Скандальный брак

Отец Романа не спеша ведет меня по дорожке, усыпанной лепестками роз. Мы все ближе и ближе к моему жениху. И в этот момент все не кажется мне фикцией. Все выглядит абсолютно настоящим. И счастье в глазах Романа тоже.

Наконецто мы подходим к арке, украшенной живыми цветами. По бокам стеклянные колбы с водой для цветов, которые нам подарят. Все точно так, как я хотела.

Успеваю оценить труд декораторов, мазнув по пространству быстрым взглядом. Щелкают затворы фотоаппаратов, за спиной слышится шепот гостей, которые обсуждают меня и мой наряд.

Роман делает глубокий вдох, протягивает руку в мою сторону, раскрывает ладонь.

Я, поблагодарив отца Романа, отпускаю его и подаю руку Роме. От соприкосновения нашей кожи проходит электрический разряд. Его ладонь теплая, пальцы несильно сжимают мои.

Мы стоим друг напротив друга, держимся за руки и смотрим в глаза, не отрываясь. Я прикусываю губу, все еще не веря в происходящее, а еще жадно рассматриваю Рому.

— Ты прекрасна, — тихо шепчет мне одними губами.

— Спасибо. Ты тоже хорош, — дарю ему легкую улыбку.

Сейчас должна начаться церемония бракосочетания Нам бы сосредоточиться на словах ведущего, но мы с Романом находимся совершенно в другой вселенной. Невозможно оторвать взгляд от его глаз, невозможно освободить руку от его захвата. Мы любуемся друг другом, стараясь сохранить этот момент в своей памяти на долгие годы.

Сейчас мы ближе, чем когда лежим прижавшись друг другу в постели. Ближе, чем когда плавимся от горячих поцелуев. Ближе, чем когда делимся переживаниями и планами на будущее.

Роман поглаживает большим пальцем мою ладонь, словно пытается успокоить меня. Словно боится, что я сбегу или скажу «нет». Но я не смогу. Не смогу оставить его, не смогу потерять шанс стать ему настоящей женой.

На кончике моего языка крутится совершенно искреннее «да», которое я громко скажу, как только меня спросят. Я уже почти чувствую себя женой Ромы, но нас отрезвляет непонятный гомон гостей и звуки входящих сообщений.

Не два и не три. Такое ощущение, словно одновременно всем гостям пришел какойто спам. Мы с Ромой поворачиваемся к гостям, все их внимание теперь направлено в экраны мобильных телефонов.

— Это что? — тихо спрашиваю у Ромы.

— Не знаю, — он пожимает плечами.

Гул нарастает, теперь внимание возвращается к нам. На лицах гостей отражается любопытство и подозрение.

— Что это за ложь? Кто это сделал?! Да за такое можно и за решетку посадить! — взрывается отец Ромы, совершенно забыв о том, что находится на свадебной церемонии.

Ведущий замолкает посредине очень трогательной речи о переплетении двух судеб, музыканты, которые все это время тихо наигрывали спокойную мелодию, сбиваются с нот.

— Продолжайте, — командует Рома ведущему, игнорируя всех. Но провести свадебную церемонию нам не дают.

Непонятно откуда появляется стайка репортеров. Нагло, без приглашения, сбивая с ног охрану, бегут к нам.

Это напоминает сьемку какогото фильма или просто дурной сон.

Самые быстрые папарацци тычут микрофонами в нас с Ромой и начинают наперебой тараторить:

— Это правда, что вы заключили договор с Мирославой Валевской? Она должна была сыграть вашу невесту, а вы взамен обеспечивать её предметами роскоши? Ваша свадьба тоже фиктивная? Ради чего вы делаете это?

Я моргаю часточасто, не до конца понимая что происходит. А ещё изза того, что бесконечные вспышки натурально слепят.

Это сон? Правда ведь? Как они узнали? Как здесь оказались?

А потом, среди толпы журналистов я вижу ЕЕ. Дину. Она самодовольно улыбается, нагло пялясь на нас с Ромой.

Не остается сомнений, чьих это все рук дело. Во мне вскипает злость. Вот же гадина!

Расталкивая толпу, к нам подходит Костя. Показывает чтото в своем телефоне. Рома пробегается взглядом по экрану и лицо его каменеет.

Вызовите охрану. Где, черт побери, охрана? — громко рявкает он, отодвигая одного из нахальных журналюг. Я же отбираю у него телефон и покрываюсь липким страхом.

Всем гостям на мобильные пришло одно и то же. Статья про нас с Ромой. С текстом нашего первого договора, который подтверждает фиктивность отношений.

Я читаю и чувствую, как начинаю задыхаться. Поднимаю взгляд, натыкаюсь на растерянную маму, которая сидит в первом ряду, на взволнованных партнеров Романа, на раскрасневшегося Мирона Марковича, рядом с которым хлопочет Лялечка.

Все катится к черту. Наш идеальный брак превращается в самый крупный скандал последних лет.

Проходит пара суматошных минут и наконецто появляется охрана. Человек десять. Они пытаются разогнать надоедливых репортеров.

Все это время Рома о чемто шепчется с Костей, дает какието распоряжения. Он ни разу не взглянул на меня.

Сам отпустил руку, отошел.

Я делаю несколько шагов назад. Букет валится из рук, падает на пол. Ктото в суматохе наступает на него. Раз, второй, третий. Пока от прекрасных пионовых роз ничего не остается.

Гдето неподалеку Лялечка внезапно не своим голосом кричит:

Вызовите скорую! У Мирона Марковича схватило сердце! Кажется, у него инфаркт! Костя! Скорую!

Я в прямом смысле этого слова холодею, ведь на моих глазах Мирон Маркович, схватившись рукой за сердце, медленно сползает со стула, потеряв сознание.

Услышав истошный крик Лялечки,

Рома и Костя тут же бегут к отцу. Я тоже. Понятия не имею, чем могу помочь, но и в стороне оставаться не могу.

Путаюсь в подоле, чувствую, как несколько раз меня бьют в плечи. Тянусь рукой к упавшему мужчине, но торможу, услышав резкое:

Отойди, Мира. Ты уже сделала достаточно.

Это голос Ромы.

Он проезжается по мне острым взглядом, а потом отгораживает своего отца широкой спиной.

Мои руки падают вдоль туловища. Кажется, что из меня ушли все силы.

Взгляды всех гостей направлены на нас.

Теперь все знают обо мне. О том, что я всего лишь фиктивная невеста, не случившаяся жена. Никто не покорял сердце Багирова. Все это игра. Ложь. Спектакль с тяжкими последствиями.

Я даже подойти к отцу Ромы, чье доверие предала, теперь не имею права.

Последней каплей становится разочарование на лице матери. Она стоит в стороне, прижав ладонь ко рту, и качает головой. Поражена. Не думала, наверное, что её дочь — настолько лгунья.

Сейчас все — и Рома, и гости, и камеры журналистов нацелены на умирающего прямо посреди свадьбы сына Мирона Марковича. И в этом во всем виновата я.

Я же шаг за шагом отступаю, чувствуя, как сердце вырывается из груди.

Позорно сбегаю, подхватив подол платья. По дороге теряю обе туфли.

Бегу босыми ногами по мокрому газону в сторону выхода.

Свадебный лимузин ждет нас перед гостиничноресторанным комплексом.

Ничего не подозревающий водитель жутко удивляется, когда я практически заваливаюсь в салон. Потрепанная, заплаканная, в грязном платье, потому что несколько раз поскользнулась и упала.

Вы… Сбежать решили? — ошарашено косится на меня мужчина.

Просто езжайте, прошу, — говорю, заикаясь, растирая по лицу слезы вместе с несколькими слоями косметики.

Хорошо. А куда ехать?

Я… я не знаю. Просто по городу покружите. Я подумаю, — нажимаю на кнопку и между нами вырастает перегородка.

Домой ехать не могу. Туда сразу же рванут мои родственники. А еще надоедливые репортеры.

Сердце разрывается от тоски, стыд заполняет душу. Если Мирон Маркович не переживет нашей с

Ромой выходки — я не выдержу. Ни Рома, ни я сама себя никогда не прощу.

Мне теперь, скорее всего, придется в другой город переехать. Или вообще из сраны сбежать.

Это так ужасно. Позорно. Отвратительно. Страшно.

Хочу проснуться, и чтобы это просто оказалось сном. Прошу.

Я щипаю себя несколько раз за руку и боль подтверждает худшее — все это реальность.

У Мирона Марковича инфаркт, Рома теперь будет от меня держаться как можно дальше, все меня будут презирать, считая что я за деньги согласилась выйти замуж за Багирова, притворяясь влюбленной в него. И никто никогда не узнает, что я и в самом деле его любила.

Безумно. Всем сердцем. И мечтала о том, что стану ему настоящей женой.

Несколько часов водитель просто кружит по городу, а я обливаюсь слезами в лимузине, который должен был отвезти нас с Ромой в аэропорт. Я так и не узнаю, какое место Рома выбрал для медового месяца. От этого ещё горше становится, хотя на самом деле это такая мелочь в сравнении со всем случившимся.

Наконецто я понимаю, что не могу провести весь день в машине, к тому же я точно помню, что аренда у нас проплачена до полуночи. Опускаю шторкустекло и называю водителю адрес своего похоронного бюро. Отлично место, чтобы закончить сегодняшний день, и похоронить несбывшиеся мечты и ожидания. Вспоминаю, как Мирон Маркович шутил насчёт того, что теперь он спокоен насчёт своих похорон, потому что полностью мне доверяет, и начинаю реветь с новой силой.

А вдруг отец Ромы умрет? И все изза меня. Господи, как же я отвратительно себя чувствую.

Я нахожу в салоне лимузина салфетки и пытаюсь привести себя в порядок. Вспоминаю, что в кабинете у меня есть сменная одежда и это не может не радовать. Хочется как можно быстрее стянуть с себя это проклятое платье. Сложно поверить, что совсем недавно я восторгалась его красотой. Сейчас все кажется мне уродливым платье, свадьба, наша ложь, я сама.

До моего здания остаётся всего два квартала, когда позади внезапно слышатся сирены. Лимузин перестраивается, освободив полосу для двух пожарных машин и скорой помощи, что промчались мимо нас на скорости. Я провожу их взглядом и снова возвращаюсь к нерадостным мыслям.

Как теперь жить? Как людям в глаза смотреть? Что теперь будет с нами с Ромой?

Мы заворачиваем за угол и машина резко останавливается, не доехав до моего адреса.

Шторка опускается, мы с водителем встречаемся взглядами в зеркале заднего вида.

Простите, но дальше проезд перекрыт. Впереди пожар.

Пожар? спрашиваю удивлённо, пытаясь рассмотреть через окно, что происходит, но видно лишь чёрный дым вдалеке. Я взволнованно гадаю, какое здание могло бы загореться. Я тогда здесь выйду. Спасибо большое.

Я открываю дверцу и босиком ступаю по грязному асфальту. Делаю несколько шагов в направлении скопления людей и резко замираю. Потому что здание, из которого во всю валит дым, а из окон вырываются языки пламени мое похоронное бюро.