Шаг вверх

Вера снова опустила голову.

— Я дура, да?

— Нет конечно. — Александр кончиками пальцев погладил руку девушки, лежавшую на столе. — Ты просто играешь игру, правил которой не знаешь. Но в твоём возрасте это нормально. А то как узнать нравится тебе игра или это не твоё. Так что, пробуй. По младости лет, никто особенно не напряжётся, а скорее всего даст пару советов. Ну и конечно нельзя играть ни в какие игры с криминалом. С чертями вообще не стоит садиться играть, если не можешь их отправить обратно в преисподнюю.

— А как отличить чертей от людей?

— Да, это проблема. — Александр кивнул. — Черти научились очень точно подделывать внешность и привычки людей. Но выход только один. Не верить никому пока человек не доказал, что он не чёрт. А вообще маркеров очень много. Например, азартные игры. Если человек погряз в играх и не имеет сил остановиться, значит с ним уже что-то не в порядке. Или насилие. Человек, которому нравится совершать насилие, не важно над человеком или зверем, не должен допускаться до работы с людьми. Даже надзирателем в тюрьме. То же касается неумеренных в пьянстве. Алкоголики и наркоманы вообще любимые объекты для чертей. Людского-то там почти не осталось. И рано или поздно черти сожрут их, оставив только оболочку.

— Александр Леонидович! — Лавируя между столиков, по ресторану шёл Мстислав Всеволодович Келдыш, в блеске наград, а рядом шла миловидная женщина в белом платье и кокетливой шапочке, с крошечной вуалью. — А мне говорят, вы здесь. Что же не заехали? У меня дача здесь недалеко. — Громко произнёс он, подойдя к столику.

— Мстислав Всеволодович. — Александр пожал руку академику. — Рад встрече. Хочу представить вам мою спутницу — Веру Гастингс.

— О, где моё воспитание! — Он с улыбкой оглянулся на женщину, и помог сесть, на стул, мгновенно принесённый официантом. — Моя жена, Людмила Игоревна Келдыш. Мой ангел, а это человек, которому я обязан избранию на пост президента Академии Наук.

— Людмила Игоревна не слушайте этого сказочника. — Александр покачал головой. Мстислав Всеволодович, настоящая сверхновая звезда на научном небосклоне нашей страны и всего мира, и его избрание главой академии, лишь запоздалое признание заслуг. А я в этой истории всего лишь мелкий камешек, который стронул лавину.

— Ну, не такой уж скромный. — Келдыш глазами показал на девственно-чистый пиджак Александра. — А чего это вы без регалий, по-простому? Не хотите девушку смущать? — Он громко расхохотался. — Это правильно, но… неправильно. Страна не для того вас награждала, чтобы вы ордена прятали.

— Да, ладно. Вы лучше расскажите, как у вас дела. Я слышал с новой установкой какие-то проблемы? — Александр подозвал официанта, чтобы академик с супругой могли сделать заказ.

— Да, проблемы есть. — Келдыш кивнул, рассеяно глядя как его супруга выбирает еду и напитки. — Не можем никак довести до сдачи Арбалет.

— Помню такую тему. — Александр кивнул. — Но мне кажется, что вы напрасно ушли в сегмент машин так сказать общего пользования. Кому как не вам, знать насколько громоздкими бывают расчёты.

— И так справляемся. — Келдыш небрежно взмахнул рукой.

— Смотрите. — Александр достал из кармана блокнот, и нарисовал на чистой странице треугольник. — Это пирамида. Внизу солдаты науки. Мэнээсы, энэсы, и прочие. Все те, кто идут в бой под знамёнами академиков и профессоров. Вы сейчас делаете машины для них. Стрела, Арбалет, и другие. — Александр отчеркнул низ треугольника. — Наверху вы, как гениальные математики, физики и механики. Генералы от науки. Как вы говорите справляетесь сами. Ну а кто поможет офицерскому составу? Особенно тем, кто имеет генеральские идеи, и не имеет пока генеральских связей, или собственного матаппарата? Биологи, например, химики, и ряд других специальностей у кого огромные, страшно громоздкие расчёты, а на руках лишь машина способная посчитать это за полтора месяца. И всё это время, все те, кому нужна вычислительная техника будут тихо ждать?

Сделайте хотя бы по суперкомпьютеру на каждый научный центр, если не хотите пользоваться сами. Глушков потянет аппаратную часть, но не потянет программную. Тут нужен совсем другой масштаб понимания математики и алгоритмики. А я вам подарю пару наших разработок.

—? — Академик изобразил лицом вопрос.

— Большой экран. Действительно большой. Шесть на три метра. Большой и яркий. Для лекций и докладов лучше не бывает.

— Как же исхитрились?

— Три цветных лазера, и механическая развёртка. — Александр усмехнулся. — Первые три экрана ушли в Центральный Комитет, а мы сразу сделали десять.

— Беру все остальные! — Быстро ответил академик, хватанув в возбуждении бокал с шампанским Александра и выпив его в два больших глотка.

— И вы сделаете суперкомпьютер?

— Вы сказали пару разработок. — Напомнил академик.

— Высокочастотные тиристоры. Ток до тысячи ампер, время сработки пятнадцать миллисекунд.

— Тысячу штук. — Мгновенно отреагировал Келдыш.

— Москва, Ленинград, Минск, Киев, Нижний, Казань, Уральск, Красноярск, Новосибирск, Томск, Хабаровск, Владивосток. — Перечислил Александр в ответ.

— Двенадцать… — Мстислав Всеволодович пожевал губами глядя куда-то в пространство. — Не потянем.

— А если Глушков впряжётся? Да мы поможем их связать в одну сеть? — Не сдавался Александр. Интересно же может получиться. Особенно если одну большую задачу считать в параллель.

— Нет таких задач, чтобы загрузить в параллель четыре суперкомпьютера. — Академик мотнул головой.

— Есть как минимум две таких задачи. — Александр усмехнулся. — Траектория управляемого аппарата за границы Солнечной системы, и геномные вычисления. Ну, и как только появится инструмент, появятся и задачи. Причём как бы не лавинообразно. Хотите пари?

— Ну? — Академик заинтересованно приподнял бровь.

— Если вы, сделав сеть хотя бы из четырёх машин, не обратитесь к ним с расчётами хотя бы пару раз за год, я вам обещаю, что больше не буду приставать со всякими идеями.

— Пф… Тоже мне пари. — Мстислав Всеволодович поднял руки. — Понятно, что, когда появится дрель, сразу найдётся толпа тех, кому срочно нужна дырка. — Он вздохнул. — Ладно, будут вам суперкомпьютеры. С Булганиным сами согласовывать будете.

— Так уже. — Александр с улыбкой кивнул. — На июньском заседании всё решили. Просто приостановили пока выделение средств до согласования сроков, и объёмов. Знают, что у нас нестыковки в этой части.

— Тогда зачем вы меня уговаривали? — Густые брови академика поднялись вверх.

— Согласие, есть продукт, при полном непротивлении сторон[3]. — Со смехом процитировал Александр. — Уверен, что вы, Мстислав Всеволодович, по своей воле сделаете всё куда лучше и красивее, чем по принуждению.

В зал вошёл водитель Александра, и держа в руках маленький чемоданчик, подошёл к Григорию, а тот выслушав починенного, кивнул и подхватив чемоданчик, подошёл к столику, где сидел Александр с академиком.

— Александр Леонидович. — Он отстегнул сбоку от чемоданчика трубку, и протянул её Мечникову.

Систему связи Волга, сделали уже давно, и она покрывала почти всю европейскую территорию СССР работая почти как сотовая связь, только на более низких частотах, и не так шустро переключалась в дороге, от чего бывали прерывания в разговоре, когда машина пересекала границы между участками.

— Мечников у аппарата.

— Хорошо, что вы всегда на связи. — Раздался усталый голос Лаврентия Берии. — Нам срочно нужна ваша консультация. У нас ситуация А — два.

— Я всё понял, товарищ Берия. — Александр посмотрел на часы. — Часа через три буду. — Он вернул трубку на место, и поднял глаза на начальника охраны. — Поднимай экипаж, мы едем на аэродром. Предлагаю семьи и сотрудников забрать завтра днём. А — два, в А — ноль за ночь не перескочит. — Мечников посмотрел на академика. — Мстислав Всеволодович, я рекомендую вам с супругой лететь с нами.

— Но сейчас ночь! — Всполошилась супруга Келдыша. — Самолёты не летают.

— У меня свой борт. — Спокойно пояснил Александр. — К нашему прибытию он будет ждать на взлётной полосе. — Затем развернулся к Вере. — Ты уж прости великодушно, что так вот, через пень-колоду всё. Но, служба. — Он развёл руками. — Вдруг будешь в Москве, звони. — Он выдернул из блокнота страничку, и быстро написал номер. — Это секретариат, они меня соединят.

[1] Hände hoch — (нем.) — Руки вверх.

[2] В реальной истории Семён Константинович Гитлер погиб в боях за Севастополь 3 июля 1942 года.

[3] Ильф и Петров «Двенадцать стульев»