Сделка с Чернокнижником

Глава 34

Вдоволь наревевшись, я лежала на кровати и смотрела в потолок. Потом мне это надоело. Я встала, накинув на плечи покрывало и подошла к окну, за которым увидела полоску желтого песка и синюю гладь моря или океана, какая разница. Вид был красивый. Солнце клонилось к закату. Лениво-вялое, оно медленно, как бы переступая с ноги на ногу, уходило за горизонт отчего зрелище становилось еще прекрасней. Мне очень захотелось выйти наружу и прогуляться.

Я обернулась и посмотрела на своего стража. Гром сидел на задних лапах, наблюдая за мной.

Изредка бросая на него взгляд, я неспеша оделась и в нерешительности застыла, глянув на дверь.

— Мне выйти можно? — сорвалось с губ прежде, чем сообразила, что спрашиваю разрешение у собаки. Какая глупость.

Сделала пару осторожных шагов, ожидая грозного рыка, но пес молчал. Он встал, тоже на немного прошел вперед и снова сел.

Чуть осмелев я не останавливаясь подошла к двери, но, когда схватилась за ручку и открыла ее, Гром зарычал. Я моментально отскочила назад, проклиная Димитрия и его жесткость не выпускать из комнаты, как вдруг Гром спокойно пересек порог и фыркнув, будто сказав иди за мной, исчез в проеме. Надо же, песик похоже всего лишь выполняет вверенную ему задачу, осматривая территорию первым.

Дом оказался с множеством комнат и коридорами с пафосной обстановкой. Бархатные портьеры, мягкие ковры, на стенах картины. Любят братья шикануть, ничего не скажешь.

Оказавшись на берегу, я с удовольствием вдохнула свежий морской воздух и прямиком направилась к воде, скидывая по пути обувь. По колено завернула джинсы и вошла в море. Немного походила, осматривая все вокруг и сделала вывод, что даже если бы захотела убежать, то не смогла бы. Дима похоже перенес меня в какой-то забытый уголок земли, так как кроме двухэтажного дома и растительности, больше ничего не было.

Гром лежал на песке, опустив морду на лапы. Все это время он не сводил с меня глаз. Но то ладно. Его присутствие, к моему удивлению, даже успокаивало. Немного жутковато находится здесь одной.

Начинало темнеть, солнце почти скрылось за горизонтом, поднялся холодный ветер, и я решила вернуться, чувствуя нарастающий голод.

— Пойдем, Гром, — позвала стража, и мы вместе побрели в сторону дома.

Оказавшись внутри, сразу направилась на кухню, где кроме заполненного с хорошей выдержкой алкоголем серванта ничего из еды не было. Холодильник пуст. В шкафчиках, на полках тоже. Здорово.

Я села на стул и задумалась. И долго он собирается меня здесь держать? Ведь знает, как переживаю за отца и как хочу сейчас быть с ним. Убедиться, что он в порядке. Позвонить Нике. Но не могу же я просто исчезнуть на несколько дней. «Уверена, что дней, а не месяцы или годы?» снова заговорил внутренний голос. Меня передернуло от таких мыслей. Да нет, Дима не сделает этого.

За темным окном где-то там прогремел гром и сверкнула молния. Надвигалась гроза. Раздался еще гром, но уже ближе и свет внезапно погас. Чувствуя тревогу, я встала и практически на ощупь добралась до спальни. Песик следовал за мной.

Укутавшись в плед, поджав ноги, я боролась с нарастающей паникой. Дождь барабанил в окно. Снаружи уже вовсю свирепствовала буря. Небо прорезали молнии. Звук завывающего ветра и постоянный грохот сводил с ума. Мне стало до ужаса страшно. После каждого оглушающего раската, дом трещал. Казалось, еще немного и он развалится.

Я закрыла глаза и попыталась уснуть, но не получилось. Страх не давал забыться, заставляя прислушиваться к каждому шороху, звуку. В голове то и дело появлялись пугающие картинки. Как ураган сносит все, и я остаюсь без единственного укрытия. Одна и без всего.

Мне холодно, тело сотрясает дрожь. Дыхание сбилось, сердце выбивает бешеный ритм. Боже, я здесь умру.

Неожиданно раздался взрыв, далее последовал звон разбившегося стекла. Я вскрикнула и резко поднялась. В этот момент очередная вспышка молнии озарила комнату, в центре которой стоял человек. И это был Дима. Не раздумывая, бросилась к нему и чуть не сбила с ног, так как врезалась, вцепившись в одежду.

— Пожалуйста, не уходи. Не уходи. Не оставляй меня, — скороговоркой затараторила, вжимаясь в его теплое тело еще сильнее.

— Оля, да это всего лишь гроза, — с удивлением произнес он, обнимая за талию.

— Нет — нет — нет. Это ад, Дима. Самая настоящая преисподняя с доставкой надом.

Он усмехнулся и поднял меня на руки. Я обвила руками сильную шею и уткнулась лбом в грудь.

— Не бойся, я больше не уйду, — прошептал он в ухо.

— Угу, — жалобно выдавила я.

Дима донес меня до кровати и аккуратно положил. Но я не хотела его отпускать, будто стоило это сделать, как он снова пропадет. Колдуну ничего не оставалось, как лечь рядом. Положив голову на грудь, закинув одну ногу и обняв за талию, я почти приковала его к себе.

— Оля, не так отчаянно, прошу тебя.

Чуть ослабила хватку. По крайней мере он здесь, и я больше не одна. Дима медленно поднял руку и успокаивающе погладил по голове.

— Если хочешь, я могу приглушить бурю.

— Это возможно?

— Да.

Мгновение и вокруг стало намного тише, словно он просто убавил на пульте звук.

— Спасибо, — произнесла я, чувствуя, как меня потихоньку начинало отпускать.

Его рука переместилась на спину и заскользила по ней опускаясь к ягодицам, сжав их. Я коротко выдохнула, убирая закинутую на него ногу, но схватившись за бедро, Дима требовательно вернул обратно и удерживая, перекатил нас, вжимая меня в кровать.

Сверкнула молния, озарив его напряженное лицо. Глаза напомнили два черных драгоценных камня в глубине которых зарождался огонь желания. Дима хотел меня, но не спешил. Лишь смотрел, проникая взглядом в самую душу. С тем же непонятным выражением на лице провел пальцем по щеке, губам, спустился к шее. Добрался до груди, накрыв ее ладонью. Внутри меня все сжалось, а соски затвердели, но я старательно не сводила с него глаз. Он же следил за моей реакцией. И время как будто замедлилось. Все движения были плавными, ласки неторопливыми. Колдун провел рукой по животу, задирая футболку и поднимая ее, оголив кожу. Очертил на нем круг, почувствовав, как от прикосновения мышцы живота сократились, и нырнул под футболку. Большой палец лег на сосок и начал массировать его. Я тяжело сглотнула. Губы приоткрылись. Дыхание участилось, но продолжала смотреть на него. Внезапно его рука исчезла, и Дима приподнялся, нависая надо мной.

— Разденься, — сказал он, перекатываясь на другую сторону.

Сел ко мне спиной. Скинул с плеч рубашку и расстегнул брюки. Он знал, что я послушаюсь. Выбора у меня не было. Да и признаться, сама хотела закончить начатое. Дима будоражил и возбуждал, своей холодностью. Он как неприступный, опасный вулкан, готовый взорваться в любой момент. Но сегодня он сдерживался. Не знаю почему, но это еще больше манило и влекло к нему.

Как странно, как же все это было странно. Ведь недавно я готова была свернуть ему шею, а сейчас желала и хотела сама наброситься, лишь бы утолить сексуальный голод, и испытать удовольствие.

Освободившись от одежды, я в нерешительности застыла. Орловский не поворачивался, будто думал или чего — то ждал.

— Дима? — осторожно произнесла я, подкрадываясь к нему.

Что с ним? Почему он медлит?

— Я должен кое-что тебе рассказать, — его голос был тихим.

— Это серьезно? — спросила я, положив ладони на твердые сильные плечи.

— Да.

— Что-то с папой? С Никой? — мои руки замерли.

— Нет.

Мысленно усмехнулась. Как всегда — коротко и не ясно.

Я наклонилась, прижавшись ноющими налитыми от возбуждения грудями к его спине и прошептала в ухо.

— Тогда расскажешь потом. Я так устала от этой серьезности и сейчас не хочу ничего слушать. Дима, пожалуйста, поцелуй меня.

— Оля, — выдохнул он.

Колдун развернулся и снова уложил на кровать, раздвинув коленом ноги.

— Ты не понимаешь.

— Понимаю, — обняв его за шею, потянулась к губам, но он отстранился и обхватил ладонями лицо.

— Нет, девочка моя, ты глубоко не понимаешь, — чуть ли не прорычал он, нахмурившись. — А я не святой, чтобы не воспользоваться моментом.

— Черт возьми. Это какой — то психодел, Димитрий. Ты поцелуешь меня или нет.

Не мешкая, сильно подтянув к себе, я впилась губами в его. И мир взорвался, выплескивая безудержную страсть. Мы одновременно издали протяжной стон. А спустя время, не разжимая объятия заснули.

Буря не стихала, молнии сверкали одна за другой, дождь лил, угрожая затопить все вокруг. Природа разбушевалась не на шутку. Но Марине было плевать. Она мрачно смотрела в окно. От гнева ее черты лица стали резче. В глазах блеснула ненависть. Вдоволь наглядевшись, она повернулась и произнеся одно слово, легко спрыгнула с трехметровой высоты вниз. Ну что ж, подумала она, шагая по мокрому песку, оставляя за собой следы. Время пришло, дорогие братья. Скоро вас не станет и восторжествует справедливость, разошлась она в истеричном хохоте, удаляясь от дома все дальше и дальше.