Путешествие в загадочную Скифию

Нашествие на землю скифскую

Итак, персидское войско ступило на скифскую землю. После того как все переправились, Дарий приказал разрушить мост через Истр. Но по совету Коя, одного из военачальников, он отменил свое решение. Этот эпизод очень важен для правильного понимания общих стратегических задач завоевателя. По Геродоту, у переправы произошло следующее: «Когда же Дарий и пешее войско, которое было с ним, прибыли к Истру, то, после того как все переправились, Дарий приказал ионийцам, разрушив мост, следовать за ним по суше — им и войску с кораблей. Когда же ионийцы готовились разрушать и делать то, что приказано, Кой, сын Эрксандра, стратег митиленцев, спросив прежде, угодно ли будет Дарию выслушать мнение того, кто желает его высказать, сказал следующее:

«О царь, ты собираешься совершить военный поход против страны, в которой не окажется никаких посевов и ни одного обитаемого города. Позволь мосту стоять неприкосновенным на этом месте, а стражами его оставь тех, кто его построил. И если, найдя скифов, мы совершим все согласно замыслу, то возвращение нам обеспечено. Если же мы и не сможем их найти, то, по крайней мере, возвращение для нас будет безопасным. Ведь я ничуть не боюсь, что мы будем побеждены скифами в битве. Я больше боюсь того, чтобы мы, не будучи в состоянии их найти, блуждая, не претерпели бы какой-нибудь беды. И может быть, кто-нибудь скажет, что я говорю это ради самого себя, чтобы остаться. Я же открыто высказываю мысль, которую считал для тебя, царь, наилучшей. Сам, однако, последую за тобой и не' останусь1'.

Дарий был очень доволен советом и отвечал ему такими словами: «Чужеземец лесбосец, когда я благополучно вернусь назад в мой дом, явись ко мне непременно, чтобы я отблагодарил тебя за добрый совет добрыми делами».

Сказав это и завязав шестьдесят узлов на ремне, он, позвав для беседы ионийских тиранов, говорил следующее: «Мужи ионяне! Прежнее решение, высказанное относительно моста, я отменяю. Вы же, взяв этот ремень, поступайте так. Как только увидите, что я отправился против скифов, то начиная с этого времени вы каждый день развязывайте по узлу. Если же в течение этого времени я не прибуду, а дни, отмеренные узлами, у вас придут к концу, отплывайте на свою родину. Ио до этого времени, поскольку я переменил решение, охраняйте мост, проявляя все усердие ради его спасения и охраны. Поступая так, вы мне чрезвычайно угодите». Сказав это, Дарий двинулся вперед» (IV, 97–98).

Какие выводы можно сделать отсюда? Как уже говорилось, этот эпизод наталкивает на мысль о том, что у Дария первоначально были иные планы: после покорения скифов двинуться дальше на завоевание Средней! Азии.

Можно предполагать, что после переправы Дарий собрал на совет всех военачальников и поделился этими планами. После всестороннего обсуждения главным образом под впечатлением выступления Коя, от таких грандиозных стремлений пришлось отказаться. Геродот же в сжатом виде изложил только суть происшедшего, и поэтому его повествование выглядит схематичным и несколько трафаретным.

Возможно, по этой причине некоторые исследователи считают, что рассказ о Кое выдуман самим Геродотом. Но с этим никак нельзя согласиться. Кой представлен не каким-то безликим, малоизвестным советчиком, а одним из военачальников, стратегом митиленцев. И на этом он не исчезает из нашего поля зрения. Дарий после завершения похода не забыл о своем обещании отблагодарить Коя за столь мудрый совет и назначил его тираном, т. е. правителем города Митилена (слово тиран тогда еще не имело того зловещего значения, которое присуще ему в настоящее время). Вот что пишет об этом Геродот: «Едва перейдя Геллеспонт, Дарий тотчас же вспомнил о великой услуге, оказанной ему Гистиеем из Милета и о совете Коя из Митилены. Он велел им прибыть в Сарды и предложил по их собственному выбору просить любой милости. Гистией, который был уже тираном Милета, не желал больше никакой тирании, но просил дать ему во владение местность Миркин в земле эдонян, где он хотел основать город. Так вот, Гистией выбрал эту землю. Кой же, который не был тираном, по простым гражданином, попросил царя сделать его тираном Митилены. Царь удовлетворил желание их обоих, и они отправились в места по своему выбору» (V, 11–12).

Кой упоминается еще дважды, уже в качестве тирана Митилены. Надо сказать, что правление городом закончилось для пего плачевно. Во время ионийского восстания митиленцы захватили Коя, вывели его из города и побили камнями (V, 38). Видно, не заслужил правитель любви и уважения горожан. Для сравнения можно сказать, что жители города Кимы, например, своего тирана просто отпустили.

Так можно ли в свете всех этих данных считать Коя вымышленным лицом?!

Как мы видим, Дарий отказался от своего первоначального плана и решил ограничиться только завоеванием Скифии и вернуться обратно к истрийской переправе. Совершить это он рассчитывал в 60 дней. И громада персидского войска двинулась на скифов.

Рассказав об эпизоде у переправы, Геродот переходит к описанию Скифии, с которым мы уже познакомились ранее. Затем, указав размеры «скифского четырехугольника», он вновь возвращается к военным событиям.

Как же ведут себя скифы? Они, конечно, узнали о грозящей беде еще до того, как завоеватели ступили на их землю. И стали готовиться к отпору врагу. Но силы были слишком неравными. Персы превосходили их, видимо, в несколько раз. И скифы обратились за помощью к своим соседям. Вот что сообщает об этом Геродот: «Скифы, отдав себе отчет в том, что они одни не в состоянии отразить войско Дария в открытом бою, стали посылать гонцов к соседям. И вот их цари, собравшись вместе, начали совещаться, так как войско надвигалось огромное. Собрались же цари тавров и агафирсов, и невров, и андрофагов, и меланхленов, и гелонов, и будинов, и савроматов» (IV, 102). Так, надвигающаяся беда собрала правителей практически всех сопредельных племен и народов.

Перечислив собравшихся царей, Геродот как опытный литератор умело переходит к описанию названных племен, их нравов, обычаев, тех или иных особенностей. Затем он вновь возвращается к совещанию царей:

«Итак, послы скифов, прибыв к собравшимся вместе царям этих перечисленных племен, передали сообщение о том, что Перс, после того как на другом материке все ему покорились, наведя мост в узком месте Боспора, переправился на этот материк; а переправившись и подчинив фракийцев, он наводит мост через реку Истр, желая и здесь все подчинить себе.

— Никоим образом не оставайтесь в стороне и не допустите, чтобы мы погибли, но в полном согласии выйдем навстречу нападающему. А не сделаете вы этого? Оказавшись в стесненном положении, мы или покинем страну, или, оставаясь, заключим соглашение. Ибо что будет с нами, если вы не захотите нам помочь! Вам же от этого будет ничуть не легче: ведь Перс идет на нас ничуть не больше, чем на вас. А победив нас, он не удовольствуется этим и не оставит вас в покое. Приведем мы и серьезное доказательство этих слов. Ведь если бы Перс шел войной только на нас, желая отомстить за прежнее порабощение, то ему следовало бы идти против нашей страны, оставляя в покое всех остальных, и он ясно показал бы всем, что нападает на скифов, а не на других. Теперь же, как только он перешел на этот материк, он покоряет всех, кто бы ни попался ему на пути. Оп держит под своей властью и остальных фракийцев, и в том числе ближайших к нам гетов» (IV, 118).

Вот с таким страстным и пламенным призывом обратились скифы к своим соседям. Их просьба о помощи, предложение сплотиться перед общей угрозой и совместными усилиями дать отпор наступающему завоевателю, выдвигаемые при этом аргументы должны были дойти до ума и сердца каждого, к кому они обращены. Но соседи восприняли этот призыв по-разному. Как же повели себя они в этот ответственнейший момент, когда решалась судьба не только скифов, но и многих других причерноморских народов?

По Геродоту, произошло следующее: «Когда скифы объявили это, цари, прибывшие от племен, стали советоваться, и мнения их разошлись. Гелон, Будин и Савромат, будучи заодно, согласились помочь скифам; но Агафирс, Невр, Андрофаг и цари меланхленов и тавров отвечали скифам следующее: «Если бы вы, не причинив персам зла и не начав войну первыми, просили о том, о чем теперь просите, то нам было бы ясно, что вы говорите справедливо, и мы, послушавшись вас, действовали бы заодно с вами. Но вы, вторгнувшись в их страну без нашего участия, господствовали над персами столько времени, сколько вам позволяло божество, и так как их теперь побуждает то же самое божество, они платят вам тем же. Мы же и тогда не причинили никакого зла этим мужам, и теперь не будем пытаться первыми причинить зло. Если, однако, он вторгнется и в нашу страну и положит начало несправедливости, тогда и мы не подчинимся; а пока мы этого не увидим, мы останемся у себя дома. Ведь мы думаем, что персы идут не на нас, а на тех, кто были виновниками несправедливости»» (IV, 119)..

Ситуация складывалась трагическая. Агафирсы, невры, андрофаги, меланхлены и тавры предали скифов, бросая их на произвол судьбы. Понять мотивы этого предательства нетрудно. Одна из главных причин — нежелание рисковать собственным спокойствием и благополучием. На тот момент они чувствовали себя в относительной безопасности. И собственнические интересы одержали верх..

Мало того, отказавшие в помощи цари даже не осуждали персов и не видели в их нашествии на скифов ничего несправедливого, а, скорее, наоборот, — оправдывали завоевателей. А свой предательский отказ помочь скифам защитить свою землю от врага объяснили тем, что не хотят «первыми причинить зло». Объяснение кощунственное, особенно если учесть, что для оправдания привлекаются события столетней давности!

Поведение агафирсов, невров, андрофагов, меланхленов и тавров и содержание их ответа наталкивают на мысль о том, что дело здесь не обошлось без нажима персов. Откуда соседи скифов могли узнать, чем Дарий объясняет причины своего похода? И откуда у них заранее такая уверенность в собственной безопасности?

Здесь возможно такое объяснение. Дарий, по всей вероятности, постарался помешать объединению сил скифов и их соседей и разослал царям всех соседних со Скифией племен вестников с разъяснением, что он идет войной только на скифов и никого больше завоевывать не собирается.

И завоеватель добился раскола среди соседей скифов. Большинство из них отказалось помочь скифам. На помощь пришли только гелоны, будины и савроматы.

Но имеющихся сил все же было недостаточно для того, чтобы немедленно дать отпор персам. И скифы избрали иную тактику. Дальнейший ход событий Геродот представляет так: «Когда скифы узнали о таком ответе, они решили ни в коем случае не давать открытого сражения, поскольку эти союзники к ним не присоединились, но, постепенно отходя и угоняя скот, засыпать колодцы и источники, мимо которых они будут проходить, истреблять растительность на земле, разделившись при этом надвое. И к одной из частей скифского населения, той, над которой царствовал Сконасис, присоединить савроматов. Им следовало, отступая вдоль озера Меотиды, заманивать врага к реке Танаис, если Перс повернет в этом направлении; если же Перс отступит, преследовать, нападая. Такова была у них одна часть населения царства; ей был предписан тот путь, о котором как раз и говорилось.