О муравьях и динозаврах

Вакуумный распад

В конце заросшей зеленой травой дороги из-за горизонта вылезла уже половина солнечного диска, его свет бил прямо в глаза. По траве к людям приближался незнакомец — как будто прямо из солнца. Сначала был виден лишь силуэт, контуры которого размывались ярким светом, из-за чего фигура казалась нереальной. Но когда он подошел ближе, все увидели, что это мужчина, одетый в черные брюки и белую рубашку, но без галстука. Он еще приблизился, и стало видно его лицо со смешанными азиатскими и европейскими чертами; в этом регионе такие лица встречались не так уж редко, но никто бы не спутал этого человека с местным жителем. Его черты были как будто слишком правильными, лицо казалось не настоящим, а словно нарисованным для иллюстрации типичного человека на каком-нибудь уличном стенде. Когда же он подошел еще ближе, стало ясно, что он вообще не от мира сего. Потому что он не шел. Его ноги висели неподвижно, как две авторучки, а подошвы ботинок проплывали, не касаясь травы. На расстоянии двух или трех метров от группы людей он остановился.

— Приветствую всех. Я принял эту внешнюю форму, чтобы нам было удобнее общаться. Я старался, как мог, изобразить человеческую фигуру, и искренне надеюсь, что результат вас устроит. — Человек говорил по-английски, и его голос, как и лицо, ощущался совершенно стандартным и не имел каких-либо заметных особенностей.

— Кто вы такой? — спросил кто-то.

— Я инспектор по предотвращению опасных ситуаций в этой Вселенной.

Этой Вселенной. Физики сразу выхватили два главных слова из всего, что было сказано.

— Вы имеете какое-то отношение к исчезновению ускорителя? — спросил главный инженер.

— Да. Минувшей ночью я испарил вашу аппаратуру, поскольку намеченный вами эксперимент необходимо было предотвратить. Для возмещения я посеял эту траву, которая быстро растет в пустыне.

— Но… почему?

— Ваш ускоритель, если вывести его на максимальную мощность, способен разогнать частицы до энергии в десять в двадцатой степени гигаэлектронвольт, что сопоставимо с Большим взрывом. А это могло повлечь за собой гибель всей Вселенной.

— Каким образом?

— Через вакуумный распад.

Услышав ответ, главный инженер повернулся и посмотрел на физиков, стоявших рядом с ним. Они молчали, лишь нахмурили брови, обдумывая сказанное.

— Вам требуется более подробное объяснение? — спросил инспектор по опасностям.

— Не нужно, в этом нет необходимости, — сказал Дин И, слегка покачав головой. Физики ожидали, что инспектор по опасностям обратится к каким-либо концепциям, слишком сложным для понимания людьми, но, к их удивлению, он сослался на идею, высказанную еще в 1980-х годах. Просто в то время большинство сочли, что это лишь очередная умозрительная гипотеза, не имеющая никакого отношения к реальности. И, как обычно бывает с подобными идеями, ее почти забыли.

Концепция вакуумного распада впервые была обнародована в 1980 году в статье Сидни Коулмана и Фрэнка Де Луччиа в журнале «Theoretical Physics» под названием «Гравитационные эффекты и их связь с вакуумным распадом». Еще раньше Пол Дирак предположил, что в нашей Вселенной то, что принято называть вакуумом, может быть «ложным вакуумом», где в якобы пустом пространстве в невообразимо коротких временных масштабах возникают и исчезают фантомоподобные виртуальные частицы. В каждой из бесчисленных точек быстрее мгновения ока свершаются драмы созидания и разрушения, а значит, то, что мы именуем вакуумом, на самом деле является кипящим морем частиц. Из этого следовало, что вакуум на самом деле имеет некий энергетический уровень. Коулман и Де Луччиа сделали весомый вклад в эту гипотезу, предположив, что определенные высокоэнергетические процессы могут приводить к другому вакуумному состоянию, находящемуся вне уровня энергии нынешнего универсального вакуума. Таким образом, можно получить «истинный вакуум» нулевого энергетического уровня. Сначала такой вакуум может быть ограничен объемом размером всего в один атом, но стоит ему возникнуть, как вакуум с более высокой энергией, соседствующий с вакуумом более низкого уровня, опустится до его уровня и так далее; в этом процессе объем низкоэнергетического вакуума будет быстро расширяться сферически. Скорость расширения сферы через короткое время достигнет световой, и все протоны и нейтроны в объеме сферы мгновенно распадутся. И вся материя в мире испарится.

— Расширяясь со скоростью света, сфера вакуума с нулевой энергией за 0,03 секунды уничтожит Землю. Через пять часов исчезнет Солнечная система. Еще через четыре года погибнет ближайшая звездная система, а через сто тысяч лет — вся галактика Млечный Путь… Ничто не может остановить расширение сферы, поэтому через некоторое время от Вселенной ничего не останется, — сказал инспектор, и его слова почти точно совпали с мыслями физиков. Неужели он еще и мысли читает? Инспектор по опасностям распахнул руки, будто для объятия.

— Если рассматривать нашу Вселенную как широкое море, то мы — рыбы в нем. Бескрайнее море, окружающее нас, настолько прозрачно, что мы забываем о его существовании. Но я должен вам сказать: это не морская вода. Это жидкий динамит. Одна-единственная искра может породить ад, который уничтожит все. Моя работа как ответственного за ликвидацию опасностей, которые угрожают Вселенной, заключается в том, чтобы гасить все потенциальные искры.

— Могу поручиться, что это нелегко, — сказал Дин И. — Как-никак, радиус нашей Вселенной — двадцать миллиардов световых лет, а это наверняка большое расстояние даже для такой высокоразвитой цивилизации, как ваша.

Инспектор по опасностям улыбнулся — впервые после своего появления, — и эта улыбка тоже не имела никаких индивидуальных особенностей.

— Это не так сложно, как вы думаете. Вы ведь уже понимаете, что наша нынешняя Вселенная — это всего лишь тлеющие угли Большого взрыва. Звезды и галактики — не более чем рассеянный пепел, в котором все еще сохраняется некоторое количество тепла. Видите ли, у этой Вселенной низкая базовая энергия, а звездные системы с высокой энергией, которые вы видите сейчас, существовали только в далеком прошлом. В современной естественной Вселенной даже процессы с самой высокой энергией, например выброс больших масс в черные дыры, на много порядков меньше, чем при Большом взрыве. В нынешней Вселенной единственный шанс для энергетического процесса на уровне Большого взрыва исходит от разумных цивилизаций, азартно исследующих высшие тайны мироздания. Концентрируя большое количество энергии, они способны создать такой уровень мощности в микрокосмических точках. Следовательно, нам остается только внимательно наблюдать за всеми цивилизованными мирами во Вселенной.

— И давно ли вы наблюдаете за землянами? — спросил Мацуда. — Наверно, с тех пор как Макс Планк опубликовал свои работы?

Инспектор покачал головой.

— Значит, со времен Ньютона? Тоже нет? Но ведь не с эпохи Аристотеля!

— Вы не угадали, — ответил инспектор. — Вселенская система агентств по предотвращению опасных ситуаций работает по-другому. Повсюду, где появляется жизнь, мы расставляем множество датчиков. Когда та или иная цивилизация достигает возможности осуществить энергетический процесс, сопоставимый с мощностью Большого взрыва, датчики передают сигнал. Тогда инспектор, в данном случае я, лично отправляется и выясняет, как обстоят дела. Но мы вмешиваемся лишь в тех случаях, когда цивилизация действительно намерена осуществить действия с энергиями масштаба Большого взрыва.

Над головой инспектора появился черный квадрат со стороной порядка двух метров. Не просто черный, а такой глубокой черноты, что казался дырой, уводящей прочь из реальности. Через несколько секунд в черноте проявились немного размытые очертания голубого шара. Инспектор указал рукой на квадрат и пояснил:

— Такое изображение поступает с датчиков, установленных на вашей планете.

— И когда же эти датчики появились здесь? — спросил кто-то.

— Согласно принятой у вас геологической хронологии, в каменноугольном периоде палеозойской эры.

— Палео… что?

— Да ведь это было триста миллионов лет назад! — раздались удивленные голоса.

— Не может быть, чтоб так давно! — с благоговейным недоверием воскликнул главный инженер.

— Давно, говорите? Вообще-то, даже слишком поздно! Знаете, впервые попав на Землю во время вашего каменноугольного периода, мы увидели суперконтинент Гондвану, в первобытных болотах и лесах которого ползали большие и маленькие земноводные. И уже тогда нас, по вашему выражению, от тревоги бросило в холодный пот. Земля, несомненно, обладала большим потенциалом для возникновения технологической цивилизации, и датчики следовало бы установить еще в силурийском или даже в ордовикском периоде.

Изображение планеты увеличилось, заполнив собой весь квадрат; по шару поползли, перемещаясь, континенты. Смотревшим во все глаза учеными показалось, что они сами проводят инспекцию мира, перспективного в плане развития разума.

А инспектор по вселенской безопасности продолжал:

— Сейчас вы увидите материалы, снятые в плейстоценовую эпоху, 370 тысяч лет назад, то есть практически вчера.

Передвижение частей суши по сфере прекратилось, и на середине экрана появилась Африка, находившаяся на ночной стороне планеты и похожая на чернильно-черную заплатку на фоне более светлых океанов. Что-то зацепило внимание датчика, изображение стало увеличиваться, и Африка предстала уже в более детализированном виде, быстро заполняя экран, как будто наблюдатель стремительно приближался к поверхности планеты. Чернота сменилась резкими цветовыми контрастами, где белым выделялись пятна снега, скопившегося с четвертого ледникового периода, а более темные участки оставались расплывчатыми и неясными, и можно было только догадываться, что это — леса или разбросанные по равнинам скалы. Между тем изображение в поле объектива продолжало увеличиваться, пока экран не заполнила заснеженная равнина, полностью окрасив квадрат дисплея в один цвет, серовато-белый с темно-синим отливом, каким бывает снег на земле ночью. Затем стало можно разглядеть на заснеженной равнине черные пятна, быстро превращающиеся в человеческие фигуры. А потом стало видно, что все люди очень сутулые, а плечи у них прикрыты длинными шкурами, развевающимися на ветру. Изображение снова сместилось, и экран заполнило обращенное к небу лицо человека. При слабом отсвете уже ушедшего за горизонт солнца невозможно было разглядеть черты лица, но все же удалось различить сильно выступающие надбровные дуги, выпирающие скулы и длинные тонкие губы. А объектив продолжал увеличивать изображение, пока не стало казаться, что дальше уже некуда. На экране теперь была лишь пара глубоко посаженных глаз, зрачки которых, сливающиеся с темными радужками, были усыпаны серебристыми светящимися точками. Это были звезды, отражавшиеся в глазах первобытного человека.

Изображение застыло, и прозвучал резкий сигнал тревоги. Инспектор пояснил, что это системное предупреждение.