Книга семи печатей

VIII

В кабинетике – то же отсутствие атрибутов чародейского ремесла, но много книг, производящих действительно импонирующее впечатление. Перед ним на столе в углу разогнутая еврейская библия, которую, может быть, он до нашего прихода читал и отодвинул, а теперь он сидит у простого, покрытого черной клеенкой стола и нервно перебирает странички небольшой рукописной тетрадки с закруглившимися и скатавшимися уголками, письмо в которой, очевидно, не русское, а не то греческая вязь, не то еврейский усатый штрих.

Теперь он сидел не против огня, и сквозь мутное стекло его очков я видел его умный взгляд, пытливый и чуткий, скрывающий много наблюдательности и, может быть, еще больше проницательности. Лицо несомненного восточного склада носило отпечаток энергии и ума, но известковая белизна и блеск лба производили отталкивающее впечатление, точно это был не живой человек, а восковая фигура.

– Сполосните руки… Вот здесь… Оботрите платком… Позвольте левую. Покойная ладонь. Рука удовольствия. Кривая линия жизни – берегите здоровье… И разорванная, – лет в двадцать перенесли болезнь, едва не стоившую жизни… Берегитесь сорокового… Орел на головной линии – потеря глаза в старости… Полукруглая линия печени – склонны к предчувствиям. Кольцо Венеры разорвано, и остров на Юпитеровой линии – бурное прошлое… Крест на Юпитере – супружество по любви… Испорчен Марс – невоздержны и запальчивы… Луна царит на воде… Один… Два… Три несчастных знака, – бойтесь воды… Раз уже тонули… тринадцати-четырнадцати лет… Можете не бояться железа, тюрьмы и эшафота… Крест на Сатурне – мистицизм и, может быть, гибельный… Избегайте женщин с влажными руками… Две сестры, у головной линии – к счастью… И soror vitalis… Сестра у жизненной линии… Много друзей… Запомните две вещи – сороковой год и – луна царит на воде… Размышляйте над сказанным и обращайте ваши роковые знаки в счастливые предопределения… Нет ничего непреложного. Кресты печали обращаются в звезды радости. Только согласуйте жизнь с тем, что предуказывает природа. Homo sapiens dominabitur astris… И если угодно, уделите нечто от своих избытков бедным.

Передо мной звякнула копилочка с надписью: «на нищих». Я опустил в нее приготовленный полтинник и потянулся с рублем к другой копилке, стоявшей на подоконнике. Старик отвернулся, сделал шаг к двери, прикрыл ее и, понизив голос, сказал:

– Ваша спутница… Я ей не сказал… Но у нее ясный крест на конце линии жизни… Signum mortis… Крест смерти… Не пугайте ее, но блюдите осторожность… Если эта неделя пройдет, – пусть боится следующего седьмого года…

Как подобает любезному хозяину, он, ковыляя, проводил нас до вешалки, подождал, пока мы оделись, и глядя уже на одевшуюся Веру, улыбнулся и сказал:

– А по вашей руке я бы ошибся… Я бы сказал, что вы не замужем… Иногда и Гомер дремлет, – и хиромантия ошибается…