Путешествие в загадочную Скифию

Затем идут самые огромные в этих местностях леса и река Пантикап, отделяющая номадов от пахарей. Затем выступающая длинная полоса земли соединяется с берегом узким перешейком, потом на большом пространстве понемногу умеренно суживается и, собирая свои длинные бока как бы в виде острия, прилежит в виде лежащего меча. Существует предание, что Ахилл, вступивший в Понтийское море с враждебным флотом, праздновал там свою победу торжественными играми и, успокоившись от войны, упражнял в беге себя и своих. Поэтому эта коса названа Ахилловым Бегом.

Затем омывает владения одноименного племени река Борисфен, красивейшая из рек Скифии…» (II, 4–6).

Как мы видим, Гилея — это «самые огромные в этих местностях леса». Подразумевается, что весь описываемый регион достаточно богат лесами. А среди этих лесных массивов особо выделяется Гилея. Все это говорит о том, что прибрежная часть Скифии в античное время была. довольно лесистой. Это подтверждают и данные палеогеографов. По долинам рек, особенно в их дельтах, росли густые пойменные леса, а склоны балок, низины были покрыты перелесками.

Весьма красочно Помпоний Мела рассказывает об Ахилловом Беге — современной Тендровской косе. Эта песчаная отмель почти вплотную примыкала к Гилее и была также хорошо известна античным авторам.

Гилея была настолько знаменита, что прилегающая к ней часть Попта Эвксинского называлась Гилейским морем. Вот что пишет об этом Плиний Старший: «Затем лесная область, которая дала название «Гилейское» примыкающему к ней морю; ее жители называются энэкадии. Далее река Пантикап, которая разграничивает племена номадов и георгов, потом — Акесин. Некоторые авторы: передают, что Пантикап сливается с Борисфеном ниже. Ольвии, более же точные утверждают, что с Борисфеном. сливается Гипанис; первые впадают в такую ошибку потому, что относят Гипанис к Азии» (IV, 83).

Попутно необходимо заметить, что у древних географов возникало немало путаницы в связи с тем, что Гипанисом в античное время назывались и Кубань и Южный Буг.

Следует сказать о путанице представлений и у современных исследователей. Б. А. Рыбаков пришел к выводу о том, что существовали две разные Гилеи [95, с. 129–133, 140–142]. Первую он поместил на Нижнем Днепре, а вторую — на р. Ворскле, которую отождествил с Пантикапом Геродота. Всесторонний анализ имеющихся данных показывает, что выделение двух Гилей совершенно искусственно и абсолютно ничем не обосновано. И Геродот и другие античные авторы указывают одну-единственную Гилею — нижнеднепровскую. Сомневаться в этом и выдумывать еще одну Гилею нет никаких мало-мальски серьезных оснований.

Где же находилась знаменитая Гилея? Кто знаком с районом Днепровского лимана знает, что никаких лесов здесь пет. Наоборот, на многие десятки километров тут раскинулась настоящая песчаная пустыня. Этот регион так и называется — Нижнеднепровские пески.

О каких же лесах идет речь у древних авторов? Как ни парадоксально, но именно на месте сегодняшней песчаной пустыни в античное время шумели зеленые дубравы Гилеи!

В более ранний период здесь была дельта Днепра. Река выходила в море в районе современного Каркинитского залива. Постепенно дельта переместилась в широтном направлении к своему современному положению. Все огромное пространство между старой и новой дельтой было покрыто плодородными иловыми наносами реки и изрезано множеством мелких рукавов и проток. Здесь и разрослись буйные леса, которые древние греки назвали Гилеей, т. е. Полесьем.

Примечательно, что во времена Древней Руси здесь существовал город Олешье, а в наше время — город Алешки, современный Цюрупинск.

В послеантичный период в результате географических изменений лесные массивы Гилеи стали постепенно исчезать. В средние века леса здесь были еще довольно обширными. Они обозначены на многих средневековых картах, иногда даже дано античное название — Гилея, как, например, на карте Понта Эвксинского из исторического атласа А. Ортелия, составленной в 1590 г. (рис. 6).

Рис. 6. Гилея на карте А. Ортелия, 1590 г.

По свидетельствам очевидцев, довольно густые леса существовали еще в XVIII в. Например, П. О. Бурачков пишет, что его прадед, поселившись в 1760 г. на Кинбурнском полуострове, застал еще довольно густой лес из дуба, березы, ольхи, осины, в котором водились дикие кабаны, козы и даже олени.

Но за последние столетия эти леса полностью исчезли. Этому во многом способствовала хозяйственная, а вернее бесхозяйственная, деятельность человека. И вот на месте густых лесов перед нами сыпучие пески!

Вернемся опять к Геродоту. После скифов-земледельцев и андрофагов он совсем кратко характеризует скифов-кочевников: «К востоку от этих скифов-земледельцев, если перейти реку Пантикап, живут уже скифы-кочевники, которые ничего не сеют и не пашут; вся эта земля, за исключением Гилеи, — безлесная. Кочевники эти населяют к востоку на расстоянии четырнадцати дней пути страну, простирающуюся до реки Герра» (IV, 19).

Вопрос о локализации скифов-кочевников также остается спорным. Определение границ зависит в первую очередь от отождествления Пантикапа, а также Герра и Гипакириса. Напомню, что Пантикап обычно отождествляют с Конкой или Ингульцом, Герр — с Конкой или Молочной, Гипакирис — с Калапчаком. В зависимости от этого исследователи и размещают скифов-кочевников.

Какова же была территория номадов, т. е. кочевников? По Геродоту, опа протянулась на четырнадцать дней пути. Исследователи отмечают, что эта цифра противоречит указанию того же Геродота, что от Борисфена до Меотиды десять дней пути (IV, 101). Действительно, налицо явное расхождение источника. Как же тут быть?

Исследователи предлагают несколько различных объяснений. Дж. Реннел предположил, что вместо «десяти дней пути» следует читать «четыре». Такое предложение нашло своих сторонников.

Г. Штейн пришел к другому выводу. По его мнению, Геродот брал эти цифры из разных источников, в которых расстояния были измерены от различных точек.

М. Кисслинг принял указание о четырнадцати днях пути, но считал, что это расстояние следует отсчитывать не на восток, а на север. Это мнение также нашло своих сторонников, но затем ученый сам отказался от него.

Другие исследователи объясняют расхождения в расстояниях неточностью измерений.

Таковы основные мнения по этому вопросу. Все они предполагают ту или иную ошибку источника. Конечно, Геродот, как и другие античные авторы (и не только античные), мог ошибиться сам или использовать недостоверные данные. Но есть ли у нас достаточно оснований — для того, чтобы видеть здесь именно ошибку?

Обратимся еще раз к источнику. Да, по Геродоту, от Борисфена до Меотиды десять дней пути, а земля скифов-кочевников простирается на четырнадцать дней пути. На первый взгляд здесь действительно расхождение в расстояниях. Но так ли это в действительности?

Попытаемся представить себе, как схематично выглядела территория кочевников. Ведь они, судя по описанию Геродотом этой части Скифии, занимали не какую-то узкую полосу земли, вытянувшуюся далеко на восток, а довольно широкую территорию. А при такой конфигурации расстояние до дальнего угла их владений вполне могло насчитывать четырнадцать дней пути, тогда как от Борисфена до Меотиды было всего лишь десять дней пути. Ведь нижнее течение Танаиса, до которого, надо полагать, простирались земли кочевников, находится еще дальше к востоку, чем устье Меотиды, где кончаются указанные десять дней пути.

Если согласиться с этим объяснением, то получается, что никакого противоречия в сведениях Геродота нет. Расхождение в расстояниях — кажущееся. И обвинять Геродота в какой-либо ошибке нет никаких объективных оснований.

Теперь продолжим ознакомление с геродотовским списанием скифских племен. Обратимся к следующему отрывку.

После скифов-кочевников несколько подробнее охарактеризованы скифы-царские: «По ту сторону Герра находится та земля, которая называется царской, и там обитают скифы самые храбрые и самые многочисленные, которые считают других скифов своими рабами. Доходят они на юге до Таврики, а на востоке именно до того рва, который вырыли сыновья слепых, и до гавани на берегу озера Меотиды, которую называют Кремны. Часть их владений доходит до р. Танаиса.

Выше земли царских скифов к северному ветру живут меланхлены, племя иное, не скифское. Выше меланхленов — болота и земля, безлюдная на всем известном нам протяжении» (IV, 20).

Как мы видим, скифы-царские селились на огромной территории в междуречье Днепра и Дона. Это — наиболее многочисленная группа скифских племен, которая занимала особое положение среди других скифов. Слова Геродота о том, что они «считают других скифов своими рабами», конечно же, не должны восприниматься в самом прямом смысле. Другие скифские племена не были в рабской зависимости от скифов-царских, они только платили им дань.

Читателя, конечно, заинтересовала гавань Кремны. Что это за гавань? Где находилась?

Слово «Кремны» в переводе с древнегреческого означает «Кручи». Надо полагать, гавань была расположена в таком месте, которое выделялось высокими обрывистыми берегами, кручами.

Гавань Кремны до сих пор не найдена. Ее поисками ученые занимаются уже много десятилетий. Высказано множество различных точек зрения, но ни одна из них не стала общепринятой.

Большинство исследователей локализуют эту гавань на северном побережье Азовского моря, где имеются удобные для гавани бухты и высокие обрывистые берега. Убедительных археологических данных пока нет. Так что этот интересный вопрос остается до сих пор нерешенным.

Совсем недавно вышла из печати статья Ю. В. Волтрика и Е. Е. Фиалко, специально посвященная поискам гавани Кремны [96, с. 40–48]. Авторы локализуют эту гавань в устье р. Корсак у с. Ботиево. Здесь, по их мнению, существовал залив, в котором «даже глубокосидящие суда могли подходить к берегу» [96, с. 45].

Залив в этом месте бесспорно существовал. Но в какое время? Вероятно, во времена новочерноморской трансгрессии, примерно на рубеже III–II тыс. до н. э., т. е. в доантичное время, и во времена нимфейской трансгрессии, примерно в середине I тыс. н. э., т. е. уже в послеантичное время. Как установлено специалистами на основании геологических, геоморфологических и археологических данных, во время пика новочерноморской трансгрессии уровень Черного моря (а следовательно, и Азовского) был выше современного на 2 м, а во время пика нимфейской трансгрессии — до 1 м [116, с. 154]. Без сомнения, можно говорить о существовании этого залива в указанные периоды.

Но ведь в V в. до н. э., во времена Геродота, палеогеографическая картина в корне отличалась. Уровень моря был ниже современного примерно на 5–7 м [116, с. 154]. А, по оценкам других исследователей, например К. К. Шилика, уровень моря был еще ниже — до 10. м. Это время фанагорийской регрессии. Ни о каком заливе у современного с. Ботиево, куда могли заходить большие суда, в V в. до н. э. не может быть и речи. Тогда и береговая линия моря проходила примерно в километре мористее. Поэтому, если и искать гавань Кремны в этом районе, то не у самого с. Ботиево, а на дне моря. Но почему именно на дне моря?