Неведомые тени

Глава 4

С незначительными отличиями все экраны показывали просторный полуосвещенный зал со сводчатым потолком и широкими, расширяющимися кверху колоннами. Наверху извивались трубы, напоминающие то ли обвитые плющом бивни мамонта, то ли гигантские древние корни.

Между ними через проемы в потолке пробивались рассеянные лучи, ложась на пол редкими светлыми островками. Зал был заполнен огнями. Тысячи разноцветных искр плавно кружились в потоках воздуха, время от времени сливаясь в тонкие светящиеся нити. Часть «искр» осела внизу и на стенах, придавая залу совершенно сказочный вид. На полу в нескольких местах возвышались опалесцирующие холмы, похожие на капли янтаря, подсвеченные изнутри. Их поверхность мелко подрагивала, словно «капли» кипели. Приглядевшись внимательней, можно было понять, что холмы состоят из тех же полупрозрачных существ, которых мы раньше видели на террасах. Только на этот раз существа сбились в более плотные и аккуратные кучи. Время от времени по поверхности то одной, то другой из куч всполохом пробегала световая волна, переходила на витающие в воздухе огоньки и бесшумным взрывом разлеталась по залу. Между скоплениями полупрозрачных существ по полу деловито носились стаи «шустриков». «Шустрики» забирались на кучи, некоторое время неподвижно лежали, распластавшись по поверхности, а потом срывались с места и исчезали в расходящихся от зала темных коридорах.

— Кажется, мы нашли новый вид, — потрясенно выдохнула Мелисса, как только вышла из охватившего ее ступора.

— Ты про «капли»? — решил уточнить я. — Вроде бы они из тех же существ, что и пирамиды, только форма колонии отличается. Это так важно?

— Нет… — Мелисса даже не повернулась ко мне, завороженно глядя экраны. — «Искры»! Смотрите, они не просто висят в воздухе как какая-нибудь пыльца, они движутся, взаимодействуют!

Схватив планшет и увеличив на одном из экранов очередную закрученную вихрем светящуюся нить, она замедлила видео. Стало заметно, что сами «искры» вместе с нитью не перемещаются: они только слегка сближаются с соседними, передают им яркое свечение, а потом, потускнев, отходят в сторону. Так что закрутивший нить вихрь пробегает по висящим в воздухе «искрам» как картинка на экране монитора по неподвижным пикселям.

— Ничего себе, — радостно потер руки Ву, — Интересно, а сцену из послания принцессы Леи эта штука изобразить сможет?

— Давай проверим, — усмехнулся я. — Вряд ли у «искр» сложный механизм взаимодействия.

— Нельзя посерьезнее? — Мелисса окинула нас с Ву недовольным взглядом. — Предлагаю поменять планы и взять образцы прямо сейчас. Кто знает, как часто эти «искры» встречаются. Не помню, чтобы в отчетах предыдущих экспедиций говорилось о чем-то подобном. Может этот вид, как циклические цикады, только раз в несколько лет на короткий период появляется на поверхности.

— Попробуй, конечно, — задумчиво глядя на экран, разрешил Райли. — Только как ты их собирать будешь? Тут бы пылесос пригодился… Но сменные буры, пилы и шокеры для дронов в модуле есть, а что на планете им может понадобиться пылесос, никому в голову не пришло.

Мелисса ненадолго задумалась.

— Открою крышку герметичного контейнера и быстро проведу дрон по залу, — наконец, решила она. — Сколько-нибудь «искр» должно на стенках остаться.

Для верности Мелисса обошла зал не одним, а тремя дронами и сразу отправила их в модуль — сдавать образцы и заряжаться.

Оставив один дрон вести съемку, мы продолжили разведку. Не считая коридора, по которому мы приехали, из зала было еще три выхода. Получилось ровно по два дрона в каждый. Правый коридор быстро закончился тупиком: наверх уходила узкая тонкая труба, но воздушных дронов у нас сейчас не было, они остались в модуле. Пришлось возвращать неудачливую пару и догонять ими соседей.

Средний коридор выводил в зал более скромных размеров, тоже заполненный «искрами». В нем хватило места только на одну полусферическую колонию. А левый привел дроны к высоко нависшей над землей террасе.

— Смотрите! Они уходят в здание! — первой ткнула в экран Ольга.

Возвышающаяся на террасе пирамида полупрозрачных существ таяла буквально на глазах. Существа расползались в стороны, как слепые котята, тыкаясь в бортики и друг в друга. Но как только находили на ощупь гладкие жерла коридоров, словно обрадовавшись, резво исчезали в их глубине.

— Все верно, они так делают несколько раз в день, — лекторским тоном произнесла Мелисса. — Получают нужную для жизнедеятельности дозу света, а затем на какое-то время уходят внутрь. У них в цепочке питания задействован процесс, похожий на фотосинтез земных растений, но требующий более жесткого излучения. Сейчас, наверное, первый раз после ночи вышли.

— А зачем им сидеть внутри, раз для жизни свет нужен? — удивленно спросила Ольга. — Жили бы днем снаружи, прячась только на ночь.

— Проксима гораздо ближе к Бьенору, чем Земля к Солнцу, — пояснила Мелисса. — Во время вспышек ни один земной организм на поверхности Бьенора не выжил бы. Местные биоформы гораздо лучше переносят высокие уровни радиации, но при сильных вспышках даже они могут погибнуть. Вот и приспособились прятаться в пещерах и других подобных укрытиях. Какой бы сильной ни была вспышка, часть особей всегда выживет и не даст виду исчезнуть.

Тем временем пирамида окончательно растаяла, на террасе осталось лишь несколько полупрозрачных существ, так и не нашедших до сих пор входа в «город».

— Может, все-таки наберем образцов, чтобы пустыми назад не ехать? — предложила Ольга. — Этот, например, сам в контейнер просится.

Она кивнула на экран, где одно из полупрозрачных существ настойчиво тыкалось в колеса дрона.

— Думаю, сейчас на площадке остались самые глупые или ленивые особи, — покачала головой Мелисса. — Такая выборка нам может серьезно подпортить результаты экспериментов. Лучше завтра нормально наберем из колоний. К тому же сегодня мы с ребятами будем заниматься «искрами», и лишние животные в модуле будут только мешать.

Дальнейшая разведка ничего нового не принесла. Мелиссе удалось заснять, как возвращающиеся снаружи существа собираются в одном из залов в полусферическую колонию, но, по ее словам, подобные видео уже были в архивах предыдущих экспедиций. Ву, расставив дронов в нескольких точках, провел ультразвуковое сканирование здания. Судя по его результатам, в ряде мест располагались крупные полости, никак не связанные с коридорами. Отметив наиболее перспективную, чтобы, когда будет время, попробовать добраться до нее с помощью буров, мы постепенно стали расходиться.

Первым, сославшись на висящую в календаре встречу с инженерами, ушел Райли. Вслед за ним, Ольга вспомнила, что ей пора начинать очередную серию экспериментов с разрывами. Я еще некоторое время провозился с отснятым видео, пытаясь с помощью Ву настроить поиск повторяющихся паттернов. Однако, убедившись, что материала еще недостаточно, помахал биологам рукой и решил посмотреть, как дела у ребят Ольги.

Ольгу я застал в лаборатории. Нервно сжав кулаки, она сидела перед огромным панно из экранов, заполненных змеящимися возле нулевой отметки графиками. На отдельный экран выводилось панорамное видео с обзорных камер челнока. Ничего необычного на нем не было: вращающееся на фоне Бьенора кольцо корабля, алый диск Проксимы и контрастная чернота вокруг. Такая резкая, что, глядя на нее, хотелось зажмуриться.

— Как ваши эксперименты? — спросил я с порога. — Не клюет?

Ольга вздрогнула. Развернувшись с креслом ко мне, встретила осуждающим взглядом.

— Нельзя же так пугать! Предупредил бы, что идешь.

— Ладно, в следующий раз предупрежу — не стал спорить я. — Получилось найти какие-нибудь аномалии?

Словно в ответ на мои слова, график на одном из экранов ожил, выдав серию всплесков, с постепенно затухающей амплитудой. Соседние линии тоже зашевелились, но более вяло. Повернувшись к компьютеру, Ольга быстро застучала по клавишам, сверила полученный результат с графиком и произнесла в микрофон:

— Есть переброс в сто шестнадцатом квадрате. Повторные всплески и наложения отсутствуют. Затухание гравитационных волн в расчетном коридоре.

И, чуть помедлив, добавила:

— Рудольф, затаскивайте несчастный бак с водой на борт и перелетайте в южный сектор. Попробуем теперь там.

— А какая разница? — удивился я. — Пара километров по космическим меркам не расстояние.

Ольга усмехнулась.

— Пока провозятся, у нас будет минут пятнадцать, чтобы поговорить. К тому же моя группа не только пытается привлечь «нечто», но и тестирует работу сторожевой сети. Дальномеров в ней много, южный сектор еще не проверяли.

— То есть, работа кипит, но успехов пока нет? — поддел ее я.

— Почему же? — ничуть не смутившись, ответила Ольга. — Мы провели кучу опытов с объектами весом от десятков граммов до нескольких тонн. Отъюстировали большую часть околокорабельной сети. Теперь точно знаем на каком расстоянии какие перемещения масс она способна засечь. Я собрала большой массив данных. Стала гораздо лучше понимать, как ведет себя пространство после выхода объекта из разрыва. Сейчас у меня есть гипотеза, объясняющая почему разрушались корабли. Но пока ее рано включать в отчеты.

— Впечатляет, — искренне признался я. — И что же произошло с кораблями? Давай без уравнений, на пальцах.

— Боровского на тебя нет, — рассмеялась Ольга. — На пальцах…

Подумав пару минут, она продолжила:

— Представь, что ты продергиваешь через поверхность воды проволочное кольцо. В обе стороны от проволоки начнут расходиться волны. Возникшие на внешней стороне кольца свободно разбегутся в стороны и постепенно рассеются. А вот внутренние сложатся, взаимоусиливаясь. Теперь добавь еще одно измерение и замени кольцо на идущую по контуру корабля границу разрыва.

— Но тогда получается, что повреждения должны быть всегда, — возразил я. — А при перемещении более мелких предметов мы ни с чем подобным не сталкивались. Приборы работали, стулья не ломались, даже Райли выжил и потом на боли в спине не жаловался.

— Сила возмущений пропорциональна кубу линейных размеров и массе, — ответила Ольга. — При переброске корабля она на много порядков больше, чем при переброске человека. А разница в пределе прочности гораздо скромнее.

Взяв за спинку ближайшее кресло, я подкатил его к себе и сел, обдумывая услышанное. Ольгина гипотеза звучала правдоподобно, жаль, появилась она слишком поздно.

— Получается, крупные объекты через разрывы перемещать нельзя? — на всякий случай уточнил я. — Если только это не какая-нибудь руда, от перемешки которой никому ни жарко, ни холодно?

— Почему нельзя? — удивилась Ольга. — Принципиальных ограничений нет. А чтобы обойтись без повреждений, нужно после открытия разрыва выждать, пока улягутся первичные возмущения. И само перемещение проводить как можно плавнее. По аналогии с той же проволокой — если ты проведешь ее через поверхность медленно, волн почти не будет.

— А «фон»? Он тоже будет меньше?

— Да, насколько я понимаю, «фон» — это остаточные колебания пространства в точке выхода. Уменьшим колебания, уменьшится и фон.