Книга семи печатей
- Автор: Антоний Оссендовский
- Жанр: Научная Фантастика / Приключения / Сборники, альманахи, антологии
- Дата выхода: 2018
Читать книгу "Книга семи печатей"
III
Моя спутанная речь разбилась надвое… (Вальтер фон Фогельвейде)
Несколько раз я перечитывал эту фразу:
«Кларимонда проходит мимо замка».
Зачем она проходит мимо замка? Куда она идет? Идет ли она в действительности, или она только видение, рожденное лунным светом?
Мною вдруг овладела нелепая мысль:
– Быть может, Кларимонда сейчас в самом деле проходит мимо замка?
Разумеется, я отлично сознавал, что подобная мысль не может овладеть здравомыслящим человеком. Но ведь я писатель-художник… Я понимаю, что привидения, как и вся фантастика, есть лишь результат специально настроенного воображения и самогипноза. Но я считаю необходимым не только пользоваться таким результатом, но и культивировать его с художественными целями. А кроме того, надо же иметь мужество сознаться, что во мне совместно с так называемым здравомыслящим человеком живет и фантаст, который поддается настроениям с чрезвычайной легкостью и даже склонен к чисто ребяческим переживаниям страха, любопытства и восторженности, которые тесно связаны с верой во все фантастическое.
Итак, упомянутая мысль овладела мною, и я счел это обстоятельство до известной степени законным и не пытался бороться с охватившим меня настроением. Мне стало жутко, но тем не менее, я пожелал убедиться, верно ли мое предположение, или нет?
Я был почти уверен, что, когда я буду глядеть в окно, выходящее на дорогу, Кларимонда пройдет мимо замка. Я внушил себе это, и я ее увижу! И я отдернул штору…
В серебристо-мутных лунных сумерках белела вдали длинная лента шоссе. Прошло несколько минут… Прошел, быть может, час… Ничто не показывалось там. Мне стало стыдно и досадно, и я отошел от окна, смущенный своим ребячеством…
Утром за завтраком я спросил дворецкого:
– Г-н Ланглуа, не знаете ли вы, кто такая Кларимонда?
Ланглуа задумался.
– Не знаю, – произнес он. – У нас в окрестности, кажется, нет никого, кто носил бы это имя.
– А не звали ли так какую-нибудь из прежних обитательниц замка?
Ланглуа возразил:
– Я плохо знаю родословную маркизов де Боклэр. Если это вас интересует, то вам лучше всего обратиться к самому маркизу.
– Меня это очень интересует, но к маркизу я пока не стану обращаться. Я не хочу нарушать его летний покой. Быть может, я справлюсь с моей задачей собственными силами.
За обедом я спросил г-на Ланглуа, не может ли он сообщить мне чего-либо касательно привидений, показывающихся в замке?
Дворецкий, по-видимому, был удивлен моим вопросом, тем более, что я спросил его совершенно серьезным тоном.
– Я в это не вхожу, сударь, – возразил он. – Я слишком занят хозяйством.
Г-н Ланглуа большой хитрец и политик. Он не хочет, чтобы его заподозрили в легкомыслии… Хозяйством он занимается очень мало. Он просто читает целый день газеты и больше ничего.
– Однако не может же быть, чтобы в таком старом замке не было штатных привидений! – настаивал я.
Г-н Ланглуа, подумав, сказал:
– Быть может, вам об этом даст сведения мадам Ланглуа. Я скажу ей.
– Пожалуйста!
Я беседовал почти целый час с мадам Ланглуа. Она держалась чопорно и так же, как и ее супруг, прежде всего старалась не уронить собственного достоинства. Но после двух стаканчиков вина разошлась и сообщила мне кое-какие данные.
– Теперь здесь ничего не слыхать, – промолвила она с оттенком сожаления.
– Не может быть, – настаивал я.
– Уверяю вас, сударь. С тех пор, как у нас провели электричество, привидениям в замке нечего делать.
– Но ранее? До электричества?
Мадам Ланглуа сделала таинственное лицо и поведала, что в прежнее время в замке бродила некая Розамунда. Но она являлась только мужчинам и притом хорошо сложенным, так как она отличалась дурной нравственностью. Затем, в замке встречали двух братьев, которые некогда убили друг друга. Братья так и ходили по замку с окровавленными кинжалами в груди. Иногда показывался еще какой-то страшный мертвец, погибший от голода. Но он бродил по замку только в праздники и (мое предположение!), вероятно, искал в буфетах чего-либо съестного…
Но Кларимонда, Кларимонда?
О Кларимонде мадам Ланглуа ничего не слыхала. Кларимонды не было…
Я отправился к кюрэ и просил его показать мне старинные книги о родившихся и погребенных. Кюрэ повел меня в церковь и разложил предо мною целую гору старых замасленных фолиантов в кожаных переплетах. Сознаюсь, мне стало немного жутко от одного вида этих книг. От них веяло могилой и тлением, и мне показалось, что на их страницах я увижу страшные образы смерти…
Я имел мужество и терпение перелистать их все. Я просмотрел столбцы новорожденных и покойников на расстоянии не одного столетия… И, наконец, о, радость, я нашел Кларимонду.
Да, Кларимонда была! Это была маленькая девочка, дочь сапожника из Эльзаса. Она умерла восьми лет от роду в 1783 году от оспы. От той же болезни, от которой погиб Луи Пятнадцатый.
Но что значит для меня эта восьмилетняя несчастная крошка? Я испытал большое разочарование…
И больше я уже не нашел никакой Кларимонды.
…Мои работы не идут… Это странно и глупо, но они так и не могут наладиться и встать на рельсы. Мой творческий механизм испортился, и испортила его Кларимонда.
Каждый вечер, как только над замком и океаном поднимается золотисто-желтая луна, я испытываю тоску и тревогу. Я думаю о Кларимонде. Мои тщетные исследования не охладили меня. Кларимонда должна существовать. Она существует. Иначе, почему же я так волнуюсь и так теряю работоспособность? Не схожу же я с ума?..
Лист бумаги с начатой повестью о Кларимонде лежит нетронутый на моем столе. Я так и не вписал туда еще ни одного слова сверх той фразы, которая была написана: «Кларимонда проходит мимо замка…» Но что дальше – я так и не знаю и не могу придумать..
Настроение у меня отвратительное… Не глупо ли это? Почему я должен непременно писать эту повесть? Зачем так поддаваться какому-то нелепому самовнушению? Не проще ли позабыть весь этот лунный бред? Не уехать ли временно куда-нибудь на морское купанье, где теперь так много всякого народа, шума, красочной пестроты? Я люблю одиночество, но если оно довело меня до глупостей, то необходим временный рецидив к толпе и шуму…
Сегодня вечером я уезжаю.