Проклятое чудо

Имрам бросает короткий взгляд на Ариэллу и обращается к Герхарду.

– Она теперь моя?

Герхард с улыбкой взмахивает рукой.

– Твоя, можешь делать, что пожелаешь.

Имрам расстёгивает пуговицы на сюртуке, снимает его и подходит к Ариэлле, накидывает ей на плечи и тихо говорит:

– Прикройся.

Девушка вскидывает на него глаза, полные смятения.

– Вам не нравится то, что вы видите, господин?

Щёки Имрама снова краснеют.

– Нет, да. Ариэлла, просто прикройся.

Герхард наблюдает за ними через дно бокала, допив остатки вина, он отпускает Имрама, чтобы тот проводил свою первую рабыню и вернулся.

Покинув здание, Имрам останавливается и поворачивается к Ариэлле, она снова с опущенной головой.

– Посмотри на меня, – тихо говорит он в темноте ночи.

Девушка сверкает зелёными глазами.

– Я не обижу тебя, – обещает он и протягивает к ней руку.

Ариэлла вкладывает свою ладонь, ангел обнимает её, расправляет крылья и улетает в сторону дома, где он прожил слишком долго и слишком одиноко.

Оставив девушку, он практически сбегает к Герхарду. Подарок господина его страшит, тем более, когда он остаётся с Ариэллой наедине.

Имрам возвращается, когда Герхард уже допивает первую бутылку вина. По лицу господина Имрам понимает, что сейчас будет серьёзный разговор.

– Я хочу рассказать тебе правду, – говорит Герхард.

Белокрылый ангел напрягается. Ничем хорошим подобные разговоры не заканчиваются.

– Слушаю.

– Присядь.

Имрам опускается на скамью и выжидательно смотрит на Герхарда.

– Дева, с которой я создам союз, необычная девушка.

Герхард замолкает, и Имрам, пожав плечами, спрашивает:

– Что в ней необычного?

В какой-то момент для Герхарда останавливается время, он сейчас скажет то, о чём, возможно, кроме него, никто не знает.

– Поклянись мне, что об этом никто не узнает.

Имрама оскорбляет просьба господина в клятве. Имрам никогда не давал поводов усомниться в своей верности.

– Клянусь, – произносит он, понимая, что сохранит любую тайну господина.

Герхард кивает.

– Она потомок Проклятого Дитя.

Имрам так резко поднимается со скамьи, что та практически переворачивается. Перед мысленным взором Имрама пролетают воспоминания войны, ужасной и кровопролитной. Бессмысленной войны.

– Этого не может быть, – не веря произносит он.

Герхард тоже так думал, пока не убедился, попробовав каплю её крови.

– Может. Это точно она. Может, есть другие потомки, но мне это неизвестно.

Имрам осматривается по сторонам, словно ищет тех, кто может их подслушать. Белокрылый подходит к Герхарду и, смотря на него, произносит то, что никогда ранее не предложил бы.

– Мы должны избавить мир от неё, а не сочетать вас с Проклятой союзом.

– Разве ты не хочешь в сады? – спрашивает Герхард.

– В моей памяти слишком отчётливо запечатлелась война с демонами, – начинает Имрам. – Если открыть разлом, очередная бойня неминуема. Такую цену я заплатить не готов. Даже ради садов.

Герхард не ожидал такого поворота их беседы.

– Все ангелы хотят домой, – напоминает он.

– И я! – с жаром произносит Имрам. – Но нам там не место, если мы решим вернуться домой убивая. Это грех. Это ужасный грех.

– Твоя правда, Имрам. Но мне нужен этот разлом, мне нужен всего один меч или кинжал демона. Всего один.

– Для чего?

Герхард хочет прекратить своё существование. Ему ненавистна земля, ему здесь плохо, настолько, что он больше не может. Жить без цели, что может быть хуже?

– Моё проклятие, которое Он подарил мне перед тем, как отвернуться, – заточение. Я не могу покинуть этот город. Я пленник. Узник его игр, – сознается Герхард.

– Не говорите так, – просит Имрам.

– Имрам, меня поражает твоя вера. Тебя предали, а ты продолжаешь верить в Него.

– Это не так.

Герхард выгибает брови, ожидая пояснений.

Имрам произносит:

– Я уважаю Его, он дал жизнь всем нам. Но моя вера никак не направлена на Него и сады.

В этот момент Герхард понимает, насколько ничтожно мало он знает об Имраме.

– Так в чём твоя вера? – спрашивает он.

– Я верю в то, что мы можем быть лучше, не для кого-то или вопреки кому-то, а ради себя. Он дал нам жизнь, а дальше уже наш выбор, как жить. Достойно или бесчестно. Храбро или трусо.

Герхард глубоко задумывается над словами Имрама.

– Союзу быть, – всё же говорит он.

Имрам в печали и ужасе от того, что может произойти, если Сади действительно Потомок Проклятой.

– Да, Господин, – подтверждает Имрам, думая о том, что он должен сам убедиться в правдивости утверждения Герхарда.

– Мы сможем вернуть домой наших братьев, а всё это забудем, как страшный сон.

Имрам снова не согласен.

– Мы не знаем, на что способен Потомок Проклятой. Она погубит всех нас, – предполагает он.

Герхард начинает раздражаться.

– Она – наш козырь в борьбе.

– В какой борьбе, Герхард?

Имрам позволил себе перейти с господина на имя, он сделал это в пылу своего несогласия, и Герхард это замечает.

– В последней борьбе, – произносит Герхард, понимая, что его борьба и борьба Имрама не имеют ничего общего.