Хвост Греры 2

* * *

Уровень СЕ

Лиам

Он наблюдал за ней через экран. За Кейной, которая плакала, не желая вгонять под кожу иглу.

– … сама будешь руководить моей рукой.

Наверное, ответ был положительный, потому что футляр был взят. Кейна отправилась в ту же спальню, в которой недавно сидела, – в желтую. Занавески и покрывало на кровати были золотистого цвета. Солнечные, приятные взгляду – кто их выбирал? Точно не он.

И более всего Лиам желал сейчас быть рядом, забыть про чертов СЕ и отправиться домой, чтобы, когда веки Кейны сомкнутся, просто сидеть рядом. Чтобы вытащить ее из «сна», если что-то пойдет не так. Да, он знал, что «Сквад» безопасен, что это единственный наркотик, не создающий в мозговой структуре патологической зависимости, но тем он и опасен. Своей «безопасностью». И всегда что-то могло пойти «не так».

Он бы переместился, он бы плюнул на карту с мигающими красными огнями, с которой каждый раз соскальзывал его утомленный взгляд. Он бы взял стул, неслышно опустился рядом, контролировал бы ее пульс и берег от перенапряжения нервную систему. Уже собрался покинуть пост, когда раздалось напряженное, как предупреждающий звук гремучей змеи, шипение рации.

– Сектор Два… Разлом…

– Шейте, – среагировал Лиам быстро и зло.

– Не можем вручную… Ширина…

Рация назвала такую ширину, что брови Карры сначала взлетели, а после слиплись в линию. Как и губы. Ему придется переориентировать систему, бросить ресурсы на помощь, в общем, придется руководить. Никакие замы тут не помогут, похоже, чертова агрессивная материя взбрендила даже через нейтрализатор. Они не могут удержать в фиксированном состоянии даже почву.

Вводить нужные цифры он начал тогда, когда Кейна на экране уселась на кровать, когда приложила одну трясущуюся руку к губам, а второй воткнула в бедро иглу. Надавила пальцем на поршень, смешала «сквад» с собственной кровью.

Карра болел изнутри. Он хотел верить, что этот последний шаг, на который он решился, снова задвинув принципы в чулан, принесет результат в виде конкретных ответов. И еще – что ей не будет очень больно или очень плохо.

На подушку она мягко падала – наркотик быстро погружал в беспамятство. Едва успела выровнять тело на кровати, чтобы не соскользнуть, и тут же изменился, замедлившись, пульс. Все, транссон.

Лиам хотел выругаться. Так зло и так витиевато, что, выплюнь он эти слова наружу, они клубились бы в кабинете, прожигая материю не хуже агрессивной черноты. И он сдержался.