Пансионат "Уютный дом". Побег.

Глава 14

Она проболела неделю. К ее удивлению, Перьева сдержала слово и никого из наставников не привела. Более того, она даже носила Ане еду и горячий травяной чай с кухни. Аню эта забота очень тронула. Пару раз в полузабытьи она даже назвала Алину Алисой, но та позже ни разу ей об этом не обмолвилась.

Через три дня постельного режима Анна начала выходить из комнаты сама. Сначала на кухню, а потом и на занятия. К сожалению, затею с бочкой пришлось на это время отложить, но Аня два раза бегала к заветному месту, проверяла на месте ли ее приобретение. Деревянная емкость с ржавым ободком стояла там же, где ее оставили. Следов, что кто-то проходил мимо, не было и девушка немного успокоилась на этот счет. Теперь ее беспокоило не столько задача покинуть огороженную территорию пансионата, сколько вопрос, как выйти живой из мрачного леса, тянущегося до Лихой дороги. Нож, допустим, можно стащить на кухне. Но против стаи волков или медведя он вряд ли поможет. Особенно если будет в руках слабой девчонки.

Подобные рассуждения приводили Анну в уныние. Ей казалось, что бы она не делала, все равно выбраться из этого места у нее не получится.

«…Упрямство иногда очень помогает в жизни, — сказал ей отец, когда она поссорилась с Лизой и никак не хотела мириться, — но иногда — мешает…»

Что ж, ей нужны упрямство, терпение и здравый смысл. А еще запас еды, одежды и нож.

И храбрость. Вот чего уж ей точно не хватает это смелости. Впрочем, оставаться в этом месте было не менее страшно, чем его покидать.

Но сначала — выздороветь.

Вернувшись на занятия, Аня заметила перемены. Вместо наставника Дивова литературные дискуссии вела совсем молоденькая воспитательница, немногим старше самой Анны, Упырь и еще несколько человек посещать занятия перестали, Вера хамила направо и налево — и воспитанникам, и наставникам, за что получила работу в служебном флигеле. Чер появлялся в группе через раз, садился за первую попавшуюся парту и практически все время спал, однако никто, кроме разве новой воспитательницы, на это внимание не обращал. Аня помнила, как назвал его кто-то из группы: "хозяйкин выкормыш". Что это значит? Кто — хозяйка? Уж не Ирина Белина? Или та странная, таинственная женщина, которая привезла ее сюда? Почему — "выкормыш"? Потому что она его подобрала? Но одевали юношу судя по всему кое-как, не особо заботясь о его внешнем виде, хотя работой, например, при этом не загружали. Аня до сих пор не могла разобраться, в качестве кого этот странный человек находится в пансионате. И в некотором роде эта неизвестность ее пугала. Так случилось, что девушка видела в странном юноше одновременно и врага, и друга, и никак не могла определить, какая чаша из двух перевешивает. А довериться врагу так же страшно, как и обидеть ни за что товарища.

Аня попыталась узнать о судьбе Михея. Ей сказали, что библиотекаря увезли в городскую больницу в связи с осложнением болезни. Правба это или ложь, оставалось только гадать, но стало ясно, что с разговорчивым веснушчатым парнем она теперь вряд ли свидится. В голову лезли мысли одна другой страшнее, однако, Аня предпочитала обманываться надеждой на то, что парень действительно находится в городе и его там активно лечат. Беловолосую Дашу Анна видела в компании Ирины Белиной и, решив, что та присматривает за девушкой по поручению сестры, успокоилась и на этот счет. Единственный вопрос, оставшийся открытым и изрядно тревоживший Аню — это пропажа Феди. Пес исчез. Где только Анна его не искала — в комнатах, в парке, у колодца, на кухне, у служилых помещений, его нигде не было. Отсутствие зверя пугало девушку. Ей казалось, стоит подойти к огороженной части парка, и она увидит свежий маленький холмик…

Некстати вспомнился труп котенка. И сцена в конюшне. Испуганное ржание лошади.

Бер тряхнула головой, пытаясь отогнать наваждение, но лошадиные хрипы никуда не делись. Аня распрямила ветки кустов, за которыми спрятала бочку и пошла на звук.

Гиленский конь лежал на поляне в луже крови. Иногда он бил по воздуху копытами и тогда хрипы его становились глуше. Анна, забыв о сплетнях об охотничьих инстинктах этой породы, кинулась к животному.

Шелковистая грива теперь была вся в грязи. Бок коня тяжело вздымался и опускался, при каждом его вдохе девушка вздрагивала — ей казалось, что именно этот будет последним.

— Хороший, — Бер погладила коня по шее, — Молодец. Сейчас я кого-нибудь позову, и тебе обязательно помогут. Все будет хорошо.

Звать не пришлось. Через минуту на поляну вышли несколько человек: Лилия Белина под руку со столичным проверяющим (девчонки в столовой шушукались о том, что он тоже какой-то там граф), лепечущий что-то в свое оправдание конюх, еще двое рабочих и Упырь с Чером, вышагивающие на максимально возможном расстоянии друг от друга.

Графиня, заметив пансионерку, попросила:

— Милая, отойди от животного.

Аня встала. Посмотрела на мужчин, у одного из которых в руках был топор, и спросила:

— Что с ним будет?

Наставница показала рукой на ближайшее дерево.

— Сделаем шину, остановим кровь, перевяжем. Что же еще?

— Мало ли, — не к месту выпалила Бер. — А то будет голова отдельно, хвост отдельно.

Глава пансионата напряглась.

— Что? С чего это тебе пришло в голову, дорогая?

Анна сглотнула.

Что делают с теми, кто слишком много знает?

Она знает больше графини или все-таки меньше?

— Да мало ли…вдруг чучело из него хотите сделать…

Зеленоглазая красавица обернулась к юношам.

— Проводите девушку до флигеля.

Анна поспешно шагнула в сторону Чера. К явному удивлению всех присутствующих. В том числе и к изумлению самого юноши. Некоторое время все молчали, затем Чер наконец опомнился и хрипло проговорил:

— Я… Мы, пожалуй, пойдем. Доброго дня, наставники.

Юноша шагнул навстречу Ане и неловко предложил ей руку. Анна поспешно вцепилась в его локоть дрожащими пальцами. Стараясь не обращать внимания на оставшихся на поляне людей, они двинулись в сторону корпуса.

Несколько раз Аня пыталась обернуться, но сквозь листву уже ничего не было видно. Хрипов несчастного животного она тоже больше не слышала. К добру ли такая тишина?

— Не ходи в парк, — нарушил вдруг молчание юноша.

— Почему?

— Говорят, через стену пробралось хищное животное.

— Это оно ранило коня?

— Возможно.

Опять неопределенность. Ничего нельзя знать в этом месте наверняка!

— Ты его видел? Зверя?

Чер нахмурился.

— Нет. Но если это действительно кто-то из-за стены, то те, кто его увидят, не увидят больше ничего. Никогда.

Анна вздрогнула. Юноша обеспокоенно посмотрел сначала на нее, потом на свой дырявый плащ.

— Замерзла?

— Нет. Просто…ты говоришь страшные вещи с таким выражением лица…

— Есть вещи пострашнее смерти, — пожал плечами парень. — Хорошо, я помолчу.

Это было совсем не то, на что рассчитывала Анна. Ей наоборот был нужен разговор и как можно более конкретный. Она чувствовала, что Чер знает очень много о том, что творится в пансионате, гораздо больше других воспитанников, но почему-то молчит. Почему? С этой стороны его поведение настораживало. И все-таки он не "сдал" ее наставникам: ни про ее прогулки, ни про медальон никто из старших до сих пор не знал. Отчего же сын кого-то лавочника в драном плаще на особом счету у воспитателей, которые обучают детей дворян? Что в нем особенного? Анна присмотрелась к собеседнику. На плаще появились новые темные пятна, а на подбородке запеклась кровь. Опять. Его? Или чужая? Опять подрался? С кем? Из-за чего? Тысячи вопросов роились в ее голове.

Путь воспитанников пролегал через небольшую полянку, но Чер вдруг решил ее обогнуть по дуге. Аню это тут же насторожило.

— Что там?

Наверно, темноволосый юноша совсем не умел врать, ибо ответил честно:

— То, на что не стоит смотреть.

Аня вырвала руку и подбежала к окружающим поляну кустам…

Кот был крупным и очень лохматым. Домашним. Зря он сбежал в парк. Теперь его шерсть была заляпана его же внутренностями, а голова неестественно вывернута назад.

Аню рвало недолго. Да и колодец был недалеко. Холодная вода помогла девушке прийти в себя. На языке крутился один вопрос: почему? Почему здесь происходит все это?

— Почему???

— Его нельзя было спасти, — сказал Чер. Аня посмотрела на него более осмысленным взглядом. Плащ его был в крови. А у кота свернута шея. Зверь мог выпотрошить, но не свернуть голову.

Они ведь шли к коню отсюда, да? По следам, так сказать. И крови ни на ком не было, кроме Чера.

Девушка попятилась. На спутника она смотрела широко распахнутыми глазами, в которых стояли слезы. Парень отвел взгляд, стал к ней боком.

— Есть вещи пострашнее смерти, — повторил он, не смотря ей в глаза. Тонкие пальцы сжали ткань плаща. Аня увидела в этом судорожном движении насмешку. Она почти поверила в его человечность. Странную, кособокую, но все же — человечность.

Разочарование наверно самая коварная вещь на свете. Стоит только составить о человеке хорошее мнение, записать его чуть ли не в друзья, а потом бах один поступок и все рушится. И самое обидное, что больно от этого в первую очередь тебе самому. Обманывался ты сам, сам строил иллюзии, самостоятельно затачивая нож, который тебе всадят в спину…

Она ничего ему не сказала. Ей не хватило слов. Просто развернулась и пошла к Корпусу одна, размазывая по щекам редкие крупные слезы. Наверно не только это место проклято, но и люди, поселившиеся здесь. Может, это тоже болезнь? А Бесчувственность, черствость, жестокость — ее симптомы? И все они здесь больные: и воспитанники, и наставники, и слуги. И она тоже.

Чер за ней не пошел. Только сказал тихо, словно в оправдание:

— Иногда смерть — это спасение.

Аня усмехнулась. Она не будет в это верить! Нет, она спасение будет искать в другом. И найдет! Обязательно! Как отец. Он всегда находит выход, из любой ситуации! А она — его дочь, в ней его кровь. Она сможет вернуться! Надо только приложить побольше усилий. И запастись ножом.

Корпус был тих и мрачен. Девушка постучала в дверь музыкального класса, но там никого не оказалось. В кабинете географии тоже было пусто. Она открыла следующую дверь.

Он сидел за первым столом и внимательно разглядывал лежащую перед ним книгу. Седые волосы спускались волнами до плеч, простая рубашка была расшнурована на груди, плечи почему-то были укрыты женской шалью. У правого виска мерцал тонкий шрам, нос с такого ракурса казался длинным и чуть крючковатым, и все лицо представляло собой узор из морщин. Не поднимая полупрозрачной головы, мужчина поманил Аню пальцем, требуя, чтобы она подошла ближе…

Она никогда так не бегала. Дорога до жилого флигеля теперь казалась ей бесконечно долгой, а входные двери — слишком тяжелыми. Однако Анна с такой силой ударила по ним, что они стукнулись об стены, словно картонные, и с невероятным грохотом захлопнулись у нее за спиной.

Расположившаяся по традиции на полу прихожей компания посмотрела на нее осуждающе и вернулась к игре. Только Перьева отошла от окна и спросила:

— Ты где была? Наставники сразу после обеда привели нас сюда, сказали пока не выходить из флигеля. Вроде как дикий зверь забежал на территорию пансионата и успел уже кого-то погрызть.