Детективное Агентство "Оракул": Украденная Судьба

***

Мы шли молча.

Впереди Дима, а позади, приблизительно на расстоянии двух метров, шла я. Было достаточно светло. Свет поступал из окон, да и лампы горели, освещая коридор, но мы всё равно держали в руках фонарики, хотя и не использовали их. Наверное, они скорее выполняли роль успокоения, придавая нам уверенности.

Я осматривалась по сторонам, пытаясь разглядеть хоть что-то.

Должна признать, что вижу призраков столько сколько себя помню, но сейчас я могу… хм… Не блокировать это, а как бы не замечать. Когда ты не различаешь кто мертвец, а кто живой, становится трудно. Трудно в принципе жить. Не у каждого же призрака из спины нож торчит, верно? Но порой они выглядят так естественно. Да они сами не до конца осознают, что мертвы. Вот только поговорить они ни с кем не в силах.

Кому-то стараюсь помочь, но проблема заключается в том, что большинство душ переходят грань реальностей и не остаются здесь. Те, которые задержались, имеют на душе некий «груз». И именно он их удерживает. Порой этот груз является незавершённым делом, но, как ни странно, по большей части, грузом является как раз то, что уже совершенно призраками при жизни. И это деяние не из добрых.

От таких призраков лучше держаться подальше. Они злы и постараются перекинуть свою злость на тех, кто их видит.

Понадобилось долгое время, чтобы научиться избегать подобных призраков. Я их вижу, я их слышу, но не замечаю. Словно посторонний шум, не более того. Это можно сравнить с тем, словно ты находишься в эпицентре города, где огромное скопление людей. Все шумят, что-то делают, передвигаются, говорят… Иными словами, существуют. Но ведь не на всех же вы смотрите, верно? Толпа большая, но по сути люди на людей редко, когда обращают внимание.

Тут то же самое.

Просто шум, не более того.

Но в этой психбольнице я специально фокусируюсь на всех тёмных углах и поворотах. Ничего нет. Пусто. Чего в принципе быть не может, учитывая то, что происходит снаружи. Это наводит на мысль, что кто-то действительно прячется. Или пока просто присматривается к нам.

Мы проходили мимо различных кабинетов и палат. Заглядывать в них хотелось меньше всего. Чем дальше от центра, тем менее яркой и сияющей казалась психбольница. Здесь всё то же, что и в других психушках. Капельницы с сильнодействующим успокоительным, смирительные рубашки, которые я называла «рубашки-обнимашки», комнаты, в которых нет окон, а только стены, обитые прочной мягкой тканью. Да… здесь много знакомого.

Но кое-что не вписывалось в общую картину.

Около одного небольшого рабочего шкафчика, в котором хранились лекарства, я заметила странный тёмный след, которые затрагивал пол, стену и сам шкафчик. Выглядело всё так, словно тот уголок загорелся и покрылся сажей, но приблизившись и присев на корточки, я поняла, что это не сажа. Это остатки камня. Похоже здесь находилась одна из жертв, но при переносе человека на носилки, были задеты её части. Часть камня открепилась от тела. Ян-Ян говорила, что он легко поддается нажатию и вот доказательство.

За спиной услышала шаги.

Дима.

Я задержалась, и он решил проверить, где это я там вожусь. Судя по его пламенеющим карим глазам, он явно зол. Надменно возвышался надо мной, скрестив недовольно руки на груди. О! Неужели меня наконец-то видят? Видит, но молчит. Ждёт, когда я первая заговорю? Хорошо…

— Что? — поинтересовалась у парня.

— Ты вообще слышала, что я говорил? — строго поинтересовался он, и не дожидаясь моего ответа, добавил: — Передвигаемся вместе, чтобы прикрыть спины друг друга. Если решила здесь на пол посмотреть, то будь так любезна, хотя бы сообщи об этом.

— Всё я прекрасно слышала, — вздохнула, медленно поднимаясь в полный рост. — Но меня просто привлёк этот каменный след. Он остался от человека, что здесь был. Учитывая место, думаю, что это кто-то из медперсонала.

— Хм, — протянул парень, осматривая помещение и само пятно, а после вышел в коридор и продолжил путь.

— Чё?.. — вырвалось у меня. — И это всё? — последовала за ним. — Ты ничего не скажешь? Не будет очередных твоих безумных теорий? Или историй из мифологии? Даже я вспомнила парочку! — всплеснула руками, стараясь поравняться с парнем, который вновь начал меня игнорировать. — Например, миф о Медузе Горгоне. Ведь она заставляла людей окаменеть одним лишь взглядом. Верно?

— Вот это да, — с явной иронией в голосе произнёс Дмитрий, не сбавляя темпа. — Вы только гляньте на неё! Неужели что-то умудрилась запомнить из того, что я говорил? Прости, что не хлопаю в ладоши, просто руки заняты.

Указал на фонарик.

— Дима, да что не так?! — не выдержала я. — После нашего последнего разговора, ты словно на иголках.

— А как я должен, по-твоему, себя вести, когда твоя девушка тебя бросает? — прямо в глаза задал он вопрос.

— Ч… чё?.. — от такого я даже дар речи потеряла. «Твоя девушка»? «Тебя бросает»? Ась? — Так… — Пришлось несколько раз глубоко вдохнуть и выдохнуть, чтобы прочистить мысли и сказать хоть что-то внятное. — Я не бросала тебя, Дим. Я просто сказала, что съезжаю.

— Это одно и тоже, — сухо бросил он, даже бровью дрогнув.

— Нет, не одно и тоже, — настаивала на своём. — Тебе не кажется, что это слишком… быстро, а? Да, тогда у нас был момент… особенный, но после, когда ты мне прямо сказал, что я теперь живу с тобой. Это… Это…

— Это нормально, когда хочешь связать свою жизнь с девушкой.

— Нет, это ненормально, — настаивала на своём. — Это был лишь порыв. Мы ведь толком ничего о друг друге не знаем.

— Ты знаешь обо мне всё, — настаивал на своём парень.

— А ты обо мне? Многое ли знаешь?

— Вот для этого люди и съезжаются, — настаивал на своём Дмитрий, и тут я заметила, что нахожусь около стенки, прижатая к ней спиной, а Дима прямо передо мной. И как всё до этого дошло? — Там мы и узнаем друг друга. Люди в принципе узнают друг друга всю жизнь.

— Дима… — устало произнесла я, думая о том, как бы увеличить дистанцию между нами, но похоже самого парня вполне устраивало наше положение.

— И что значит «порыв»? — продолжал он. — По-твоему, мы сделали это чисто повинуясь ситуации?

— А разве это было не так? Мы думали, что умрём.

— Получается, и твоё признание, что я тебе нравлюсь, просто «порыв»?

— Что? Нет! — возмутилась я, чувствуя, что меня задели.

— Тогда и то, что было дальше «порывом» быть не может, — отрезал он. — Ты должна знать, что я ни о чём не жалею, — произнёс парень, обняв мою щёку ладонью. Сама не знаю почему, но смотря в его чёрные, словно бездна глаза, я чувствовала, как утопаю в них. Секунда, а может две и вот я чувствую, как наши губы находят друг друга, сплетаясь вместе. Парень кажется таким горячим, что ещё немного и можно обжечься, но мне не страшно. — И ещё кое-что, — добавил Дима, слегка отстраняясь. — Ты только что признала, что являешься моей. — На юношеском лице мелькнула озорная улыбка.

— Ты… Ты провёл меня! — догадалась я, на что Дима вновь засмеялся, бегло целуя меня.

— Не смог удержаться, — слегка пожал плечами. — И я бы с удовольствием выслушал твою гневную тираду по поводу того, какой я плохой, если бы мы не работали прямо сейчас, — тут же напомнил он, когда я набрала воздуха побольше в лёгкие. — А сейчас давай продолжим путь.

— Вот, блин… — пробубнила, толком не зная, как теперь себя вести. — Но мы разговор ещё не окончили.

— Как скажешь, — согласился Дмитрий. — Но напомни-ка, что сказала твоя сестра по поводу окаменевших людей?

Быстро же он тему сменил. Однако теперь хотя бы не чувствуется напряжение, чему я несказано рада. И Дима улыбается. Разве это плохо? Ладно… Мы действительно сейчас на деле, так что лучше мне сосредоточиться на важных вещах.

— Сказала, что они словно гусеницы в коконе, — пояснила я. — Если убрать каменный налёт, то люди умирают.

— А что же будет, когда из кокона начнёт выходить «бабочка»? — поинтересовался парень, на что я лишь молча хлопала глазами. Ответа не было. — Ирис, — Дмитрий посмотрел на наши руки, которые крепко держали друг друга. — Ты что-то видишь? Твоя ладонь ледяная и влажная. Ты чего-то боишься?

— Нет, — замотала головой. — Я ничего не вижу.

— Вот как? — переспросил он, с подозрением посмотрев на меня. — Говоришь, что плохо знаю тебя? Что ж… Верно. Тогда может расскажешь, почему боишься психбольницы?

В шоке посмотрела на него. Как он догадался? Кто-то рассказал? Нет. Су Ян или Сергей никогда бы этого не сделали. Значит, поднимал на меня досье? Нет… Тоже не вариант. Но, тогда как?

— Не смотри на меня так, — вздохнул парень. — Это очевидно. С самого начала поездки ты была напряжена и чем-то встревожена. Можно было бы посчитать, что вопрос в нашем деле, но мы и раньше сталкивались с опасностью на работе, так что тебя этим не напугать. А после слов твоего брата и сестры… я понял, что тут что-то личное. Так ты расскажешь мне?

Боже… Вот так просто? Только по паре фраз и моему поведению он до всего дошёл? После подобного, мне кажется, что уже и так до всего догадался. Скажу я или нет, это не играет роли. Просто это не то, чем бы мне хотелось делиться.

Особенно здесь.

Особенно сейчас.

Но с другой стороны, а разве у нас бывают нормальные моменты? Мне было стыдно и страшно за то, как отреагирует на эту историю Дима, но всё же…

— Ну… знаешь… — начала мямлить и глупо улыбаться. — С детства я была одарённым ребёнком… Видела то, чего больше никто не видел… — Давай! Ты же сейчас вновь перебьёшь меня и изложишь свою версию. Вперёд. Я даже молю об этом. Но нет. Дима молчал и внимательно слушал меня, что даже непривычно. — Как любой другой ребёнок, я искала себе друга. Любого. Но проблема в том, что зачастую моими друзьями были призраки, а я этого не знала. Врачи решили, что у меня посттравматический стресс или что-то в этом роде… Ну и с благими намерениями… отправили ребёнка в психушку. При этом все были абсолютно уверены, что они помогают.

— Сколько ты времени провела в подобных местах? — поинтересовался Дима, при этом голос его стал тихим. Словно он боялся меня спугнуть.

— В общем? — уточнила, так как меня ведь отправляли в подобные места не раз и не два. — Где-то полтора года. Порой мне казалось, что я действительно сумасшедшая и мне нужна помощь. А порой я была уверена, что все больные, которые нас окружали… не такие уж и больные. Больными нас делали те, кто нас «лечил».

— Как ты выбралась оттуда?

— Мне помогли, — улыбнулась и пожала плечами. — Призрак врача, который умер там. Он научил меня, что нужно делать, что говорить, как себя вести… А потом, я мало кому говорила о том, что вижу. Но воспоминания о «лечении» на всю жизнь останутся в моём сознании.

— Мне… жаль, — искренне произнёс парень, крепко сжимая мою руку. — Нужно было прислушаться к твоей семье и оставить тебя снаружи…

— Ещё чего! — фыркнула в ответ. — Да и тем более… Тут ничего нет. Что, кстати, странно… Вообще ничего. Да и ребята молчат, значит, ничего особенного не заметили. Интересно, почему? Я была уверена, что мы как минимум с десятком злых духов столкнёмся.

— Возможно, что виновник происшествия, кем бы он не был, уже покинул психбольницу, — предположил Дмитрий. — Либо мы ищем не там, где нужно. Все ответы снаружи, в той тьме, о который ты говорила.