалеке по магистрали. А затем Бэррон мягко шепчет: — Пожалуйста.

Как только эти слова слетают с его губ, я теряю всю свою силу воли, и дыхание вырывается из моих легких. Закрывая глаза, вздыхаю.

— Я не хочу уезжать, — бормочу в тишине, его грузовик сотрясается от силы порывистого ветра и обрушенного на него потока снега. А потом его губы касаются моих, сперва нежно. Они теплые, но не такие горячие, как его язык, который вскоре врывается в мой рот, лаская мой язык. В темноте, в которой мы оказались наедине, так отчаянно нуждаясь в новых ощущениях, которые мы испытываем, легко поверить, что наша история не обречена. И что судьба каким-то образом имела к этому отношение.

Бэррон тянется ко мне и обнимает меня за талию, в то же время двигаясь к центру нераздельного сиденья, подальше от руля.

— Я не хочу, чтобы ты уходила, — снова говорит он, в тот момент, когда я оседлываю его. Он пробегает руками по моим бокам вниз к бедрам, глядя на меня пристальным взглядом.

Я улыбаюсь.

— Я тоже не хочу.

— Тогда не надо. — Бэррон наклоняет под углом мои бедра, одновременно поднимая свои, и я замечаю, что между нами. Его очень большая эрекция. Крепче сжимаю его плечи, невольный стон срывается с моих губ.

Трусь киской о его твердую длину, не в силах сдержаться, и стону ему в ухо. Черт, мне стыдно за себя. Бэррон сжимает меня сильнее, помогая двигаться вперед-назад.

Джинсы плотно обтягивают мою кожу, клитор трется о его выпуклость, все мое тело дрожит и дыхание сбивается.

— У тебя есть презерватив? — говорю ему на ухо, задыхаясь.

— Я эээ… — он тяжело дышит, а затем опускает голову мне на плечо. — Бл*дь. Нет. Не знаю.

Я не перестаю трахать его через одежду, как нуждающаяся сучка.

— Я принимаю противозачаточные.

Бэррон колеблется по вполне понятным причинам. Его челюсть сжимается, глаза дикие. Он не двигается.

— Кейси…

Конечно. С какой радости я вообще решила, что это подходящий вариант в его нынешней ситуации.

— Верно. Это было глупо с моей стороны. Думаешь, поблизости есть заправка? — спрашиваю я, думая, что мы все еще можем заняться сексом, если найдем заправку.

Бэррон качает головой, лаская ладонями мою грудь, и снова приподнимает бедра, когда я перестаю двигаться.

— Все уже закрыты.

Меня сразу пронизывает разочарование. Мы пялимся друг на друга, все еще покачивая бедрами, не в силах остановиться.

— Х*р с ним, — стонет Бэррон, отчаянно стягивая куртку с моих плеч. — Я вытащу. — Не дожидаясь, пока я сниму куртку, он также пытается снять с меня рубашку. Догоняю им заданный темп, скидывая куртку, а затем рубашку. Бюстгальтер следующий, и когда я голая по пояс, он наклоняется вперед, стягивая свою куртку, и разглядывает пирсинг на моих сосках. — Охренеть, это чертовски горячо.

Я улыбаюсь.

— Это не единственный мой пирсинг. Я была бунтаркой в подростковом возрасте.

Ему требуется лишь секунда, чтобы лизнуть мою правую грудь и втянуть кольцо в соске в свой рот. Я снова стону, когда Бэррон дергает его, мой желудок сжимается, и острый взрыв удовольствия стреляет прямо в мой сгорающий от желания клитор. От пальцев ног до корней волос потребность пульсирует внутри меня. Мое сердце колотится о ребра, мои ладони касаются сиденья позади него, я качаюсь бедрами взад-вперед на его члене, который отчаянно хочу почувствовать внутри себя.

— Хочу увидеть их все, — требует Бэррон после того, как его рубашка летит на груду одежды рядом с нами, прижимая меня к себе и крепко целуя. — Я не мог перестать думать о тебе, — признается он, издавая утробный звук и снова приподнимая бедра.

— Тогда снимай свои чертовы штаны, — рычу я, рассоединяя наши рты, пытаясь снять свои, но в то же время, не желая переставать целовать его.

Рот Бэррона перемещается на мою шею, его дыхание учащенное и жадное. Прежде чем я успеваю полностью раздеться, он засовывает руку в мои трусики и нащупывает мой другой пирсинг.

— Бл*дь, это так горячо. — Он стонет и быстро вытягивает руку. — Как бы мне ни хотелось уделить ему должное внимание, но я должен быть внутри тебя.

Приподнимаюсь и двигаюсь в сторону, чтобы снять джинсы, в то время как Бэррон опускает свои ниже колен.

В этот момент я вижу его в первый раз. Забудьте о Калифорнии. Я никогда не захочу покинуть юг. Что еще более важно, его юг, потому что, черт возьми, черт бл*дь возьми. Твердое, длинное, абсолютное совершенство. Я жажду, чтобы каждый дюйм его члена был внутри меня.

Его взгляд блуждает по моему телу, и он ухмыляется, прикасаясь к моей груди.

— Ты будешь просто пялиться или вернешься ко мне, дорогая? — Полагаю, чтобы подразнить, Бэррон говорит с сильным техасским акцентом, смотря на меня своим темным умоляющим взглядом.

Мои глаза на мгновение закрываются, зубы впиваются в нижнюю губу. Собираюсь ли я спрыгнуть с обрыва и трахнуть его, потому что если я это сделаю, пути назад уже не будет? Прыгай, сучка. Положив руки ему на плечи, снова сажусь на него верхом. Когда Бэррон вновь целует меня, его руки сжимают мою талию, и он притягивает меня к себе, наши обнаженные груди соприкасаются. Чувствую его там внизу, его набухшая головка проникает в мои складочки. Он нетерпеливо приподнимает бедра, но я сопротивляюсь.

— Ты уверен?

Бэррон издает смешок и пытается поднять бедра выше, но я привстаю. Его челюсть сжимается, когда он рычит:

— Я не гребаный девственник.

Теперь я фыркаю. Отодвигаюсь на дюйм, пристально глядя на него. Тени танцуют на его лице, делая выражение неразличимым.

— Я имею в виду отсутствие презерватива.

Он смеется.

— Я уверен.

Пялюсь на Бэррона, наши взгляды встречаются в полной тишине, когда я опускаюсь и его член легко скользит в меня. Мы одновременно резко выдыхаем.

В ту секунду, когда его член заполняет меня до упора, он утыкается лицом мне в шею, и не двигается. Ни на дюйм. Он крепко сжимает мою талию, его тело дрожит. Медленно мы задаем ритм, но ничего не говорим. Мне этого недостаточно. Хочу запрокинуть голову и выбить из него все дерьмо, но не могу понять, что здесь происходит.

Через минуту его голова ударяется о спинку сиденья, и он приподнимает бедра, немного больше сутулясь. Я отстраняюсь, чтобы моя грудь была в поле его зрения. И в этот момент Бэррон теряет рассудок. Не успела я опомниться, как уже лежу на спине, а его рот повсюду одновременно. Он неистово ласкает мои соски, и в то же время тянет горсть моих волос.

Позвольте мне кое-что вам сказать. Если вас не объездил настоящий ковбой, мне вас чертовски жаль. Блуждающий, нежный, чертовски грубый, этот техасский мальчик показывает мне, почему именно я так жаждала юга. У нас практически животный секс.

Его требующий рот встречается с моим, учащенное дыхание наполняет кабину грузовика.

— Ты такая чертовски сексуальная, — рычит Бэррон, снова врываясь в меня.

Улыбка растягивает мои губы, но я не в силах дать ответ. Черт, я даже отдышаться не могу. Цепляясь за его плечи, крепче обхватываю его ногами. Держась одной рукой за сиденье, а другой за мою макушку, чтобы я не ударилась о дверь, он толкается глубже. Затем Бэррон перестает меня целовать и сосредоточивается на моих глазах. Борюсь с желанием сказать что-нибудь глупое. Например, что люблю его. Потому что это невозможно. Верно? Не-а. Мои чувства не похожи на любовь. Я даже не знаю этого парня.