Будь ты проклят, сводный!
- Автор: Анна Милтон
- Жанр: Любовные романы
Читать книгу "Будь ты проклят, сводный!"
― Значит, не отвечай! ― орет он.
Аррр!
Пока мы спорим, Адриан сбрасывает вызов и пишет мне сообщение, спрашивая, в чем дело. Я поясняю, что мой сводный брат ― самый несносный, противный и эгоцентричный тип во всей вселенной, отказывающийся убавлять громкость музыки в машине. К облегчению, Адриан присылает смеющийся смайлик и утешает обещанием позвонить через несколько часов.
Господи, а ведь это только начало поездки…
Душевный подъем выжигается в корне скотским поведением сводного брата. Серьезно, он стал куда несноснее, чем год назад. Худшая версия Антона Куркова, прошу ненавидеть и не жаловать.
Мало того, что он воспрепятствовал моему долгожданному разговору с парнем, так еще твердит, что прежде чем мы приступим к покупкам, ему необходимо заняться своими делами. Какими именно, отвечать отказывается. И поскольку я являюсь его спутником, пассажиром, короче ― номером два, то обязана подчиняться, и вообще у меня своего голоса быть не может. И этому человеку двадцать лет. Мозг остановился в развитии в десятилетнем возрасте.
― Черта с два, ― рублю я категорично. ― Я могу не успеть купить все, что нужно.
― А это мои проблемы? ― в той же бескомпромиссной манере парирует негодяй.
― Ты вызвался помочь.
Антон ухмыляется. Достает из бардачка упаковку мятных леденцов и закидывает пару штук в рот. Мне не предлагает. Жмот.
― Притормози-ка, энтузиастка. Начнем с того, что я не вызывался.
― О-о-о, ― с искусственной печалью протягиваю я, скрещивая руки на груди. ― Все же прогнулся под папочку, правильный мальчик.
Мой перенасыщенный едкостью тон ужасно бесит Куркова-младшего.
― Еще одно слово обо мне и моем отце, клянусь, я остановлю эту тачку и…
Он обрывает себя и клацает зубами, раскалывая конфетки в крошку. Он… что? Что сделает? Сломает меня так же, как леденец? Припозднился. Я сломана им уже давно.
― Высади меня где-нибудь.
― Что, прямо здесь? ― язвительно конкретизирует Курков, кивая подбородком на выстроившийся перед нами автомобильный ряд. Мы передвигаемся с черепашьей скоростью по магистрали, со всех сторон окруженные всевозможным транспортом.
Черт, да. Лишь бы избавиться от тебя.
― Я знаю этот район, ― вру я. ― Можешь оставить меня здесь, и уезжай по своим делам.
― Ты ― тоже мое дело, ― без удовольствия толкует Антон, беспокойно тарабаня пальцами по рулю. ― Не самое занимательное, ― ох, ну конечно же ему необходимо прокомментировать собственную реплику и тем самым принизив мою существенность в его необыкновенно крутой жизни.
― Я в курсе, что для тебя плаваю где-то в районе плинтуса, ― с неопределенной интонацией ― полувопросительной, усталой и смиренной ― бормочу я, сползая вниз по сидению и угрюмо уставившись в лобовое окно.
Прикусываю изнутри щеку, ощущаю сопровождающее ускоренное сердцебиение болезненное покалывание в области ребер. Глупо оскорбляться на чужие чувства. Не в моих силах влезть в голову Антона и изменить его суждения обо мне в лучшую сторону. Он самый твердолобый баран, с какими мне только приходилось иметь дело.
― Так ты высадишь меня? ― спрашиваю я.
― Нет, ― снова убирает одну руку с руля и тянется к бардачку. На этот раз упаковку с леденцами кладет поближе. ― Угощайся, если хочешь, ― снисходит до щедрости баловень судьбы.
― Нет. Спасибо.
― Боишься потолстеть, Джинкс? ― сардонически подкалывает Антон.
― Нет, не боюсь. И не называй меня так.
― Почему? По-моему, забавно.
― Нисколько.
― У тебя отсутствует чувство юмора.
Да неужели? У меня? Он с собой не перепутал?
― Куда ты хочешь заехать? ― интересуюсь я, теребя лямку лежащего на коленях рюкзачка.
― Скоро узнаешь.
― Это надолго?
― Не знаю.
― А…
― Хватит задавать вопросы.
Хватит быть таким гавнюком, Курков.
Везет нас по незнакомой мне местности без использования навигатора и паркует спортивную машину у двухэтажного здания с истасканным фасадом. В глаза бросается крупная вывеска «Тату Дрю» без единых внешних повреждений, матово-красная. Судя по тому, с какой уверенностью Антон идет к двери салона, мы на месте.
Он татуировку собрался делать? Именно сейчас?
Изнутри помещение выглядит, надо сказать, отменно и фантастически. Антуражный интерьер в мрачных тонах продуман до мельчайших деталей. Салон обустроен в стиле стимпанк. Изобилие атрибутики времен индустриальной революции с вкраплениями научной фантастики скорее напоминает музей, или квест-комнату. Механические фигурки: часы, сердца, ключи, различные диковинные фигурки с пружинками и гайками, статуэтки в виде людей и животных расставлены в композиции.
Буквально в центре сказки находится симпатичный парень с приподнятыми на лоб элегантными гогглами, частично окрашенными в латунный цвет. Он кропотливо выводит контур на плече шкафообразного лысого мужчины. Посетитель, скорчив болезненную гримасу, стискивает в кулаках… мягкие игрушки? Маленькие, едва проглядывающиеся в его гигантских мясистых кулаках.
― Хэй, Дрю, ― коротким свистом приветствует татуировщика Антон.
Парень с обесцвеченными волосами и выразительными скулами отводит тату-машинку от кожи громилы и отвечает Куркову протяжным зевком.
― Йоу, Тоха. Как жизнь? ― взгляд зеленых глаз цепляется за мою фигуру. ― По записи?
Я слегка теряюсь.
― Она со мной, ― отвечает за меня сводный брат.
В процессе их игры в гляделки лицо блондина вытягиваются с беззвучным понимающим звуком «О-о-о».
― Я за товаром, ― говорит ему Курков.
― Пять минут подождешь? ― спрашивает «Дрю». Сомневаюсь, что это его настоящее имя. Вероятно, приятельское сокращение, «перебравшееся» на вывеску тату-салона.
Антон поворачивается ко мне и кивает на пуф с намеком, чтобы я присела, не рыпалась и не донимала вопросами.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
ТАША
О каком товаре идет речь?
Антон и его знакомые промышляют чем-то незаконным? Толкают запрещенные вещества? Он причастен к какой-нибудь группировке, занимающейся этим? Отвратительные предположения неистовым вихрем срывают с петель дверь в мой ларец знаний и воспоминаний, вносят разруху и кружат, кружат, кружат гремучей смесью. Нельзя паниковать раньше времени, но я не знаю, как остановить себя от накручивания.
Я с трудом сглатываю комок страха.
Только этого мне не хватало. Вляпаться в неприятности с позволения сводного братишки. Не удержусь и прикончу его, если мой безобидный поход за принадлежностями для искусства обернется тюремным сроком.
Под тяжелым взглядом Антона я сажусь на бардовый кожаный пуф и вытягиваюсь по струнке. Складываю вспотевшие ладони на коленях, ноги плотно сжимаю вместе и стараюсь смотреть куда угодно, лишь бы не на причину моих несчастий. Он как назло мельтешит передо мной, расхаживая взад-вперед. К счастью, в тату-салоне есть на что отвлечься, и следующие минуты ожидания я изучаю необычные штуковины. Вот бы поближе исследовать, повертеть со всех сторон и пощупать. Я подмечаю для себя несколько конструкций, которые не прочь в будущем материализовать.
― Долго еще? ― здоровяк, стискивающий мягкие игрушки, многострадально смотрит на Дрю.
― Мы начали двадцать минут назад, ― Дрю хлопает его по предплечью, сообщая неутешительную новость.
― Сколько это продлится?
― Около двух-трех часов.
Мне искренне жаль громилу. С каким же сокрушенным лицом он покорно кивает.
Крашеный блондин поднимается со стула, кладет на передвижной столик на колесиках тату-машинку и отлучается в неизвестное помещение. Не проходит минуты, татуировщик возвращается, держа в руках черную коробку без подписей и этикеток.
О да, выглядит ничуть не подозрительно.
― Вечером затусим в «Арте»? ― спрашивает Дрю у Куркова.
Антон принимает у друга коробку.
― Ага.
― К девяти подтягивайся.
― И ты приходи, ― к моему большому удивлению, блондин адресует послание мне.
― Она ― пас, ― естественно, Курков выступает моим голосом.
Я награждаю его хмурым взглядом, однако его моя сердитая мина не трогает.
Стукнувшись кулаками, парни расходятся. Дрю возвращается к работе, а мой сводный брат пренебрежительно кивает на дверь. Впиваясь ногтями в ладони, я бормочу «до свидания» необычному знакомому Антона и покидаю тату-салон.
― О каком товаре шла речь? ― я догоняю гору мускул с требованием объяснить.
― Меньше знаешь, крепче спишь.
― Ты во что-то вляпался?
― Если и так, это тебя не касается.
― Антон, не смешно! ― от взыгравшего волнения бессознательно увеличиваю громкость голоса, спугнув пробегающую мимо кошку.
― Бля, завелась… ― брюзжит он, возобновив движение к тачке. Я хвостом увязываюсь за ним, не отставая ни на шаг. ― В коробке обувь лимитированной коллекции, выпущенной легендой японского баскетбола. Дрю помог мне выкупить бутсы с аукциона. Все, допрос окончен?
Я почти почувствовала укол совести за преждевременно сделанный вывод о нем. Репутация у Куркова всегда была безупречной. Лучший в оценках, в спортивных достижениях, и так далее и тому подобное. Но я знала, каким он становился вдали от посторонних глаз. Он умел быть уязвимым, забавным и не стыдиться этого. С ним было интересно и легко. После развода родителей примерный сын сбился с пути и превратился в чудовище.
Нет. Мне не жаль, что я подумала плохо о человеке, усердно катающем меня на эмоциональных горках. Месяцы психологического изнурения дают о себе знать, и еще долго будут откликаться во мне навязчивыми боязнями и комплексами. Внешняя уверенность ― лишь напускное.
Я лжец.
А он сросся на атомном уровне со своей маской демона.
Поэтому, да. Я бы не удивилась, выяснив, что он уверенно погружается глубже в пучину хаоса.
― Прекращай говорить за меня, ― категоричным тоном я делаю Антону выговор. Курков со вздохом закатывает глаза, мол, достала я его со своим «бла-бла». Я вновь стискиваю кулаки, сверля сводного брата негодующим взором. ―
― И что бы ты сказала Дрю? Что с радостью, ― корчит гримасу и помещает слово «радость» в кавычки, изобразив их пальцами, ― принимаешь его приглашение?
― Допустим.
― Закатай губу. Ты не сунешься в «Арт», ― Антон забирается в спорткар.
Запрокинув на секунду голову, я бессильно смотрю в небо и обращаю мольбу богу, спрашивая у него, за какие грехи мне было послано такое невыносимо-несносное испытание в лице Антона Куркова.
Я сажусь на пассажирское кресло и пристегиваюсь.
― Почему ты не хочешь, чтобы я пошла в «Арт»?
― Потому что я сыт твоим присутствием по горло. Не хватало, чтобы ты сближалась с моими друзьями.
Я тяну уголок рта в поддразнивающей ухмылке.
― Звучит так, как будто ты ревнуешь их ко мне.
― Не неси хуйню, ― кривится он. ― Ты разрушишь атмосферу любой вечеринки своим занудством.
Ядовитый комментарий бьет кувалдой по моей гордости.