Троянская война и ее герои. Приключения Одиссея[сборник 1993]

* * *

Сияющий Гелиос уже перешел за половину своего пути. Скрывая от товарищей тревогу, Одиссей ходил взад и вперед по дороге. Наконец итакийцы завидели на дороге своих посланных. Двое из послов — высокий воин и горбун Эврибат — тащили третьего, своего предводителя Эврилоха. Эврилох плакал и отбивался, но товарищи крепко держали его за руки и настойчиво увлекали за собой.

— Скорее на корабль, на корабль! — кричал Эврибат итакийцам, — прочь отсюда!

Встревоженные итакийцы стаскивали корабли в воду, передавали на корабли амфоры с водой, мехи, утварь, торопливо рассаживались по своим судам.

С трудом притащили на корабль Эврилоха, скрутили ему руки и ноги и привязали к корабельной скамье. Одиссей, с обнаженным мечом в руках, последним взошел на корабль. Веслами и шестами воины отталкивались от берега и выводили суда на середину бухты.

В это время вдали из-за деревьев показались спокойно идущие люди. Все они были в длинных белых одеждах, без всякого оружия. Полосатые платки закрывали у них головы и спускались на плечи. Пришельцы столпились на берегу. Они дружелюбно улыбались и знаками приглашали беглецов вернуться. Они переговаривались между собой на каком-то звучном, незнакомом языке. При виде их связанный Эврилох вскричал со злобой и отчаянием:

— Отпусти меня, жестокосердый Одиссей! Я останусь здесь, я не хочу больше скитаться по морю!

Глашатай Эврибат в отчаянии умолял Одиссея отплыть подальше. Одиссей приказал гребцам взяться за весла, а сам в недоумении обратился к Эврибату:

— Объясни, мой добрый Эврибат, что произошло с нашим несчастным товарищем? Почему ты так боишься этих мирных людей?

Эврибат заговорил тихим, взволнованным голосом:

— В недобрые края занесла нас буря! Знаешь ли, что это за народ? Я давно уже слышал о них. Это лотофаги… [43] Мы дошли до их города. У них красивые дома, сложенные из желтого песчаника, богатые дворцы. За городом, на берегу широкой, мутной реки высится величественный храм. Его плоские колонны украшены изображениями невиданных цветов и зверей. По дороге к храму нам встретились эти люди. Они приветствовали нас ласковыми улыбками, и мы безбоязненно подошли к ним. Один из них протянул нам горсть золотистых семян. Немного семян он отсыпал себе и принялся есть их. Он предлагал нам знаками также отведать его угощение. Я медлил из осторожности, а бедный Эврилох сразу съел свою долю семян. Сперва я подумал, что он отравился. Глаза его помутнели, улыбка стала безумной. Но затем он сказал нам, что никуда не уйдет отсюда, что хочет остаться здесь и всю жизнь питаться этими медвяно-сладкими семенами. Тогда я догадался, что это за семена. Это лотос, лотос! Кто попробует его, тот забывает все на свете — друзей, семью, детей — и больше не хочет возвращаться на родину. Есть ли на свете более жалкая участь? О мудрый Одиссей, плывем скорее отсюда, чтобы наши спутники не потребовали снова высадиться на берег!

Одиссей взбежал на кормовой помост и обратился к спутникам. На всех кораблях услышали его голос.

— Скорее гребите, храбрые итакийцы! — восклицал вождь. — Видите ли вы, что стало с этим несчастным? Коварные лотофаги околдовали его, лишили разума. В этой стране все полно опасных чар — вода, пища, люди. Разве вы хотите отказаться от родной земли, как злополучный Эврилох? Презреннейший из смертных тот, кто позабудет свою отчизну. Вперед, друзья! Через несколько дней мы, быть может, вступим в свой дом и обнимем близких!