Неожиданная любовь

ГЛАВА 35

Вайелин

Я сидела в кресле и зачарованно наблюдала как Либерти тужится в последний раз. Ребенок вышел, и я прикрыла рот рукой, чтобы скрыть рыдания.

Один быстрый взгляд на Джонатана, и мое сердце чуть не разорвалось, когда он вытер слезы. Я любила этого мужчину, и мне нравилось, что он поддержал такую безумную прекрасную идею.

— Это девочка! — закричал доктор.

Тут я услышала, что Либерти начала плакать и зарыдала еще сильнее.

Девочка.

Маленькая девочка, которую можно наряжать и устраивать чаепития. Маленькая девочка, которую я научу идеально танцевать арабески и ездить верхом.

— Итак, мистер Тернер, вы готовы перерезать пуповину?

Я наблюдала, как дрожащие руки Джонатана сделали это. Я видела любовь в его глазах, и мое сердце наполнилось радостью. Наверное, я никогда в жизни больше не буду так счастлива. Но когда медсестра поднесла нашу дочь ко мне, поняла, что ошиблась.

— Ты готова встретиться со своей маленькой девочкой? — прошептала она.

Кивнув, я потянулась к малышке. В тот момент, когда медсестра положила ее мне на руки и расправила мой халат, чтобы я могла прижать ее к своей груди, я поняла, что вот он самый счастливый момент в моей жизни.

Мое сердце было готово разорваться от любви. Моя мечта сбылась, и, хотя я не вынашивала этого прекрасного ребенка девять месяцев и не приводила его в этот мир, я каждой частичкой знала, что она моя. Это мой ребенок, и я буду любить его до последнего вздоха.

Джонатан подошел ко мне, и мы посмотрели на нашу маленькую девочку.

— Она прекрасна, — прошептал он, вытирая слезы с моего лица.

— Да, это так. Самая красивая маленькая девочка в мире.

Я подняла взгляд и увидела, что Либерти наблюдает за нами. На ее лице сияла яркая, красивая и немного печальная улыбка. Я переживала за эту молодую женщину. Когда она сказала, что хочет, чтобы я первая взяла ребенка, я была потрясена. Она понятия не имела, какой подарок нам преподнесла, но постараюсь донести до нее всю значимость.

— Либерти… — сказала я со всхлипом.

Она кивнула, протянула руку и взяла меня за ладонь.

— Она прекрасна.

— Она такая же, как и ее мать, — заявила я.

— Теперь ты ее мать, Вайелин. У нее всегда будет частичка моего сердца, и я буду любить ее до самой смерти, но ее мать ты.

Закрыв глаза, я старалась не зарыдать в голос.

Джонатан подошел к Либерти и поцеловал ее в лоб.

— Ты потрясающая. Спасибо тебе, что сделала нам этот подарок. Мы так счастливы, что ты появилась в нашей жизни.

Либерти вытерла слезы.

— Спасибо, Джонатан.

Одна из медсестер принесла стул, и Джонатан сел рядом со мной. Я переместила малышку, чтобы ему удобно было смотреть на нее.

— Вы уже придумали, как назвать ребенка? — спросила медсестра, глядя на нас с широкой улыбкой.

Мы с Джонатаном посмотрели друг на друга, а затем на Либерти.

— Да. Либерти Грейс Тернер.

Либерти прикрыла рот рукой и закрыла глаза.

— Спасибо. Мне нравится.

Доктор встал перед нами.

— Похоже, здесь все закончено. Либерти, как только закончится действие анестезии, тебе нужно встать и начать ходить. Но только с чьей-нибудь помощью, хорошо?

Она кивнула.

— Да. Я понимаю.

Я с любовью посмотрела на свою дочь. Ее маленькие голубые глазки открылись, и она поймала мой взгляд.

— Привет, милая малышка. Это мама и папа, — сказала я.

Джонатан провел пальцем по ее щеке.

— Добро пожаловать в мир, Либерти. Тебя ждет много нового. Только Патч чего стоит.

Я начала смеяться и передала нашу дочь Джонатану. Он взял ее так, словно всю жизнь держал новорожденных. Они смотрели друг на друга, и это был самый драгоценный момент.

— Папа уже очень тебя любит, моя прекрасная малышка.

Как же сильно я любила Джонатана.

Палата опустела, осталась только одна медсестра. Либерти уснула. Я накормила нашу Либерти с бутылочки, и Джонатан взял ее на руки.

— Я хочу, чтобы Либерти подержала ее, прежде чем мы отнесем ее в детскую.

Малышка пробудет здесь до завтра, а потом мы заберем ее домой. Джонатан подошел к Либерти, и я осторожно разбудила ее.

Она открыла глаза и улыбнулась.

— Ты хочешь подержать ее перед тем, как мы ее унесем?

Сев прямее, она прикусила губу.

— Не знаю. Вы не возражаете?

Я улыбнулась.

— Конечно, нет.

Джонатан передал малышку Либерти на руки ее матери. У нее перехватило дыхание, а подбородок задрожал.

— Либерти, мы оставим тебя на несколько минут. Если что, мы прямо за дверью.

— Что? — потрясенно спросила Либерти.

— Если ты не хочешь, мы не пойдем, — добавил Джонатан.

— Вы точно не будете возражать?

С улыбкой я наклонилась и поцеловала ее в лоб.

— Вовсе нет. Мы будем за дверью.

Джонатан положил руку мне на поясницу и вывел из палаты. Кинув быстрый взгляд назад, я улыбнулась, когда увидела, что Либерти рассматривает пальчики ног ребенка.

За дверью я повернулась к Джонатану.

— Я думала, что будет трудно оставить ее с ребенком, но это казалось естественно.

Джонатан кивнул.

— Не могу себе представить, что она чувствует.

Я подумала, что мне пришлось отказаться от маленькой Либерти. Это было невообразимо. Жалость, которую я испытывала к бедняжке Либерти, чуть не душила меня.

Прошло десять минут, и Либерти позвала нас. Когда мы вошли в палату, я была поражена открывшимся передо мной зрелищем: молодая мать держала на руках ребенка, от которого ей пришлось отказаться, чтобы у них обоих была лучшая жизнь. Ребенок, который теперь был моим и Джонатана. Наш ребенок. Маленькая девочка, которая обязательно узнает об этой удивительной молодой женщине, которая так сильно любила своего ребенка, что благословила нас стать ее родителями.

— Большое вам спасибо, что дали мне это время.

Я подхватила малышку на руки.

— Это было самое меньшее, что мы могли сделать.

Улыбка Либерти была натянутой, а глаза наполнились слезами.

— Идите. Я в порядке.

Часть меня не хотела уходить. Я хотела остаться в той комнате… только мы четверо. Но я понимала, что время пришло.

— Спасибо, Либерти. Ты позвонишь, когда решишь, что хочешь делать?

— Я обещаю.

Я наклонилась, поцеловала ее в щеку и прошептала:

— Спасибо.

— Ты дашь нам знать, если тебе что-нибудь понадобится. Или скажешь Ванде и Мику, хорошо? — спросил Джонатан.

— Да, хорошо. Спасибо вам обоим.

Снаружи нас ждала медсестра с люлькой для малышки. Затем она показала нам, где будет находиться наш ребенок до завтра. Ее выпишут после осмотра педиатром.

— Вы все можете приходить в детскую в любое время, когда захотите. Ваша мама сказала, что забронировала вам номер в отеле через дорогу.

— Спасибо, — сказал Джонатан, обнимая меня за талию.

— Да, спасибо, но кажется, мы проторчим в приемной всю ночь, — сказала я со смешком.

— Нам еще нужно сделать несколько анализов. Почему бы вам не пойти отдохнуть или чего-нибудь поесть.

— Хорошая идея. Я уверен, что родители тоже захотят пробраться сюда и подержать ее.

Медсестра отнесла нашу дочь в детскую и положила ее рядом с маленьким мальчиком по имени Марк Лоуч. Карточка с именем уже была вставлена в именной держатель на люльке. Джонатан переплел свои пальцы с моими, и я прочитала вслух.

— Либерти Грейс Тернер. Это прекрасно.

— Конечно. Красивое имя для чудесного ребенка.

Мои пальцы потянулись к стеклу.

— Я просто хочу обнять ее и никогда не отпускать.

— То же самое. Посмотри, как она уже присматривается к старине Марку. Боже милостивый.

Я рассмеялась и покачала головой.

— У меня такое чувство, что ты часто будешь спрашивать у Стида советы.

Он издал рычащий смешок.

— Без шуток.

Джонатан повернул меня лицом к себе, обхватив мое лицо ладонями.

— С Днем матери.

Я никак не могла остановить слезы, которые хлынули из-за этих трех простых слов.

— С Днем отца.

Джонатан вытер мои слезы.

— У нас есть хоть какое-то представление о том, что мы делаем?

Смеясь, я ответила:

— Ни черта не представляю.

Он нежно поцеловал меня.

— Будет весело.

— И дорого, — добавила я. — Я хочу ту круглую кроватку из журнала.

Из груди Джонатана вырвался стон.

— Я могу сделать это за половину стоимости!

Обнявшись, мы направились в зал ожидания.

— Это займет слишком много времени!

— А потом ты скажешь, что хочешь, чтобы у Либерти была своя коза.

— О, черт возьми, нет. Ты думаешь, я сошел с ума? Я думал о щенке!

— Боже милостивый. Во что я себя втянула?

* * *

Я отступила назад и, улыбаясь, посмотрела на дело своих рук.

— Посмотри на это, Либерти. Последние штрихи: розовые занавески. — Взглянув на свою трехдневную дочь, я кивнула. — Знаю-знаю. Это был компромисс между твоим папой и мной. Розовые занавески с маленькими молоточками. Не спрашивай меня, как ему удалось сделать их так быстро или кто, черт возьми, их сделал. У меня такое чувство, что в этом замешан твой дядя Корд.

Либерти смотрела на меня с кресла-качалки.

— Мамочка так сильно любит тебя, моя милая малышка. Как насчет того, чтобы немного потанцевать?

Я взяла переноску и отнесла ее в гостиную. Поставила на пол и принялась просматривать диски.

— Хм… похоже, папа привез всю свою музыку. Foreigner, Boston, Daughtry, Def Leppard, AC/DC. — Зарычав, я покачала головой. — Мы не начнем с AC / DC. Давай посмотрим на мамину коллекцию.

Я улыбнулась, пролистывая свой плейлист на телефоне.

— Это намного лучше, Либерти Грейс. Шанайя Твен, Rascal Flatts, Кит Урбан, Миранда Ламберт. Идеально. — Я включила трек и взяла Либерти на руки. — Давай потанцуем, малышка.

Держа свою дочь на руках, я укачивала ее под музыку.

Я почувствовала Джонатана еще до того, как увидела его.

— Хочешь присоединиться к нам? — спросила я.

— Это было бы для меня честью.

Джонатан направился ко мне. Нежно поцеловав меня, он наклонился и поцеловал Либерти в лоб.

— Я так сильно люблю вас обоих.

— И мы тоже тебя любим, папочка. Не так ли, малышка?

Джонатан притянул меня ближе, и мы танцевали посреди гостиной с нашей маленькой дочкой.

— Эй, ты так и не рассказал о том сюрпризе, который приготовил для меня в день аварии, — я улыбнулась, глядя на него снизу вверх.

— Я обязательно надену его сегодня вечером.

Глаза Джонатана вспыхнули желанием.

— И я не думал, что этот день может стать лучше. Я словно нахожусь на небесах.

— Рай на Земле, — тихо сказала я, и он притянул нас ближе. Я закрыла глаза и вспомнила последние четыре месяца. Взлеты и падения. Смех и слезы.

Все готовило нас к этому моменту.

И какой это был прекрасный момент.

КОНЕЦ