Восточная и Центральная Азия

Как удав без яда остался

В давние-давние времена удав был самой ядовитой змеей на свете. И вот однажды шли по дороге некие муж с женой в гости к своим родителям. А когда они прошли, выполз на дорогу удав, увидал их следы и облизал их. И так ужасна была сила его яда, что муж и жена мгновенно умерли, едва переступив порог родительского дома. Заплакали и запричитали отец с матерью и все родственники и принялись устраивать церемонию прощания с телами погибших.

А удав, который никогда не упускал случая похвастаться силой своего яда, небрежно осведомился у ворона:

— Эй, ворон, отчего это люди в деревне подняли такой шум?

— А это они радуются, — ответил хитрый ворон, — ведь всем известно, какой у тебя страшный яд и что только стоит тебе лизнуть чей-нибудь след, как оставивший этот след умирает. А на этот раз люди, следы которых ты облизал, остались живы и здоровы. Как же им после этого не радоваться?

Очень огорчился и встревожился удав. «Как же так, — подумал он, — неужели могущество мое ослабело? Нет, пусть я выпущу на эти следы весь яд до последней капли, но добьюсь того, что эти люди погибнут!»

Сказано — сделано. Стал удав поливать ядом следы мужа с женой, а шум в деревне все не прекращается. Так и выпустил глупый удав свой яд без остатка.

Весть об этом облетела лес, и все твари, обитавшие в нем, устремились к луже яда, чтобы вооружиться им. Одни взяли много яду, другие поменьше, а третьим вообще ничего не досталось, потому что они явились слишком поздно. Больше всех набрали себе яда змеи пролыт, тянтромом, дей, прень, трей, ксаекоу, кук, пхкабобух и сомлапконгкаеп[43]. Но по скупости своей и помня, что произошло с удавом, они расходуют этот яд неохотно и понемногу, так что укус их не грозит человеку смертью.

Другим змеям — кобрам, ваек сронгае, ваек ронием, ваек кроны, снаонсаонг, поплаок[44] — яда досталось поменьше, они его не жалеют, хотя и кусают очень редко. Но от их укуса человек умирает немедленно.

Прочие же твари — скорпионы, тысяченожки, муравьи, осы и пчелы — пришли чуть ли не позже всех, и яду им едва хватило, чтобы обмакнуть кончик жала. А вот рыбам кромом и типоу[45] яда не досталось вообще. От горя и разочарования у них хлынули слезы, и рыдали они так долго и безутешно, что у них безобразно раздулись морды. Как раз в это время их увидела рыба сандай и не могла удержаться — расхохоталась. И так она хохотала, что разорвала себе рот. С тех пор у рыб кромом и типоу толстые и опухшие морды, а у рыбы сандай необыкновенно длинный рог.

Удав, лишившись яда, утратил все свое могущество, а человек возрадовался, что удав уже больше не грозит ему смертью. Благодарить же за это, как вам теперь известно, нужно ворона.