Дневник плохого парня

Вдобавок ко всему во мне снова просыпается желание. Если бы я уже не вымотал Саттон в двух раундах на матрасе, мне бы ничего не стоило разбудить ее, чтобы вновь овладеть моей девочкой. Отношения, эмоции — ничто из этого никогда не было для меня в приоритете, но с Саттон я хочу всего этого и даже больше. Мне хочется, чтобы наш секс был преисполнен эмоциями. Хочу, чтобы она повторяла, что я нравлюсь ей... когда я глубоко внутри нее. Хочу, чтобы ее тело трепетало под моими ласками. Секс с Саттон — это выше, чем просто физическая близость и я хочу, чтобы это продолжалось... Все это.

А этот ускользающий от меня раньше запах лаванды. Он ассоциируется у меня с Саттон, сводя меня с ума. Теперь я чувствую его даже тогда, когда мы не рядом. Это сложно, потому что он возбуждает меня, и все же, сейчас, лежа с ней рядом, я делаю глубокие вдохи, чтобы наполнить себя им как можно больше.

Что со мной?

Явно я не тот парень, который нужен ей.

Но даже если это и так, я уже не отступлю, особенно учитывая то, что каким-то невообразимым образом Саттон все же стала моей девушкой.

Она другая, и это вызов для меня. Она милая, хотя и может быть довольно дерзкой, когда ей это выгодно. Саттон побуждает меня стремиться стать лучше, а самое главное, она верит, что я могу этого добиться.

Она, мать вашу, правда тот, кто верит в меня. А я, гребаный мудак, даже и представить себе не мог, насколько мне этого не хватало.

Я нежно целую мою девочку в макушку и крепче прижимаю к себе. Теперь, когда я с ней, отдаю всего себя, мне просто нельзя облажаться. Но если это все-таки случится, я готов разбиться в лепешку, что она сумела меня простить. ***

— Одевайся, — говорит Саттон, стоя у дверей своей ванной, уперев одну руку в бок, в то время как вторая занята расческой, которой она приводит в порядок свои мокрые волосы.

— Зачем?

— Потому что мы уходим. Уже полдень, а мы ничего не ели.

На моем лице вырисовывается лукавая ухмылка.

— Ну, не знаю насчет тебя, а уже насытился твоей киской, которую пожирал два раза за утро.

Она корчит гримасу, но ее щеки тут же вспыхивают румянцем.

— Ты можешь не выражаться так? Это звучит крайне вульгарно.

— Я напротив стараюсь, чтобы это звучало сексуально. — Похлопываю по кровати, разглаживая рукой простынь. — А теперь возвращайся ко мне. Кажется, я снова проголодался.

Одарив меня осуждающим взглядом, Саттон исчезает в ванной.

— Нам нужно поесть, иначе мне придется откусить тебе кое-что.

— А что мешает заказать еду сюда?

— Нам не помешает подышать свежим воздухом, — возражает она, выглядывая из ванной в своем махровом халатике, который меня так и подрывает сорвать с нее.

— То, что я считал глотком свежего воздуха, теперь под запретом, поэтому мне и так хорошо.

— Роарк, — ее тон становится умоляющим. — Ну, прошу тебя, давай проветримся. Сходим куда-нибудь пообедать. Я угощаю... А как только мы вернемся, ты сможешь делать со мной, что захочешь, обещаю.

Я ухмыляюсь.

— Никаких я угощаю. Когда я рядом с тобой, ты ни за что не платишь.

— Прошу, не становись таким парнем.

— Каким таким? — уточняю я, нахмурившись, но все еще скользя рукой по простыням в надежде заманить Саттон в свои объятия.

— Типа альфа-самцом, который ставит условием, что за все платить должен он. Я как бы тоже зарабатываю и могу себе кое-что позволить.

— И сколько ты зарабатываешь?

— К чему тебе такая информация? — возмущается Саттон, вновь упирая руки в бока.

— К тому, что, наверняка, я за день имею больше, чем ты зарабатываешь в месяц. — И это я жутко скромничаю. В некоторые дни, даже не сомневаюсь, мой часовой доход с легкостью переплюнет ее годовую зарплату. Но я умалчиваю об этом и снова похлопываю по кровати. — А теперь иди сюда, а я закажу нам что-то поесть.

— Мне кажется, это прозвучало очень высокомерно.

От игривого взгляда Саттон не остается и следа, и я удрученно вздыхаю, понимая, что мои шансы уложить ее в постель еще разок сведены практически к нулю.

Отбросив одеяло в сторону, тянусь за своими джинсами.

— Зато это правда. Я намерен всегда говорить тебе только правду, не знаю, как ты.

— Даже если это и правда, она могла звучать не столь грубо.

Засунув ноги в штанины, я встаю, заправляя свой полутвердый член за молнию. Саттон наблюдает за мной все это время, безотрывно пялясь на моего «бойца». Ее дыхание заметно учащается. Окей, возможно, мои шансы не настолько уж и обречены.

— Никогда и не говорил, что это звучит не грубо, я лишь сказал, что это правда.

Я следую по направлению к ванной комнате и, проскальзывая мимо моей девочки, дергаю за пояс ее халатика, заставляя тот распахнуться. Затем, как ни в чем ни бывало, скрываюсь в ванной, где смотрюсь на себя в зеркало и поправляю шевелюру.

Выглянув из дверей, я скольжу взглядом по ее частично обнаженному животу и ложбинке между сиськами.

— Ты ведешь себя, как придурок, — выпаливает она, но не поправляет халата.

Еще пару секунд провозившись у зеркала, я возвращаюсь в комнату.

— Прости, что веду себя, как придурок... Но это еще одна правда, — шепчу я, касаясь пальцами ее подбородка и вынуждая Саттон взглянуть на меня.

Она резко хлопает меня по груди, изрядно веселя своим поведением.

— Ты просто приводишь меня в бешенство.

— Не спорю, крошка. Так ты собираешься одеваться или отправишься на прогулку прямо так? Мне нужно знать, чтобы понимать, скольким парням на улице мне придется свернуть шею.

С выражением лица, свидетельствующим о том, что моя Саттон что-то задумала, она сбрасывает с себя халат на пол, дразня меня своим аппетитным телом.

Я мотаю головой, пожирая ее взглядом.

— Не самый умный ход с твоей стороны, девочка.

Саттон складывает руки на груди.

— Если ты начнешь вести себя, как варвар, и швырнешь меня на эту кровать, у тебя будут большие неприятности.

Я делаю шаг ей навстречу, и она поднимает руку.

— Роарк, я вполне серьезно. Даже не думай об этом.

Еще шаг.

— Роарк.

Преодолев последние несколько дюймов, разделяющих нас, я подхватываю ее и перекидываю через плечо.

— Роарк, — визжит она, а затем начинается смеяться, когда я целую ее задницу и несу к кровати. Опрокинув ее на матрас, я наблюдаю за тем, как ее волосы веером рассыпаются по простыням, а сиськи задорно подпрыгивают от удара.

Чертовски сексуально.

Со скоростью кролика я освобождаюсь от джинсов, а затем нависаю над Саттон, но прежде чем успеваю хоть что-нибудь предпринять, она отталкивает меня и одним движением посылает спиной на матрас, так что моя голова оказывается у изголовья кровати. Черт, это было неожиданно, но меня определенно заводит.

— Ого, интересный ход, крошка.

Мой комплимент остается без внимания. Вместо этого она устраивается у меня на животе, прижимая меня к матрасу.

— Ты правда думаешь, что прямо сейчас мы займемся сексом?

— Мой член точно полон уверенности.

Саттон тянется рукой назад и, найдя подтверждение, что я уже во всеоружии, закатывает глаза.

— Тебе уже тридцать два… Откуда в тебе столько энергии?

— Стоп! Ты только что намекнула, что я старый?

Она с улыбкой пожимает плечами.

— Ну уж точно не прыщавый юнец.

— Но никак и не старый пердун, — возражаю я.

Ее улыбка становится шире.

— В твоем возрасте можешь вполне сойти и за него.

— Ты нарываешься на то, чтобы я тебя отшлепал? Это твоя цель? Запросто могу устроить.

— Это то, что заводит мужчин в возрасте? Наказывать своих юных спутниц? Прости, я просто слишком молода и не знаю всех этих нюансов, — продолжает фонтанировать сарказмом Саттон, делая это с абсолютно невинным лицом.

Я провожу языком по зубам, на секунду задумавшись, каким будет мой следующий ход. Определенно, мне стоит «наказать» эту язву. Но прежде чем я успеваю хоть как-то отреагировать, Саттон меняет положение, оказываясь спиной ко мне и тут же обхватывая мой член своими пальцами.

— Оу, черт! — шиплю я, тут же пристраивая свои руки к заднице Саттон. — Саттон, что ты творишь?

Крепко сжав основание моего члена, Саттон склоняется и проводит языком по его головке. Рычание вырывается из моей груди, и она тут же повторяет эту манипуляцию, но на этот раз кружа своим языком по окружности, а затем и по всей длине ствола.

Святые небеса, это просто шикарно. Я кладу голову на подушку, пытаясь расслабиться, пока моя девочка ласкает меня ртом. С каждым ее движением я чувствую, как все глубже погружаюсь в блаженство.

Саттон не требуется много усилий, чтобы довести меня до экстаза.

Я приподнимаю голову и вижу перед собой ее сочные ягодицы, а также влажные складочки между ног. Очередная волна удовольствия буквально срывает мне крышу. Моя девочка возбуждается от того, что ласкает меня.

Я обязан отблагодарить ее за это.

Проявив инициативу, я притягиваю ее задницу к своему лицу и плавно провожу языком у Саттон между ног. Ее ласки прерываются, и моя девочка стонет, как только я касаюсь ее там еще раз. Придя в себя, она вновь приступает к своему занятию с моим членом, пока я играю с ее клитором.

Войдя во вкус, Саттон с рвением орудует ртом с моим членом, активно включая в игру язык. Ее стоны невероятным образом вибрируют вокруг моей плоти. Я отвечаю ей тем же, рыча и обдавая своим горячим дыханием ее лоно, от чего моя девочка выгибает спину и практически срывается на крик, заставляя мою кровь кипеть.

Мое тело горит, яйца сжимаются, а пальцы ног сводит судорогой, когда оргазм надвигается на меня со скоростью спринтера.

Черт.

Я не должен финишировать без нее.

Дрожа от надвигающегося освобождения, я держусь из последних сил, атакуя киску Саттон, облизывая, покусывая, щелкая языком, то усиливая давление, то вновь отстраняясь. Через несколько секунд ее бедра дергаются у меня перед лицом, и Саттон протяжно стонет, но звук тут же приглушается, когда она продолжает активно накачивать мой член ртом.

Перед моими глазами все плывет, звуки улицы затихают, когда мое тело буквально разрывает от удовольствия. Все мышцы моего тела напрягаются, бедра сжимаются и подаются вперед, и я освобождаюсь, крепко сжимая в руках задницу Саттон.

Я беру пару минут, чтобы отдышаться, и сразу после этого разворачиваю Саттон и притягиваю к себе на грудь, целуя ее в макушку. И я, мать вашу, даже представить себе не мог, насколько мне это было необходимо. Может ли она быть еще более идеальной?

— Я никогда не делала ничего подобного ранее, — произносит она после нескольких мгновений полного умиротворения.

— Это было чертовски горячо.

Она бросает на меня взгляд снизу вверх.

— Согласна. — Милая улыбка, которой Саттон одаривает меня, напоминая, что, несмотря на то, что моя девочка открыта к экспериментам и к расширению границ, она по-прежнему та самая невинная девушка из закусочной. — Как насчет того, чтобы заказать немного еды.

Я усмехаюсь.

— Рад, что смог достучаться и разбудить в тебе голос разума.

Она касается губами моей груди и смеется.

— Ты сделал это, хотя признавать это мне совсем не в кайф. ***

— А каким ты был в детстве? — интересуется Саттон, слизывая сырный соус с пальцев.

Когда мы заказывали сырные стрипсы, мне казалось, что это будет просто способ перекусить, но в итоге все обернулось для меня эротическим шоу, в процессе которого моя девочка сексуально отправляет каждый кусочек в рот и не менее горячо облизывает пальцы. Я с трудом мог держать себя в узде.