Мешок неприятностей

Глава 14

Жером

Жером Моновиль рассмотрев кулон, стал рассказывать.

Лет сорок назад, ещё до образования княжества, правил страной император Джервис, то ли восьмой, то ли девятый. Правил не долго, но своеобразно. Красотой особенно не блистал, но и уродом тоже не был. Следили за ним целой компанией парикмахеров и «мастеров лицевых художеств». Молодой, ухоженный, высокий, с подведёнными глазами и заплетённой бородой. На приёмах любил выпить, правда, пьяным его никто не видел, и любил потанцевать. Танцами занимались с ним учителя из императорского кордебалета, но предпочтения отдавал больше народным, зажигательным танцам, с гиканьем, топами и притопами и обнимашками с противоположным полом. Ему и этим танцам учили старательно, согласно повелению.

Кроме этого имел образование он университетское, которое получил ещё до вступления на престол. Учился прилежно и под чужим именем, дабы преподаватели университетские скидку не делали на его происхождение. С тех пор и полюбил ходить в народ и веселиться не как правитель, а как простой человек.

Став императором понял, насколько ему не хватает такого простого общения. Надоели до печёночных коликов слащавые, подобострастные лица и их такие же приторные речи. А девицы, так уж сами были согласны отдаться, да хоть на глазах у всех, да прямо на императорском столе. Некоторые вельможи так даже и своих жён нахваливали и исподволь предлагали воспользоваться, при полном согласии самих нахваливаемых.

А тут ещё и в один из вечеров, из окна своей спальни смотрел на гуляющий город, на огни и песни на улице. Не выдержал. Удрал из дворца на улицу. Попытка получилась не удачной. Его узнали сразу и по облику и по одежде. Народ ломанулся поглазеть на императора, чуть было не задавили. Одежду изорвали на сувениры, в руки писем насовали с просьбами. Насилу вырвался и убежал во дворец. Надзиратели и учителя из Сената ругались почём зря. Охрану заменили полностью, все входы-выходы перекрыли. Стало ему совсем плохо от сплошного контроля. Хотел отказаться от звания, но Императорский Сенат такой хай поднял, что понял Джервис, что жизнь у него закончилась «золотой клеткой». Из развлечений остались только охота, игра в карты и театр.

Охота оказалась красивым убийством животных, так как в один раз, подстрелив оленя и первым прибежав к своей добыче, увидел на шее у оленя верёвку, которой его вытащили на поляну и подставили под императорский выстрел. Пришлось отказаться от этого вида развлечений.

В карты тоже сплошные поддавки, как ни старался, как не просил играть по настоящему, не получалось. Один раз так просто приказал генералам из штаба играть по честному. Игра была красивой. Удача то приходила, то отворачивалась. Джервис понял, что играют так, как приказал. Ставки росли, генералы тоже вошли в раж. На столе уже лежала огромная сумма денег и закладных бумаг. Император сделал последнюю ставку и её поддержал генерал от инфантерии барон Штефан Маккой, с которым и случился сердечный приступ, когда понял, что выиграл сумму равную немалому графству. Когда врачи констатировали смерть генерала, Джервису разонравилось играть в карты, так как хотя и было интересно, но не мог он ещё раз смотреть, как на его глазах умирает в принципе неплохой человек.

Одна отрада осталась — театр. Благодаря щедрым подношениям господа театралы старались ради своего любимого императора, и всякий раз приглашали за кулисы, где угощали вином и сладостями, знакомили с актрисами и всячески задабривали, в надежде на непрекращающиеся инвестиции в театр.

Во время одного из таких посещений Джервис заметил накладную бороду, точь-в-точь как у него, даже ленточки такого цвета, не только сами волосы. Отослав актрису, что всячески демонстрировала свой интерес к императору, за новой бутылкой вина, Джервис примерил бороду и воровато оглянувшись, спрятал её под камзолом. Придя в приподнятое настроение от такой шалости, отправился к своей карете, мурлыкая под нос незатейливый мотив из только что посмотренного водевиля.

Утром он проснулся в хорошем настроении и первым делом отправился в ванную комнату, стянув по дороге ножницы для бумаг, которыми и откромсал себе бороду, тут же прилепив накладную, придя в восторг от полного сходства. Пришедших для утреннего туалета парикмахеров отправил по домам.

Целый день он увлечённо решал государственные дела, и никто не заметил, что борода не настоящая, а может и настоящая, да не его. Это вселило в Джервиса уверенность, что следующий поход в народ может получиться более удачным.

Будучи почитателем театрального искусства, он решил не пренебрегать мелочами в новом образе. Остро отточенный кинжал и мыльная пена унесли в раковину остатки собственной бороды. Без порезов не обошлось. Но старательность и осторожность принесли свои плоды. Очередное бритьё обошлось без крови. Следующий на очереди был костюм, который ему купил простой истопник, что приходил каждый день топить печь и приносил дрова и уголь в специальной корзине. Щедрый взнос в несколько империалов и на следующий день на дне корзины лежал свёрток с простым камзолом. Через день появились и непритязательные башмаки. Так и начались походы в народ.

Под предлогом недомогания Джервис закрывался у себя и по потайному ходу переходил в другое крыло дворца, а из него уже и в городской парк. Потайной ход заканчивался в небольшой старинной беседке, пришедшей со временем совсем в упадок, поэтому и парочки старались обходить её стороной. Отряхнув себя от пыли и паутины, император спокойным шагом отправился в город. Без бороды и в дешёвых вещах он уже не привлекал внимания у прохожих. Оставшиеся от студенческих лет знания и привычки жизни простых людей, позволили ему не выделяться из толпы гуляющих на улице. Окрылённый первыми успехами в деле неузнаваемости, зашёл в кафе пропустить стаканчик вина. Вот только ценности денег Джервис не рассчитал. Золотой империал произвёл фурор и запал некоторым людям в душу. Получив сдачу от бармена в виде большой горсти серебра, император спокойно вышел на улицу, и это спокойствие сыграло с ним злую шутку. Прямо на выходе он получил дубинкой по голове и очнулся в закутке возле мусорных ящиков. Волосы запеклись от крови, и только обтирание лица мокрой тряпкой привело его в чувство. Денег естественно не было, камзол содрали с бесчувственного тела, как и башмаки. Молодая и красивая девушка оказывала ему помощь, с сочувствием глядя на Джервиса.

— Как так тебя угораздило «засветить» такие деньжищи? Разве можно быть таким беспечным? Тут же грабители на каждом шагу.

— Кто ты? Милое создание!

Но тут знакомство пришлось отложить, в переулке появился мужчина и потребовал:

— Эстель, брось этого нищеброда и пошли домой.

Красотка подчинилась, бросив мимолётный поцелуй, обозначив его только губами в воздухе.

Босой, раздетый и избитый Джервис еле дотащился до беседки в парке, останавливаясь перевести дух в тёмных углах. Ему всё казалось, что если кто-то его увидит в таком виде, то непременно узнает. Осторожно пробрался в потайной ход и перевёл дух только когда оказался у себя в спальне.

Три дня в столице обсуждали неуклюжесть императора, который в собственной спальне умудрился так неудачно споткнуться, что разбил голову и спалил свою роскошную бороду, упав августейшей мордой прямо в горящий камин. Три дня «мастера лицевых художеств» старательно замазывали синяки под глазами. Полторы недели врачи мазали зелёнкой разбитую голову. Всё время император не находил себе места, всё обдумывал как он найдёт свою спасительницу, уж очень сильно запала она ему в голову.

По мере того, как отрастала борода у Джервиса, в его голове рождались различные планы, причудливые по своей фантастичности. Он даже имел разговор со своим младшим братом, на тему женитьбы. Брат идею поддержал и сходу предложил три кандидатуры в жёны, чем вызвал приступ зубовной боли у императора. О женитьбе по любви речи и не было, рассматривались только одобренные и проверенные кандидатуры. Через день произошло заседание Сената, который сильно заинтересовался идеей свадьбы и выдвинул две свои кандидатуры. Это были принцессы на выданье из сопредельных государств. Одна ещё совсем ребёнок, но кто говорит о свадьбе прямо сейчас, можно и подождать несколько лет.

Вторая претендентка была из разряда б/у, так как уже походила в невестах у одного из князей северного соседа. Но свадьба расстроилась в одночасье из-за начавшейся войны между государствами. Джервис посмотрел на портрет прЫнцессы и подумал, что князь самолично спровоцировал вооружённый конфликт, только бы не идти под венец.

Так как разговоры о свадьбе приобрели совсем уж неприличный характер, Джервис решил их прекратить, выбрав принцессу-малолетку, с условием не начинать переговоров о свадьбе до её совершеннолетия. Выторговав себе несколько лет спокойной жизни, император стал обдумывать очередной поход в народ.

Как бы там ни было, но эпохальная встреча с красоткой состоялась, и после непродолжительных переговоров закончилась обоюдным согласием. Джервис перед своей пассией себя не раскрывал. С Эстель всё было не так безоблачно. Ходила она в подружках одного из местных воротил, которому явно не понравится её увлечение, поэтому встречаться приходилось тайно, и места выбирать старались неприметные.

Джервис подружку старался обихаживать, а вот возможностей, не смотря на императорское происхождение, было не так уж и много. Находясь во дворце и имея под рукой огромные ценности, он оказывается, не имел ничего. Всё было императорским, то есть он мог получить всё, но взять не мог ничего.

И стал Джервис императором-воришкой.

Во дворце стали пропадать ценные вещи. То книга редкая вдруг исчезнет из библиотеки, то картина из галереи. Охрана с ног сбилась, но найти воришку не получалось. Стали исчезать и кольца с браслетами. Самой значимой пропажей стало исчезновение «кулона эльфов». Да не просто пропажа, а замена на подделку, со стекляшкой взамен на изумруд. Джервис подарил настоящий кулон своей возлюбленной, а в сокровищницу подложил копию. Вот так. Делать омерзительные поступки легче, чем обдумывать подступы к ним.

К чему я это рассказываю? Дело в том, что мастер Айзенштиль, изготовивший дубликат-подделку под «кулон эльфа», не удержался, и втайне от заказчика изготовил ещё партию таких поддельных кулонов на продажу. О чём и сделал запись в своём журнале, в котором отмечал все свои работы. Простенькая бижутерия разлетелась по городу. Так что ты, Барри, держишь в руках просто стекляшку, коей цена несколько серебрушек.

Барри с недоверием рассматривал кулон и всё не мог поверить, что счастье обладать ценной вещью разрушилось так немилосердно. Ещё раз осмотрев кулон, он спрятал его в карман, уж очень красив был и изящен.

— А что стало с Джервисом и Элис? — не удержался Шкет.

Моновиль усмехнулся и продолжил свой рассказ.

Джервис влюбился без памяти в красавицу. Об их романе стали судачить в кафе и конечно слухи дошли до бывшего ухажёра Элис. Крупный мафиози решал дела всегда кардинально. И в этот раз тоже прибегнул к силовому методу, отправив одного из своих охранников проследить за любовниками. Вот этот охранник и выяснил, где находится любовное гнёздышко. А начал он своё расследование с появившегося у Элис «кулона эльфов». Вещица действительно приметная и не могла появиться у девушки просто так, а тут ещё и Айзенштиль подсуропил со своими подделками. Через него и узнал мафиози, кому делали такой кулон в первый раз. Ну а дальше дело техники. Любовников выследили на их квартире, которую купил Джервис для встреч с Элис. Как на самом деле развивались события, никто не знает. Только сгорела квартира и нашли на пепелище два трупа, которые и опознали как Джервиса и Элис. Её опознали по кулону и туфлям, а Джервиса по перстню приметному.