Путешествие в загадочную Скифию

Эти и другие сведения ценны и интересны не только информацией о самом Анахарсисе, но и широким историческим и этнографическим материалом. Они передают живой разговорный язык, помогают полнее понять дух и колорит того времени, психологию человека, его поступки, критерии духовных и моральных ценностей, любви и дружбы и многие другие вопросы бытия.

В этом плане для нас также важен другой рассказ Лукиана Самосатского, названный им «Анахарсис, или О гимнасиях». Он построен в виде беседы нашего героя с Солопом. Философы ведут такой разговор:

«6. Солон. Совершенно естественно, Анахарсис, что такого же рода занятия (т. е. гимнастические) кажутся тебе чуждыми и далеко не похожими на скифские обычаи, все равно, как и у вас, должно быть, есть много предметов обучения и занятий, которые показались бы стран-v пыми нам, эллинам, если бы кто-нибудь из нас присутствовал при них, как ты теперь присутствуешь при наших занятиях…

11. Анахарсис… А у нас, скифов, если кто ударит кого-либо из равных или, напав, повалит на землю или разорвет платье, то старейшины налагают за это большие наказания, даже если обида будет нанесена при немногих свидетелях, а не при таком множестве зрителей, какое, по твоим словам, бывает на Истме и в Олимпии…

14. Анахарсис… Однако, Солон, я прибыл к вам из Скифии, проехав такое пространство суши и переправившись через обширный и бурный Эвксинский Понт, именно с той целью, чтобы изучить эллинские законы и познакомиться с вашими обычаями…

16. Анахарсис… Кроме того, я не могу уже выносить знойных и пламенных лучей солнца, падающих на обнаженную голову; свой колпак я решил спять еще дома, чтобы не казаться одному среди вас иностранцем по внешнему виду…

18. Анахарсис… Откуда бы мне, блуждающему кочевнику, жившему на повозке и переезжавшему из одной земли в другую, а в городе никогда не жившему и даже доныне его не видавшему, рассуждать о государственном устройстве и учить оседлых жителей, уже столько времени благоустроенно живущих в этом древнейшем городе?..

34. Солон. Вам простительно жить постоянно с оружием: жизнь в открытых местах легко допускает зло-,-умышления, а врагов у вас очень много, и неизвестно, когда кто-нибудь, напав, стащит спящего с повозки и убьет; затем недоверие друг к другу людей, живущих по своему произволу, а не по законам, также делает постоянно необходимым оружие, чтобы близок был защитник в случае насилия…».

Как видно из этой беседы, Анахарсис изучал государственное устройство и законы, по которым живут эллины. Кстати, относительно законов, как свидетельствует софист и историк Евнапий в своем труде «Продолжение истории Дексиппа», скифский мудрец говаривал, что они «слабее и тоньше паутины» (фрагм. 87).

Интересный сюжет предлагает нам Диодор Сицилийский. В своем произведении «Библиотека» он рассказывает о том, что Анахарсис, причисленный к величайшим мудрецам древнего мира, прибыл вместе с ними к лидийскому царю Крезу и беседовал с ним. Отрывок этот даже озаглавлен: «Анахарсис у Креза». А ниже читаем:

«К нему (т. е. Крезу) прибыли скиф Анахарсис, Биант, Солон и Питтак, которых он на пирах и в собраниях отличал величайшими почестями, показывая им свои богатства и могущества его власти.

В то время у образованных людей была в моде краткость речи; Крез, показав им благополучие своего царства и количество покоренных народов, спросил Анахарсиса, как старшего из мудрецов, какое из живых существ он считает храбрейшим. Анахарсис сказал, что самых диких животных, ибо они одни мужественно умирают за свою свободу.

Крез, полагая, что он ошибся и что на второй вопрос даст угодный ему ответ, спросил, какое из живых существ считает он справедливейшим. Тот снова ответил, что самых диких животных, так как они одни живут по природе, а не по законам: природа же, по его словам, есть 1 создание божества, а закон — установление человека, и справедливее пользоваться тем, что открыто богом, а не человеком.

Тогда царь, желая высмеять Анахарсиса, спросил не суть ли звери мудрейшие существа. Мудрец, согласившись с этим, объяснил, что предпочитать истину природы истине закона есть основной признак мудрости. Тогда царь с насмешкой сказал, что его ответы основаны на скифском звероподобном воспитании» (IX, 26, 2–5).

В этой беседе, как мы видим, Диодор Сицилийский устами Анахарсиса излагает основные положения философии стоиков.

Нельзя не рассказать также о том, что античная литературная традиция донесла до нас десять писем, которые принадлежат якобы Анахарсису. Эти писания пронизаны философскими взглядами киников и относятся, как полагают исследователи, ко времени возрождения кинизма в I в. до н. э. Так или иначе, но приписываемые Анахарсису письма важны для нас в первую очередь тем, что содержат немало интереснейших сведений об истории Скифии, нравах, обычаях скифов. А сами письма сочинены, надо полагать, на основе достоверных сведений, рассказов и изречений самого Анахарсиса. Автор (или авторы) этих писем остался неизвестным.

Ознакомимся с той информацией, которая непосредственно относится к нашей теме. В письме «К афинянам» читаем следующее:

«Вы смеетесь над моим языком за. то, что он не отчетливо выговаривает греческие буквы. Анахарсис неправильно говорит среди афинян, а афиняне — среди скифов. Не языком отличаются люди от людей и приобретают славу, а мыслями, как и эллины отличаются от эллинов. Спартиат не чисто говорят по-аттически, но деяниями своими славны и похвальны. Скифы не порицают речи, которая выясняет должное, и не хвалят той, которая не достигает цели…

…Речь не бывает дурна, когда помыслы хороши и прекрасные дела следуют за речами. Скифы считают речь дурной, когда бывают дурны помыслы…».

В другом письме, озаглавленном «К Медоку», говорится: «Зависть и страх суть великие доказательства низкой души; за завистью следует печаль от благополучия друзей и сограждан, а за страхом — надежды на пустые слова. Скифы не одобряют таких людей, но радуются чужому благополучию и стремятся к тому, чего им возможно достигнуть; а ненависть, зависть и всякие па-.губные страсти они постоянно всеми силами изгоняют, как врагов».

В письме «К Аннону» изложены принципы неприхотливого образа жизни: «Мне одеянием служит скифский, плащ, обувью — кожа моих ног, ложем — вся земля, обедом и завтраком — молоко, сыр и жареное мясо, питьем — вода…».

А в следующем письме, которое называется «К царскому сыну», автор рассуждает о внутренней свободе человека: «У тебя флейты и кошельки, а у меня — стрелы и лук. Поэтому, естественно, что ты — раб, а я свободен, и у тебя много врагов, а у меня — ни одного. Если же ты хочешь, отбросив серебро, носить лук и колчан и жить со скифами, то и у тебя будет то же самое».

Одно из имеющихся писем названо «Крезу». Автор обращается к лидийскому царю Крезу, известному своим огромным состоянием, и рассказывает об отношении скифов к богатству: «…Выслушай рассказ о том, чему я сам был очевидцем. Большая река протекает по скифской земле, именно та, которую называют Петром. На ней однажды купцы посадили свою барку на мель и, не успев ничем помочь горю, с плачем удалились.

Разбойники, заметив их несчастие, подъехали на пустой лодке, немедленно набросились на груз, перенесли с барки все движимое и незаметно для себя перенесли и несчастье: барка, освобожденная от груза, поднялась и получила способность плавать, разбойничья лодка, поднявшая ее груз, скоро пошла ко дну вследствие похищения чужого имущества.

Это всегда может случиться с богатым. Скифы же стали вне всего этого: мы все владеем всей землей; то, что она дает добровольно, мы берем, а что скрывает, — оставляем; защищая стада от диких зверей, мы берем взамен молоко и сыр; оружие имеем мы не против других, а для собственной защиты в случае надобности; но доселе это не понадобилось: ибо мы являемся для наступающих и борцами и призами за победу; но такой приз немногие любят…».

Автор письма, разумеется, несколько идеализирует истинное положение дел у скифов, но тем не менее сформулированное им отношение к богатству весьма показательно. А отсутствие всяких ценностей, подчеркивает он, позволяет жить спокойно, не боясь нападений жаждущих обогащения соседей. Ведь победителям нечего взять с них, кроме их самих.

Уже упоминаемый здесь Диоген Лаэртский знакомит нас с еще одним письмом Анахарсиса Крезу. Скифский мудрец пишет: «Царь лидийский, я прибыл в страну эллинов для изучения их нравов и занятий. В золоте я нисколько не нуждаюсь, для меня достаточно возвратиться в Скифию лучшим человеком. Я прибыл в Сарды, душевно желая прийтись тебе по нраву».

Диоген в своем сочинении собрал также целый ряд метких, крылатых выражений и изречений Анахарсиса, с которыми весьма интересно и небесполезно познакомиться ближе. Некоторые из них актуальны и сегодня.

Что же говорил скифский мудрец? Обратимся к источнику. Диоген излагает все сплошным текстом, но при цитировании для более удобного изучения я проставил порядковые номера. Он пишет:

«1. Анахарсис сказал, что виноградная лоза приносит три кисти: первую — удовольствия, вторую — опьянения, третью — отвращения.

2. Он же выразил удивление тому, что у эллинов состязаются художники, а судят их не художники.

3. На вопрос, как можно не сделаться пьяницей, он сказал: «Если иметь перед глазами безобразия пьяных».

4. Он выражал удивление и тому, что эллины, издавая законы против обидчиков, почитают атлетов за то, что они бьют друг друга.

5. Узнав, что корабль имеет в толщину четыре пальца, он сказал, что настолько плывущие в нем удалены от смерти.

6. Масло он называл средством для возбуждения бешенства, потому что намазанные им атлеты бесятся друг на друга.

7. Каким образом, говорил он, запрещающие ложь лгут в лавках открыто?

8. Он выражает также удивление тому, что эллины при начале пира пьют из малых чаш, а насытившись — из больших.

9. Под его изображением подписывается: «Сдерживать язык, желудок, все органы тела».

10. На вопрос, есть ли у скифов флейты, он ответил: «Даже лоз нет» (Это выражение означает, что флейт нет, потому что нет пьянства, а пьянства нет, потому что нет винограда, т. е. лоз. — М. А.).

11. На вопрос, какие корабли безопаснее, сказал: «Вытащенные на берег».

12. Он говорил, что с величайшим удивлением видел у эллинов то, что дым они оставляют на горах, а дрова свозят в город.

13. На вопрос, кого больше, живых или умерших, он сказал: «А плавающих куда ты кладешь?».

14. Порицаемый одним аттическим гражданином за свое скифское происхождение, он сказал: «Мне позор — отечество, а ты — своему отечеству».

15. На вопрос, что у людей хорошо и дурно, он сказал: «Язык».

16. Он говорил, что лучше иметь одного друга, стоящего много, чем многих, не стоящих.

17. Площадь он называл определенным местом для взаимного обмана и корыстолюбия.

18. Оскорбленный юношей на пиршестве, он сказал: «Юноша, если ты в молодости не переносишь вина, то в старости будешь носить воду»» (§ 103–105).

Об остроумных ответах Анахарсиса рассказывает также и Плутарх. В его труде «Сравнительные жизнеописания» есть раздел, который называется «Пир семи мудрецов». Здесь в двух сюжетах фигурирует скифский мудрец. В первом случае он якобы беседует с сыном бога Гефеста Ардалом, который считался изобретателем флейты, а во втором — со знаменитым греческим баснописцем Эзопом. Идет следующий разговор: «5. …Ардал, обратившись к Анахарсису, спросил, есть ли у скифов флейтистки. Тот сразу сказал, что нет даже лоз. Ардал снова спросил: «Но боги ведь есть у скифов?» — «Конечно, — ответил он, — но понимающие человеческий язык: не так, как эллины, думающие, что они говорят лучше скифов, и все-таки полагающие, что боги с большим удовольствием слушают костяные и деревянные инструменты…».