Гора лунного духа (Побежденные боги)

VIII

Сверкая огнями, стоял, «Титан» на гладкой возвышенности, поросшей с краев пробковым дубом, платаном и дикими каштанами. Здесь, в этом месте, у подножья горы Лунного духа, Пьер отослал свой караван во главе с Ибрагимом в горный дуар галласов.

Бириас спала в отведенном ей помещении, в отделении для складов и провианта. Мужчины сидели за столом. Они были взволнованы и расстроены.

– Противно и глупо, – говорил Пьер, – выбивать зверские суеверья, прибегая к фокусам.

– Я предпочел бы, – заметил Форестье, – подсыпать мелиниту в это дьявольское сооружение и сразу послать его к черту со всеми жрецами.

– Друзья мои, – возражал Корбо, – мне одинаково тяжело и отвратительно убивать и обманывать. Но нам или все бросить, или окончить начатое. Не забывайте, что между ними и нами лежат тысячелетия! Мы никогда не поймем друг друга.

– Бросить? – пылко подхватил Пьер, – но это значит восстановить этот варварский культ с человеческими жертвами! Вспомните Кмера и Такуда, которых мы застрелили!

– А, не беспокойтесь, – возразил Форестье, – как только узнают о Паруте, приедут экспедиции, а потом французские, английские и другие купцы. Включив Паруту в колонии, они еще крепче зажмут их, чем жрецы, и обратят в рабочий скот, – Да, – задумчиво проговорил Корбо, – закон эволюции одинаков для всех стран. Всякий народ должен пройти неизбежную лестницу. Мы можем только облегчить пути. Все же, пожалуй, Пьер более прав, чем мы.

– Спасибо, Корбо, – воскликнул Пьер, – во мне течет кровь русских революционеров, и я не могу остаться бездеятельным, когда одни угнетают других. Мне противно рядиться в одеяния бога, но я не вижу другого исхода.

– А если так, – проговорил Форестье, – то на войне нужно быть, как на войне! Мы должны забыть сантименты. Охотясь на тигра, нам нечего плакать об его осиротевших тигрятах.

– Как ни жестоко, – заговорил, помолчав, Корбо, – но мы, делая вывод из наших мыслей, должны истребить всех жрецов. Разрушить храм и создать для темных масс что-то новое взамен религии.

Долго друзья обсуждали и толковали о планах реформ для Паруты и заснули с рассветом. Пьера, когда он остался один со своими мыслями и закрыл глаза, охватило странное чувство.

– Ведь это сказка, – неслось в его мыслях, – может быть, я еще сплю в своей комнате, там, недалеко от Парижа, в загородной вилле Корбо? Но «Титан», но Бириас? – воскликнул он, широко открывая глаза.

Экваториальное солнце жгучими лучами врывалось в окна каюты «Титана», а рядом спали Корбо и Форестье. Пьер зажмурился от яркого света и заснул.