Звёздотрясение

Вторник, 21 июня 2050 г., 06:51:05 GMT

Молодой пост-док покачивался из стороны в сторону, пока старший инженер вносил в машину финальные поправки. Круг Времени и сам неплохо разбирался в инженерном деле и к тому же имел степень по темпологии, но в то же время прекрасно понимал, что создание черной дыры такого размера, да еще состоявшей из электромагнитно-заряженного материала, не стоило доверять простым ученым. К счастью, грант, выданный ему Фондом Базовых Научных Исследований, был достаточно щедр, чтобы позволить Кругу Времени нанять лучшего из инженеров Яйца – Утесного Паука.

Утесный Паук не боялся браться за «невозможные» проекты. Поднабравшись опыта в роли помощника главного инженера на одном из первых трамплинных колец, он взялся за проектирование первого космического фонтана. Утесный Паук разработал башню, высота которой в двести раз превышала диаметр самого Яйца, и не только продемонстрировал, как ее построить, но и доказал, что такой фонтан будет приносить реальную прибыль. Продав идею, он собрал команду, а затем переключился на другие начинания из области «невозможной» инженерии. Кругу Времени повезло, что он смог заполучить Утесного Паука именно в свой проект. Хотя другой проект, думал он, едва ли мог похвастаться той же сложностью и «невозможностью», что и этот – создание машины времени.

Разработка машины времени заняла почти две человеческих минуты. В своей докторской диссертации Круг Времени уже доказал возможность путешествия во времени за счет передачи сигналов в прошлое и будущее. Результатом стала степень в области темпологии и право выбрать себе новое имя.

В его первой машине времени было всего два канала связи. Для этой цели он модифицировал обычный генератор черных дыр, используя в нем смесь протонов и магнитных монополей, разогнанных до высоких скоростей и относительных моментов импульса. Сформировав черную дыру из материала, обладающего как электрическим, так и магнитным зарядом, он заставил быстро вращающуюся продолговатую массу открыть свой горизонт событий на скоростях, не превышавших 99% скорости света. Получившаяся в итоге черная дыра просуществовала меньше сетоборота, но, благодаря точному выбору момента, Круг Времени сумел передать импульс гамма-волн сразу по двум каналам – в прошлое и будущее, – прежде, чем сингулярность исчезла, превратившись в крохотный взрыв излучения.

Машина темпосвязи, которую для него сооружал инженер Утесный Паук, будет действовать постоянно и сможет пересылать сигналы в любой момент из прошлого или будущего, где существует сама машина – до тех пор, пока сообщения не займут все восемь каналов. Пройдет немало времени, прежде чем кто-либо, даже чила с их стремительным развитием, построит машину, способную физически перемещать во времени живых существ, однако пользу можно было извлечь даже из приемопередатчика вроде его устройства темпосвязи.

Теперь машина была, наконец-то, готова. Сборочную бригаду распустили по домам для заслуженного отдыха, а их роботизированных партнеров тем временем перепрограммировали для новой задачи, входившей в обязанности разраставшейся инженерной империи Утесного Паука. Сам инженер остался, чтобы убедиться в работоспособности устройства и внести финальные корректировки.

Наконец, удовлетворенный результатом, Утесный Паук отполз в сторону от комбинированного вкусо-тактильного экрана.

– Работает, – тихо пробормотал он.

– Отлично, – сказал в ответ Круг Времени. – Дайте-ка я проверю. Хмм. Это исторический момент, какое же сообщение мне отправить? Оно должно быть коротким, но при этом достаточно важным. Знаю! – Его подошва задвигалась по экрану, набирая текст послания.

– Обратись же вспять, о, Время, – пробормотал Утесный Паук… – Я прочел это на экране детектора, как только подправил последний параметр.

– Ровно это я и отправил! – ответил Круг Времени. – Она работает! Работает!

– Как и я говорил, – напомнил ему Утесный Паук, пряча в телесных сумках инструменты и измерительные приборы. Несмотря на изрядную длину и массивность, детектор гравитационных волн складывался в аккуратный пакет, прекрасно умещавшийся внутри большой сумки, которую Паук специально сформировал на своем теле для переноски инструментов. Напоследок он прополз в угол комнаты и забрал стоявшее там растение. Это был расщельник – его фирменный знак, питомец и ближайший компаньон. Внимательно осмотрев растение, Утесный Паук поместил его в еще один из карманов своего пещероподобного тела.

– Вы заняли прошлое одного из четырех обратновременных каналов, – уходя, предупредил он.

Но Круг Времени не слушал. Он готовил сообщение, которое собирался отправить самому себе примерно на три оборота вперед, к моменту торжественного открытия машины. Во время пересылки от его будущего я пришел ответ.

Для него Круг Времени отвел тот же обратновременной канал, которым воспользовался для пробного сообщения. Его будущее я поведало, что послание было получено на церемонии открытия, всего на два сетоборота раньше срока. Волнообразное покачивание глазных стебельков замедлилось, пока он занимался настройкой контуров, отвечавших за временные интервалы. Служебный код, прицепленный к концу подтверждающего сообщения, указывал на то, что его длина всего на несколько бит отличалась от максимума, который можно было переслать на такое расстояние во времени. Круг Времени велел компьютеру подготовить свиток с копией закодированного сообщения, чтобы позже рассчитать точное бит-временное произведение, но по грубым прикидкам оно мало отличалось от величины, предсказанной его теорией – 864 бит-колосса. Другими словами, при помощи такой машины можно было передать либо сообщение длиной 864 бита на один колосс в прошлое или будущее, либо 1-битное сообщение, но уже на дистанцию в 864 колосса. Статистика временного квантования, конечно, вызовет определенные флуктуации, но одной из исследовательских задач, связанных с устройством темпосвязи, как раз и была их количественная оценка.

Прежде, чем занимать новыми сообщениями оставшиеся каналы, он хотел проделать кое-какие выкладки, поэтому, направляясь к выходу, установил пароль на вкусо-тактильный экран, который тут же окрасился равномерным серебристым цветом на фоне желтовато-белого пола.

Стены вокруг лаборатории темпосвязи отличались большей высотой и, как следствие, были довольно толстыми у основания. Когда Круг Времени приблизился к выходу, встроенный в пол сенсорный узор просканировал морщинки его подошвы, и внутренняя дверь отодвинулась в сторону. Оказавшись в пункте досмотра, занимавшем внутреннее пространство стены, он почувствовал, как его тело стало тугим и вязким, когда магнитное поле, насквозь пронизав ученого, сгенерировало карту магнитной восприимчивости для сравнения с предварительно сохраненной версией.

– При вас есть свиток, которого не было на входе, – завибрировал в его подошве механический голос.

– Это руководство по эксплуатации машины для темпоральной связи, – объяснил Круг Времени. – Я собираюсь прочесть его дома.

– Принято, – ответила машина. Магнитное поле исчезло, и перед ним открылась внешняя дверь. Прежде чем уйти, Круг Времени установил барьеры против незваных гостей. Сами барьеры он не видел, однако теперь верхняя часть стены буквально ощетинилась чередующимися северными и южными магнитными полюсами. Поля были настолько мощными, а градиент – таким высоким, что на преодоление стены простым раздвиганием магнитных линий ушла бы целая вечность. Вблизи центра барьера сила поля достигала таких величин, что могла вытянуть клетки живого организма вплоть до полной потери их работоспособности. Он слышал, что с тем же успехом можно было сунуть усик в раскаленное до пурпура пламя гамма-лучевого факела. Он заметил тающий след Утесного Паука, указывавший, что тот прополз по покатым коридорам, двигаясь на северо-восток. Круг Времени направился в противоположную сторону, к расположенному на Светило-западе Административному корпусу Института Внутреннего Ока, чтобы заняться подготовкой церемонии открытия.

Утесный Паук был втайне доволен собой. Сначала – Космический Фонтан (он видел крошечную иголку, вздымавшуюся в небо над стеной в конце северо-восточного коридора), а теперь – устройство темпосвязи. Машина времени была завершена с таким опережением графика, что до формальных церемоний открытия по плану оставалось еще целых три оборота. Он не был уверен, стоит ли их посещать. Он ненавидел, когда другие говорили ему о его собственной исключительности. От одной мысли об этом у него сводило глазные стебельки. Пауку не терпелось вернуться домой, к головизору и своим растениям. В этот момент он вспомнил о расщельнике, который он положил в карман перед уходом. Он остановился, отрастил манипулятор и, запустив его внутрь кармана, вытащил растение наружу.

– Ну же, ну же, Изящная Паутинка, – произнес он. – Тебе слишком жарко? – Он поднял растение на уровень глаз и внимательно осмотрел. Оно и правда было слишком горячим. Его верховина приняла почти тот же бело-желтый оттенок, что и нижняя часть, а сам цветок слегка осел внутри остроугольной искусственной щели, заменявшей естественные трещины в камнях гористой местности, где обычно и произрастал расщельник.

Теперь, когда растение оказалось на открытом пространстве, где перед ним открывалась темная чернота звездного неба, его верхняя поверхность остыла и приобрела бархатистый красно-черный оттенок, в то время как нижняя стала зеркальной и серебристой. Утесный Паук приподнял расщельник на уровень своей собственной темно-красной верховины, поместив основание держателя в сформированный на ней карман. Он велел своему телу согреть карман, и растение, корни которого теперь находились в контакте с источником тепла, а верховина охлаждалась черным небом, стало восстанавливать нормальную циркуляцию соков, и, наконец, оживилось. Волокна натяжения, соединявшие края трещины, напряглись, а морщинки верховины стали более выраженными, увеличив излучательную способность поверхности. Крошечные нити красного света, случайным образом возникавшие в красно-черной верховине, неторопливо перетекали по подводящим сосудам к тускло-красному стеблю, постепенно переходящему в желто-белое основание. Это было по-настоящему трогательное зрелище. Утесный Паук почти что чувствовал, как растение жужжит, добывая себе пропитание.

Расслабленный и довольной – и собой, и своим расщельником, Утесный Паук неспешно продвигался на северо-запад. Используя в качестве опоры стены зданий вдоль улицы, он проталкивал свое тело сквозь линии магнитного поля, пытавшиеся преградить путь на север.

Какое-то время его дорога пролегала через похожую на трущобы территорию старого города, окружавшего протяженные кварталы Института Внутреннего Ока. Ставни у большинства жилищ были задвинуты, так что смотреть здесь было особо не на что – не считая внешних стен. Перекрестки имели неправильную форму, и Утесный Паук прополз слишком далеко на восток, запоздало сообразив, что несколько перекрестков тому назад ему нужно было свернуть на северо-запад. Здесь же доступная ему северо-западная улица отклонялась к северу на целых шестьдесят градусов относительно востока – вместо номинальных тридцати. Раздосадованно проворчав на самого себя, он преодолел перекресток и, отыскав южную стену улицы, стал проталкиваться в северо-западном направлении, но теперь больше на север, чем на запад. Мимо него в разреженном дорожном движении скользнул свободный глайдмобиль, и Паук едва не поддался желанию его притормозить, но машина летела не в ту сторону, да и ему физическая активность, пожалуй бы, не помешала.