Основной закон

Глава 30

Валерик и без того не испытывал особого доверия к своей государственной «крыше». Просто ему некуда было деваться. Но сейчас все сомнения и подозрения, от которых он старательно отпинывался прежде, взыграли с новой силой. Почему человек, забравший Иринку, не вошел в квартиру? Почему он не проверил состояние остальных – хотя бы, той же Вероники? Он точно знал, чего ему ожидать? А откуда? Ну, это-то понятно. Теперь дальше: откуда взялся этот мужик, да еще с машиной? Скорее всего, был где-то неподалеку. Настолько, что за несколько минут, пока Валерик вытаскивал Иринку и возвращался за Вероникой, успел подъехать и прибежать на седьмой этаж. Вряд ли это был хитрый план, скорее, подстраховка на всякий случай. Но все равно – уж очень все случилось вовремя. Интересно, а если бы Валерик был рядом – его бы тоже везли сейчас в той машине? И как, пассажиром или грузом? А ведь их хотели сегодня забрать обоих. Операция против кавказцев – это не повод ли, чтобы перевезти их обоих в подходящее для жесткого контроля место? Этому, покойничку с баритоном, ему Иринка была нужна как инструмент воздействия на Валерика. Мол, будешь плохо себя вести – сделаем девочке больно. А зачем она Усольцеву?

Голова пухла от множества одновременно заполонивших ее мыслей. Бурлящий в крови адреналин не давал возможности успокоиться и начать мыслить хоть сколько-нибудь связно и логично. Им хотят управлять, используя Иринку как способ давления. Вот суки! И чем ФСБ в этом случае лучше бандитов? И тут словно выстрелило: мама! Надо срочно узнать, все ли с ней в порядке. Но телефона-то у него теперь снова нет!

Студент крутнулся на месте в одну сторону, в другую, и взгляд его зацепился за женщину в возрасте, прячущую в сумку свой телефон. Он метнулся к ней.

- Извините!

Женщина подозрительно глянула на внезапно возникшего перед ней незнакомого парня. Выглядел он подозрительно. И одежда мятая, и морда, вон, покорябана, и волосы всклокочены, и дымом от него за версту несет… впрочем, раз дым – значит, местный, из погорельцев.

- Можно я позвоню с вашего телефона?

Тетка нахмурилась и задвинула сумку за спину.

- Мой телефон остался там, в квартире, - кивнул Валерик на подъезд. – Надо маму предупредить, чтобы не волновалась.

Тетка посмотрела еще раз на непонятного парня, оглянулась зачем-то на подъезд и, наконец, решилась. Вытянула из сумки дешевый «бабофон» со здоровенными кнопками и протянула просителю.

Валерик схватил его, быстро набрал по памяти номер материного сотового. «Абонент не абонент» - ответила автоматика. Черт! Беспокойство усилилось, почти дойдя до грани паники. Он набрал домашний номер. Потянулись гудки вызова. Один, другой третий… нервы студента натянулись до предела. Наконец, на другой стороне провода сняли трубку. Валерик, испытывая почти что физическое облегчение, закричал в трубку:

- Алло! Мама! У тебя все в порядке?

И услышал в ответ:

- А-а! Эта ты, малшик? А нам тут с мамой твоей харашо. Ты слушай, что тебе нашальник гаварыт, а то савсэм сырота будэшь.

Никто не знал, сколько усилий стоило Валерику сдержать себя и не устроить во дворе локальный армагеддец. Он и сам не понимал, как ему это удалось. Однако, сумел, сдержался, Осторожно, чтобы резким движением не сорвать едва-едва усмиренный шквал эмоций, вернул тетке телефон и потихоньку двинулся к выходу из двора, прикидывая свои возможности.

Карманы пусты. Деньги – только в банке, банк до понедельника закрыт. Илья сегодня недоступен, они с подругой укатили с ночевкой куда-то за город. В офисе, в сейфе, есть небольшая сумма, но ключи сейчас там, в квартире. Пока пожарники не закончат свою работу, его туда просто не пустят. А потом возьмут в оборот следователи. Да и не факт, что там останется хоть что-то из его вещей: про Веронику забывать тоже нельзя. К Усольцеву обращаться? Он просто отправит в поселок группу спецназа, а его увезет в тот самый загородный центр. Ладно, пусть это будет на самый крайний случай. Но что же делать сейчас?

Валерик еще раз оглядел двор, и возликовал: из подъезда, опираясь на руки верных быков, выходил тот самый пахан. За его помощь, конечно, придется заплатить, но это представлялось сейчас наилучшим вариантом.

- Ого, кого я вижу! – громогласно возликовал громила-привратник, заметив подбегающего Валерика. – Здорово, братан! Какими судьбами?

- Здравствуйте, молодой человек, - обратил на него внимание положенец с манерами дворецкого.

Отметился и сам пахан:

- Здравствуй, мальчик. Я по глазам вижу – ты здесь не просто так.

- Да, - не стал разводить политесы Валерик. - У меня есть одна просьба.

- Но ты же понимаешь, что все в этом мире имеет свою цену?

Взгляд старого урки в один миг стали жестким и пронизывающим.

- Я все понимаю. Обещанной мне дачки Паши Перминова хватит для оплаты?

- Это смотря что ты попросишь.

- Мне нужна машина с водителем. Примерно на сутки. Во всяком случае, не больше.

- Хорошо, - кивнул пахан и, повернувшись к положенцу, уронил одно лишь слово.

- Оформи.

И, повернувшись к студенту, добавил:

- Дело, конечно, твое, но ты бы жилетик-то снял.

Через пару минут Валерик уже сидел на переднем сиденье в пошарпанной праворукой «тойоте». Из динамиков магнитолы несся блатняк вперемешку с отечественной попсой. Водила легко, одной рукой, крутил баранку и улыбался во все немногие оставшиеся зубы, демонстрируя всем желающим шикарный набор золотых коронок. Ехал он шустро, и уже через четверть часа машина выскочила на трассу и полетела.

Валерик сидел молча, глядя прямо меред собой. Предчувствия у него были самые мрачные. Что он сделает с теми кавказцами – об этом можно было даже не говорить. Водила же балагурил, рассказывал что-то забавное, сам же смеясь собственным шуткам, и пытался разговорить пассажира. Пассажир не поддавался.

- Куда торопимся-то? – спросил, наконец, водила. – На свадьбу или на юбилей какой?

Валерик, не отрывая взгляда от несущейся навстречу ленты асфальта, выговорил.

- Домой. Там кавказцы мать убивают.

У мужика всю веселость как рукой смахнуло. Он выключил магнитолу, взялся за руль обеими руками и утопил педаль газа в пол.

Машина остановилась, не доехав пары кварталов до нужного адреса. Валерик вышел и двинулся параллельными улицами, чтобы не светиться раньше времени. И уже почти у самого дома его остановила соседка.

- Валерик, - позвала она по-деревенски, на всю улицу.

Делать было нечего, пришлось стиснуть зубы, нацепить улыбочку и топать к соседской двери.

- Здравствуй, Валерик – затараторила бабка. – Что-то ты в городе совсем плохо есть стал. Ишь, отощал-то как, кожа да кости остались.

Валерик не успел ответить, да ответа, кажется, и не требовалось.

- А у нас тут народ по грибы ходит, корзинами да ведрами таскает, ага. Я вот уже не хожу, ноги не те, да и в спину стреляет. А ты чего такой смурной? И глаза, вон, запали. Никак болеешь? Простыл? Так ты редьку на меду напарь, да пользуй. А еще можно на ночь горчицы в носки насыпать, да зверобоя заварить.

Переслушать соседку, усевшуюся на любимого конька, было невозможно. Говорить она могла почти бесконечно, до тех пор, пока не начнется очередная серия очередного мексиканского сериала. Поэтому Валерик перебил ее самым невежливым образом, когда она уже принялась рассказывать о чудодейственных приемах уринотерапии.

- Баба Валя, ты чего хотела-то?

- Чего хотела? – Осеклась соседка. – Да забыла уж, чего хотела. Заговорил ты меня, старую. А, так вот же! Клавка тебе письмецо оставила. Я ее намедни видала, так она велела тебе передать.

- Так давай письмо, да я пойду.

- Письмо? Так оно дома лежит-то. Я сейчас схожу, принесу. А то заходи, я тебя чаем напою с вареньем. Я на той неделе варила.

В гости идти было никак нельзя. Это означало зависнуть минимум на пару часов. Так что Валерик отговорился занятостью, пообещал зайти в следующий раз, получил толстый плотный пакет из желтовато-коричневой бумаги, спрятал его поглубже в карман и попрощался.

Попытка скрытного проникновения была уничтожена на корню. Наверняка кто-нибудь из непрошенных гостей пасет улицу, и, значит, о его появлении уже известно. Оставалось импровизировать. Сколько бандитов может быть в доме? Скорее всего, двое. Максимум – трое. Против него не играют, все тут лягут. Оставлять в живых Валерик не собирался никого.

Дверь дома открывалась наружу. Валерик хорошенько подпер ее крепкой палкой и нажал кнопку звонка. В ответ – тишина. Валерик медленно обошел дом вокруг. Внутри – если верить ощущениям - никого. Что за хрень? Он вернулся к двери, убрал палку, потянул дверь на себя. Она оказалась не запертой. Непонятно.

Валерик осторожно вошел и остановился на пороге. В доме был натуральный погром. Все вещи были разбросаны, все, что можно было испортить – испорчено. К счастью, крови – чего он больше всего опасался – видно не было. А на столе в большой комнате лежала записка, написанная коряво и безграмотно. Большей частью, она состояла из ругательств и оскорблений. Важного же в ней было немного. Да собственно, если подумать, ничего другого ожидать и не следовало. Если он хочет, чтобы мать осталась живой, он должен в одиночку приехать в заброшенный пионерлагерь «Огонек» недалеко от города. И честно сдаться. И делать все то, что ему прикажут. Что могут приказать, Валерик вполне представлял. Баритон там, в квартире, доступно все объяснил. Вот только за время безумной гонки из города сюда, домой, нервное возбуждение спало, адреналин перегорел, и мозги, наконец, заработали.

Он вернулся к машине.

- Ну что? – спросил его водила. Серьезно спросил, без ухмылочек и скрытых в голосе подначек. Вместо ответа Валерик протянул ему записку.

- Сейчас туда?

- Туда.

- Слушай, может братву подтянуть? За тебя многие впишутся.

- Не надо, - качнул головой студент. – Эти твари просто еще не знают, на что нарвались.

- Ну, как знаешь, - с сомнением покачал головой браток и тронул машину.

- Гнать не надо, - попросил его Валерик. - Сейчас не опоздаем. И еще поставь музыку. Что-нибудь спокойное.

- Без вопросов, - откликнулся водила. Он покопался в бардачке, достал оттуда флешку, воткнул ее в магнитолу, потыкал кнопки, и из динамиков негромко полилась бессмертная Лунная соната.

Возле своротки к пионерлагерю машина остановилась.

- Слушай, братан, - заявил водила, - мне тут стремно стоять. Я отъеду на пару километров в сторону города. Шеф сказал, ты на сутки просил. Так что, буду ждать тебя до завтрашнего полудня. Но имей в виду, если придешь не один, я сбегу. Мне, знаешь, еще жить охота.

- Договорились.

Валерик выбрался из «тойоты», закрыл дверь и не спеша двинулся лесом вдоль своротки.

Идти ему предстояло километра четыре. Эти места он хорошо знал. Еще в школе, когда пионерлагерь вполне нормально работал, мать покупала ему путевки и отправляла сюда на один-два месяца, так что окрестности были добросовестно исхожены вдоль и поперек.

Лагерь был в лесу. Раньше лес был слегка ухоженным, но за последние годы одичал, зарос кустарником да захламился буреломами. Он и раньше был такой, серьезный, а сейчас и вовсе превратился в матерую непролазную тайгу. Лес был вокруг лагеря, лес был внутри лагеря. Лес повалил подгнившие деревянные заборы и вплотную приблизился к шлакоблочным одноэтажным корпусам. Шустрые окрестные жители давно растащили шифер с крыш, повытащили стекла из окон, но сложенные на хороший советский бетон, а не на чью-то абстрактную совесть, здания пока еще стояли. Местами еще сохранились асфальтовые дорожки, но им явно оставалось недолго: уже во многих местах покрытие пошло трещинами, выпуская на белый свет побеги молодых сосенок.