О муравьях и динозаврах

Конец микрокосмоса

微观尽头, 1987 г.

Сегодня вечером человечество намерено попытаться расщепить кварк.

Знаменательное событие произойдет в восточном ядерном центре Лоб-Нор. Сам центр выглядит просто элегантным белым зданием, одиноко стоящим в пустыне, однако в тоннеле глубоко под песком похоронен огромный ускоритель окружностью в 150 км. Неподалеку находится специально построенная атомная электростанция мощностью 1000 мегаватт, которая снабжает его энергией. Но для сегодняшнего эксперимента даже этого будет мало, и к ускорителю временно подключат северо-западную сеть.

Сегодня ускоритель разгонит частицы до 1020 гигаэлектронвольт. Энергия такого порядка высвободилась в ходе Большого взрыва, когда образовалась материя, — сегодня она позволит расколоть мельчайшую из всех известных человечеству частиц и получить ответы на глубочайшие загадки физического мира.

В пункте управления ядерным центром находятся лишь несколько человек, среди них двое самых авторитетных на всей Земле физиков-теоретиков, исповедующих совершенно несхожие взгляды на устройство глубинных основ материи. Американец Херман Джонс уверен, что кварк, наименьшая из возможных частиц, не делится ни при каких условиях. Китаец Дин И, напротив, считает, что предела для деления материи не существует. Рядом с ними — главный инженер, отвечающий за работу оборудования, и несколько журналистов. Остальной персонал разбросан по множеству служебных помещений глубоко под землей, а присутствующие в главном пункте управления могут лишь следить за данными, которые будут поступать в ходе эксперимента. Ко всеобщему удивлению, здесь находится и старый пастух-казах по имени Дилшат из деревни, расположенной посреди кольца ускорителя. Вчера физики попробовали мясо барашка, которого он зажарил целиком, и настояли на том, чтобы старика пригласили почетным гостем. Они аргументировали это тем, что момент истины физиков будет моментом истины для всего человечества, а значит, при этом должен присутствовать и кто-нибудь, ничего не смыслящий в физике.

Ускоритель начинает работу. На большом экране монитора кривая мощности, как проснувшийся земляной червь, неуклонно лезет вверх к красной линии, обозначающей расчетный уровень энергии, необходимый для расщепления кварка.

— Почему нет прямой трансляции? — возмущается Дин И и указывает в угол комнаты: телевизор показывает переполненный стадион, по полю которого мечутся футболисты. Ученый одет в синий рабочий костюм; в таком виде он и уехал из Пекина. На первый взгляд он вовсе не отличается от какого-нибудь пожилого рабочего.

— Доктор Дин, мы, к сожалению, не центр мира. Если нам после окончания эксперимента уделят тридцать секунд эфирного времени в новостях, будет уже хорошо, — отвечает главный инженер.

— Невежество. Невообразимое невежество, — ворчит Дин И, возмущенно мотая головой.

— Но увы, такова правда жизни, — сказал Джонс. Он, с неопрятными длинными волосами и фляжкой с чем-то крепким, которую носит в кармане и время от времени достает, чтобы отхлебнуть, еще менее похож на всемирное светило науки. — К несчастью, я не отношусь к числу невежественных, и мне куда труднее жить, чем им. — Он демонстрирует лист бумаги. — Господа, вот моя предсмертная записка к будущему самоубийству.

Остальные растерянно поворачиваются к нему.

— Когда этот эксперимент закончится, в мире физики больше не останется тайн, через час мы дойдем до конца поля науки! Я приехал сюда, чтобы приветствовать это достижение. Ах, физика, ты безжалостная госпожа! Но если твоя жизнь закончится, то зачем мне продолжать свою?

— То же самое говорили в эпоху Ньютона, Эйнштейна, Макса Борна и Стивена Хокинга, — возражает Дин И. — Но поле физики, как вы выразились, не закончилось тогда и не закончится сегодня. Вскоре вы сами это увидите: расколов кварк, мы спустимся еще на одну ступеньку бесконечной лестницы. И я буду сегодня праздновать рождение нового мира!

— Доктор Дин, вы лишь следуете взглядам Мао Цзэдуна. Он еще в 1950-х годах утверждал, что материя бесконечно делима, — саркастически бросает Джонс.

— Вы оба слишком далеко зашли в своих умственных построениях, — говорит главный инженер, прерывая начинающуюся перепалку. — Вывод о том, что Земля круглая, можно сделать исходя из различий в проекциях солнца в колодцах Египта и Греции, можно даже рассчитать диаметр Земли, но люди осознали шарообразность Земли только после путешествия Магеллана. До него все вы, физики, сидели на дне колодца. А сегодня нам предстоит совершить настоящее путешествие вокруг Земли по микрокосмосу!

График энергетического потенциала продолжает ползти к красной линии. Внешний мир, кажется, улавливает невиданную энергетическую бурю, бушующую в недрах пустыни: под вой волков где-то вдалеке из тамарисковой рощи взлетает испуганная стая птиц и проносится по ночному небу. Наконец линия энергетического потенциала пересекает красную черту. Частицы в ускорителе приобрели энергию, необходимую для расщепления кварка; такого еще не случалось в истории человечества. Компьютер разгоняет заряженные частицы по 150-километровому кольцу ускорителя до почти световой скорости и отправляет по выходному контуру к мишени, которая при бомбардировке такой колоссальной энергией взрывается бурей атомного излучения. За этой бурей бдительно наблюдают бесчисленные датчики; они способны с первого взгляда различить в ливне несколько капель дождя, хоть немного отличающихся по цвету от других. А суперкомпьютер по сочетаниям цветов определяет, попала ли частица в кварк и даже был ли этот кварк расщеплен.

Заряженные частицы продолжают вырабатываться и бомбардировать мишень. Вероятность столкновения ускоренной частицы с кварком ничтожна — никто из кучки взволнованных людей не знает, как долго придется ждать.

— Ах, друзья издалека, — говорит старый Дилшат, нарушая молчание. — Я видел самое начало этой стройки, дюжину лет назад. Тогда на площадке трудились более десяти тысяч человек, возвышались горы стали и бетона и лежали сотни колец высотой в несколько этажей. Мне сказали, что это электромагниты. Но я до сих пор не понимаю: ведь за те же деньги, с теми же материалами, с той же рабочей силой можно было бы орошать пустыню и выращивать здесь виноград и хамийские дыни. Однако вы делаете нечто такое, чего никто не понимает.

— Шейх Дилшат, мы разгадываем одну из тайн физического мира. Это важнее всего на свете! — ответил Дин И.

— Я мало образован, но знаю, что вы все получили самое лучшее образование из возможных и пытаетесь отыскать мельчайшую песчинку из всех, какие только есть на свете.

Все собравшиеся пришли в восторг от того, насколько четко старый казахский пастух изложил суть физики элементарных частиц.

— Превосходно! — восклицает Джонс, как только умолкает переводчик. — Он верит, — он указывает на Дин И, — что песчинку можно делить на части. А я считаю, что меньше этой песчинки уже ничего не может быть и, как сильно ее ни колоти, она не расколется. Как вы думаете, сэр, кто прав?

Старый Дилшат слушает слова переводчика и качает головой.

— Не знаю. И даже ты не знаешь. Разве способен обычный человек предугадать исход всего этого?

— То есть вы предпочитаете агностицизм, — констатирует Дин И.

Взгляд поблекших от возраста глаз старого пастуха словно обращен в себя.

— Мир поистине непостижим. Еще в молодости я водил отары овец через бескрайнюю пустыню Гоби в поисках свежих пастбищ. Много-много ночей я провел, лежа в пустыне и глядя на небо, полное звезд. Они так густо рассыпаны по небосводу и сверкают, как драгоценные камни, как жемчуга в черных женских волосах… Когда ночь только начинается, пески Гоби под спиной все еще теплые, и ветер вздыхает голосом пустыни. В такие моменты мир похож на младенца, погруженного в глубокий сон. Тут не нужны уши, достаточно прислушаться сердцем, и сможешь услышать единственный звук, заполняющий пространство между небом и землей. Это звук Аллаха. Только Аллах может знать, каков будет исход всего творения.

В этот момент раздается резкий звонок, извещающий о том, что частица ударила в кварк. Все оборачиваются к экрану, чтобы увидеть письмена Судного дня. Настало время получить ответ на вопрос, поставленный не менее трех тысяч лет тому назад.

Экран заполняют цифры и символы, понятные только посвященным. Оба физика мгновенно понимают: что-то не так — и растерянно качают головами.

Результат не говорит однозначно о том, что кварк раскололся, но и не позволяет считать, что он остался целым. Данные эксперимента непонятны.

Вдруг Дилшат резко вскрикивает. Из всех, кто находится в комнате, только он один смотрит не на экран монитора, а в окно.

— Во имя всего святого, что там происходит? Вы только посмотрите!

— Шейх Дилшат, не отвлекайте нас, пожалуйста! — рявкает главный инженер, но следующие слова старика все же заставляют всех оглянуться.

— Что… что случилось с небом?!

В окно льется неяркий свет. Ночное небо стало белоснежным. Люди покидают главный пункт управления и спешат наружу, где купол небосвода над бескрайней Гоби, некогда темно-синий, засиял мягким белым свечением, словно молочное море, как будто мир заключен в яичную скорлупу. Как только глаза людей привыкают к новому освещению, они обнаруживают в белом небе черные точки, и внимательное изучение этих точек приводит их на грань безумия.

— Во имя Аллаха пречистого и всемилостивого, это же звезды! — выкрикивает Дилшат то, о чем другие все еще боятся сказать: Вселенная вывернулась наизнанку.

Несмотря на глубокое потрясение, кто-то замечает, что телевизор в комнате все еще транслирует футбольный матч. Вернувшись, они видят, что им не мерещится: в тысяче миль оттуда, где они находятся, футбольный стадион тоже залит белым светом. Десятки тысяч зрителей на трибунах задирают головы и с тревогой смотрят вверх.

Главный инженер первым берет себя в руки.

— Когда это случилось? — спрашивает он.

— В тот самый момент, когда зазвенел звонок, — отвечает Дилшат.

Все снова умолкают и оборачиваются к Джонсу и Дин И в надежде, что самые именитые из всех физиков, какие только появлялись со времен Эйнштейна, смогут объяснить кошмар, в котором они оказались.

Но физики уже не смотрят на небо — напротив, повесили головы и погрузились в раздумья. Дин И первым вновь поднимает взгляд к пустой белой Вселенной и медленно, шумно вздыхает.

— А ведь мы должны были это предвидеть…

Джонс тоже поднимает голову и смотрит в глаза Дин И.

— Да, определенно, это проявилась переменная уравнения суперсимметрии!

— О чем вы говорите?! — кричит главный инженер.

— Если пользоваться вашей метафорой, мы завершили кругосветное путешествие, — заявляет, улыбаясь, Дин И.

— Вы хотите сказать, что это произошло из-за эксперимента?!

— Да, конечно, — отвечает Джонс, успевший приложиться к своей фляжке. — Как Магеллан узнал, что Земля круглая?

— К… круглая? — вразнобой повторяют все остальные, не отрывая от физиков ошеломленных взглядов.

— Земля круглая. Если отправиться с любой точки на ее поверхности и неуклонно двигаться по прямой, вы вернетесь туда, откуда начали, — объясняет Джонс. — Теперь мы знаем форму Вселенной. Это все равно что мы бы шли по прямой в микрокосмос и достигли конца, который, как оказалось, выходит в макрокосмос. Ускоритель пронзил мельчайший строительный блок физики, и энергия воздействовала на самый крупный строительный блок, вывернув наизнанку всю Вселенную.