Разведи огонь

Хеллс разжала руки, наклонившись ко мне.

— И это все? Ты и меня списываешь со счетов?

Я развела руками.

— Что ты от меня хочешь? Все, что я скажу тебе, уйдет к нему. Ты только что прямо сказала мне, что не будешь мне предана. Это делает тебя дерьмовым другом, и была бы дурой, если бы пошла дальше.

Хеллс скривила свое милое личико, как будто мои слова были кислыми на вкус.

— Какого хрена, девчонка? Дерьмовый друг? — она подалась ко мне. — Боже, неужели я?

Я фыркнула от смеха.

— Мой опыт общения с тобой ограничен, но да, вроде того.

— Хм. Мне нужно подумать об этом. Может, поэтому у меня нет друзей-девушек. Только парни, с которыми я трахалась.

Это насмешило меня еще сильнее.

— Возможно.

Хеллс похлопала меня по плечу.

— Я не даю никаких обещаний, потому что, думаю, мы знаем, что я, скорее всего, совру, но сегодня вечером я подвезу тебя домой после закрытия. А перед этим в качестве покаяния почищу туалет.

Я наклонила голову, рассматривая ее.

— Может быть, ты все-таки хороший друг, Хеллс.

Глава тридцать пятая

Я больше не могла откладывать работу над своими скульптурами. Переодевшись в джинсы и футболку, я спустилась в мастерскую, всю дорогу задерживая дыхание. Когда я обнаружила, что она пуста, я почти вздохнула с облегчением. Это было до того, как я увидела фреску Себастьяна.

То, что раньше было его фреской.

Она была уничтожена. Черная краска размазалась по ранее прекрасным и мрачным любовникам. Слова, которые он старательно вывел на ткани савана, были перечеркнуты.

В груди у меня защемило. Не только от оскверненных произведений искусства, но и от тяжелого груза осознания того, что именно я привела Баша в это место — место, где он не мог больше ни секунды смотреть на прекрасное созданное им произведение искусства.

Теперь я не могла этого выносить. Это ранило мою душу.

Повернувшись спиной, я решительно направилась к своему рабочему месту. Я отказывалась смотреть на фреску. Вместо этого я надела маску и взяла в руки паяльную лампу. Чтобы отвлечься от своих жутких внутренних переживаний, нет ничего лучше, чем сосредоточиться на чем-то вне себя. Держа в руках огонь, я не могла думать ни о чем другом, разве что о том, как приготовить себе еду.

Я работала над своей подвесной инсталляцией, приваривая звезды к цепям, которые должны были свисать с уже созданной мной подставки из медных труб. Часы на стене показывали, что я проработала там уже два часа, а судорога в плечах говорила подсказывала, что на сегодня уже достаточно. Тем более что скоро стемнеет, и мне придется идти домой пешком.

Когда я сняла маску, мое внимание привлекло движение. Повернувшись, я обнаружила в другом конце комнаты рисующего Себастьяна. Он покрыл всю свою фреску еще одним густым слоем черной краски, так что теперь ничего не было видно. Мышцы на его плечах под тонкой футболкой напряглись, и он нанес еще немного краски.

Я быстро схватила свою сумку, надеясь проскочить мимо него, но удача была не на моей стороне. Как только я направилась к двери, его голова повернулась в мою сторону, и он выронил валик.

— Тебя подвезти? — спросил он.

— Нет, я прогуляюсь, — не останавливаясь, проговорила я, но он поймал мою руку. — Подожди.

Я не хотела смотреть ему в лицо. Краски для меня уже было достаточно.

— Я отвезу тебя. Дай мне минуту, чтобы привести себя в порядок.

— Баш, — вздохнула я. — Нет. Просто…

Он развернул меня к себе, но я не отрывала глаз от пола.

— Сегодня я приехал на одной из машин Брэдли. Мне нужно было привезти краску, а на мотоцикле я этого сделать не мог. Тебе не придется, блядь, ко мне прикасаться, Грейс. Просто позволь мне отвезти тебя домой, чтобы я знал, что ты в безопасности.

Я медленно выдохнула, зная, что он не отстанет. Дорога до дома была недолгой, и, если мне не придется держаться за него, как на байке, то я смогу это вытерпеть.

— Хорошо.

Через несколько минут мы были в его одолженной машине, но он не сразу тронулся с места. Он сидел, вцепившись в руль, как будто это был его единственный источник контроля, но он молчал, и я тоже.

Через некоторое время Баш завел машину и в полной тишине повез меня домой. Это было странно, не бороться с ним и вообще не разговаривать. Это были не мы.

Но «нас» больше и не было.

Баш остановил машину, и я вылезла, не произнеся ни слова.

Остаток недели прошел так же. Я ходила по классам как во сне, выполняя работу, которую нужно было делать, но не усваивая никакой новой информации. После обеда я работала над своими скульптурами, пока Себастьян рисовал, а потом отвозил меня домой. Всегда в тишине, всегда с сильным напряжения.

Я понятия не имела, как долго это будет продолжаться. Он должен был видеть, что я не сдаюсь. В конце концов, ему надоели бы молчаливые поездки в машине с девушкой, которая даже на него не смотрит.

Я этого хотела. Мне надоело быть его девушкой. Так почему же мысль о том, что Себастьян может жить дальше, вызывала у меня волну ужаса?

— Грейс.

Мы стояли перед моим домом, моя рука лежала на дверце машины.

— Да?

— Если ты думаешь, что мое молчание — это согласие, то ошибаешься. Я даю тебе время прийти в себя, но, если ты думаешь, что можешь начать что-то с кем-то другим, может, перепихнуться с каким-нибудь идиотом на одной из вечеринок Элайджи, подумай о его здоровье. Я, блядь, убью любого, кто к тебе прикоснется.

Я устало покачала головой.

— Я не… не перепихиваюсь. Это не я. Но если бы это было так, это было бы не твое дело.

— То есть то, с кем я сейчас сплю, не твое дело?

Кинжал. Сердце. Агония. Он специально использовал настоящее время, чтобы получше донести свою мысль.

— Точно, — я открыла дверь. — Именно так. Веселых выходных. Я не сомневаюсь, что именно такими они и будут.

Я не доставила ему удовольствия, хлопнув дверью. Я закрыла ее, как будто контролировала себя и не была на грани того, чтобы впасть в ярость или сжаться в клубок.

Я побежала, но он не преследовал.

Не в этот раз.

* * *

Субботу мы провели, зависая в доме у Бекс. Ее мама пыталась быть более заботливой, поэтому приготовила нам обильный обед, который перерос в ужин. Затем она отправила меня домой с контейнерами того, что от него осталось, и мы с мамой поглощали это все воскресенье.

Большую часть дня я провела за домашними заданиями и рано легла спать, потому что просто не могла больше бодрствовать. Это становилось для меня закономерностью, но я еще не была готова над этим работать.

Меня разбудил яркий, пробивающийся сквозь шторы свет. Было только одиннадцать, но, лежа в постели, я не слышала никаких признаков жизни. Наверное, мама тоже рано легла.

Свет не гас, поэтому я вылезла из кровати и заглянула в щель между штор. Меня почти ослепила фара, направленная прямо на мое окно. У меня свело живот, и сбилось дыхание.

Я знал, кто это. Он хотел, чтобы я знала.

Я приподняла окно. Он, должно быть, увидел меня, потому что фары потухли, а затем его темная фигура направилась ко мне.

— Грейс, — пробормотал он. — Еще одно воскресенье, еще одна ложь.

Мое сердце барахталось в груди, как дохлая рыба.

— Ты пьян? Ты ехал сюда пьяным, Себастьян?

— Я в порядке, детка. Мне просто нужно было тебя увидеть.

Баш расхаживал туда-сюда несколько минут, то дергая себя за волосы, то бросая на меня взгляды, в которых было столько боли, что все, что я могла сделать, это стоять там и смотреть на него. Он вернулся к окну и прижал руку к стеклу, и я не смогла удержаться от того, чтобы не сделать то же самое.

— Смотри-ка, почти касание.

Мы застыли так на некоторое время, по секундам разбивая друг друга на мелкие кусочки.

— Ты не можешь продолжать сюда приезжать, — я медленно опустила руку на подоконник. — Это не нормально.

— Сара спрашивала о тебе. Я не могу ей сказать. Я такой долбоёб, Грейс. Ты была единственным хорошим, что у меня было. Ты это знаешь? У Сары будет разбито сердце, когда она узнает, что я снова все проебал. Мы будем подходить друг другу, моя сестра и я.

— Я сожалею об этом.

— Я тоже, — он прислонился лбом к стеклу. — К черту это дерьмо. Я ненавижу это. Я не знаю, что сделать, чтобы ты меня простила, но мне нужно, чтобы ты простила. Мне ничего не помогает.

— Баш… пожалуйста.

Позади него блеснули две фары, и на месте рядом с его байком остановилась машина. Через секунду оттуда выпрыгнул Гейб и направился к моему окну. Я написала ему сообщение, как только поняла, что Себастьян сел за руль пьяным, и попросила его приехать за своим другом.

— Дружище! — Гейб говорил весело, как будто подобрать своего пьяного друга возле дома его бывшей было делом одного дня.

Себастьян резко обернулся.

— Какого хрена? Как ты сюда попал?

Гейб встретился с моими глазами.

— Я с ним, маленькая принцесса. Не беспокойся о старине Баши. Я уложу его прямо в постель.

Себастьян обернулся ко мне, предательски поморщив лицо.

— Ты позвонила ему?

Я кивнула.

— Да. В таком состоянии нельзя садиться за руль. Будь осторожен, Баш.

Я опустила окно и закрыла шторы, отстраняясь от ситуации. Я слышала возню и спор Себастьяна с Гейбом, но в конце концов все стихло. Когда я раздвинула шторы, мотоцикл Себастьяна все еще был на месте, а его и Гейба — нет.

В ту ночь я толком не спала, но, по крайней мере, меня не мучила тревога, что он разбился и лежит где-то мертвый. По крайней мере, я могла дышать.

* * *

Мы с Бекс окончательно завязали с кафетерием. Недели сидения с WAGs было более чем достаточно. Я расположилась на вершине трибуны, солнце грело мне макушку, и я была уверена, что больше никогда не буду есть в помещении.

— Итак… Элайджа устраивает в эти выходные вечеринку с костром, — Бекс посмотрела на меня поверх своего сэндвича.

— Не думаю, что хочу идти.

Я знала, что не хочу. В последний раз я была у Элайджи на вечеринке с костром… ну, у этому я точно не была готова вернуться, особенно сейчас.

— Понятно. Ну, я не собираюсь ехать без тебя, так что давай устроим пляжный день или что-то в этом роде.

— Я работаю в субботу. Поужинаем?

Она фыркнула от смеха.

— Конечно. Звучит неплохо.

— Тебе стоит на некоторое время зайти в магазин. Туда приходит много горячих скейтеров.

Она пожала плечами.

— Я сейчас вроде как их не ищу.

— Из-за Элайджи? Ты думаешь, что что-то будет?

— Может быть? Он живет в получасе езды от нас, что, по его мнению, очень далеко. Он большой знак вопроса.

Мое внимание привлек громкий крик снизу. Я встала, перегнувшись через перила, чтобы посмотреть, в чем дело.

Внизу парень перекинул девушку через плечо. Она снова вскрикнула, но было ясно, что она смеется и, похоже, не возражает против того, чтобы ее тащили.

— Вот дерьмо, — пробормотала Бекс. — О нет.

Она вцепилась в мою руку, но я едва почувствовала это.

Мой мозг не позволял мне осмыслить то, что я видела. По крайней мере, не сразу. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что Себастьян тащит Хелен на плече и они направляются под трибуны.