Последняя из своего рода. Том 1

С первого взгляда результат усилий принцессы напоминал большую красно-черную кляксу, но стоило приглядеться внимательнее — и становилась заметна симметричность и четкость, кажущаяся знакомой.

— Какой необычный узор, — Стинн вопросительно приподнял брови.

— В малой приемной он был вышит на гобелене, — со вздохом сказала Риэль. Эль-кадари кивнул: возможно, он запомнил рисунок, когда несколько лет назад посещал королевство Шоралл.

Пожелав принцессе спокойной ночи, Стинн вышел из палатки. Этот узор…. Такая мелочь, но его знакомость не давала эль-кадари покоя.

Перед тем, как заснуть, подумалось: знаменательно, что дочь короля, зачатая при помощи магии эль-кадари, может стать для его народа ключом к величию. После четырех сыновей королева безумно хотела девочку, вот только дочери в роду Шоралл не рождались почти тысячу лет. Если кто прежде и знал о причине этого, то теперь все позабылось, ушло в легенды. Король, любивший жену, что так редко бывает в династических браках, согласился принять помощь матери клана Гор. И действительно, родилась дочь, обладательница фамильных сапфировых глаз и льняных волос Шоралл.

Правда, уровень Силы у Риэль, по сравнению с ее братьями, был слаб, но разве это не являлось еще одним плюсом в ее будущей роли жертвенной невесты?

Мир эль-туаль, в отличие от многих других, почти с добротой относился к изгнанникам. Эль-кадари могли жить здесь месяцами, лишь на несколько дней возвращаясь домой, на плавающие в Бездне острова. В других же мирах срок составлял не больше пары дней, и да будут милостивы Боги Хаоса к тем, кто задержался дольше. Галлюцинации, безумие, странная болезнь, когда тело перестает повиноваться и покрывается кровавым потом… Стоило чуть затянуть, и конец был только один — смерть.

Бессонница, последние дни мучившая Стинна, намекала, что постоянный мир начал отторгать его; но сегодня сон поманил, стоило закрыть глаза. Сладостные грезы сменяли одна другую, пока мужчина не очнулся. Сознание громко кричало об опасности, но тело неожиданно оказалось тяжелым и неповоротливым, словно из жемчужных снов он сразу провалился в кошмар.

Сперва у Стинна не было сил не то, чтобы пошевелиться, но даже открыть глаза. Но у любого мага дух сильнее плоти. Шаг за шагом, контролируя каждый мускул, эль-кадари заставил себя подняться. Легче, наверное, было бы подчинить мертвеца, чем собственное тело.

Никогда прежде, даже среди глубокой ночи, он не слышал такой тишины в лагере. Ни единого голоса, ни звука. И… да, верно — лес вокруг них тоже молчал, что не объяснялось уже никак. Не бывает летней ночи без рева хищников, писка перепуганной мелюзги, криков ночных птиц, стрекотания сверчков.

На подгибающихся ногах эль-кадари подошел к краю палатки и отдернул полог. Слишком тихо, слишком спокойно. Никакого движения… почти.

Из-за крайней палатки появилась темная фигура. Стинн моргнул несколько раз, пытаясь сфокусировать зрение — силуэт то и дело расплывался.

Фигура уверенно двинулась дальше, потом замерла. Стинн никак не мог разглядеть лицо, но чувства, не имеющие отношения к зрению, подсказывали: силуэт не принадлежал эль-кадари.

Эль-туань? Или двусущный? Но как он прошел охрану?

С некоторым запоздание мозг, еще затуманенный сном, сообразил: стражников по периметру лагеря больше не было. А силуэт тем временем возобновил движение, но уже в сторону эль-кадари.

Стинн попытался призвать Нити, но зов ушел в пустоту. Полная блокировка способностей? Нет, однажды ему довелось испытать это — ощущения были другие. При блокировке маг чувствует невыносимую пустоту в душе, в той ее части, куда закрыт ход. Сейчас же магия присутствовала, но словно в некотором отдалении.

Темная фигура оказалась напротив, тряхнула головой, и скрывающий лицо капюшон упал на плечи:

— Никогда не любила ваше племя, — сейчас, наполненный ядом, голос принцессы уже не показался Стинну похожим на звонкий колокольчик. Мимолетно возникло удивление: отчего прежде он посчитал это лицо почти детским? Лишенное признаков возраста, с льдинами глаз, оно не могло принадлежать семнадцатилетней девчонке.

Сонливость вернулась с десятикратной силой, требовались неимоверные усилия, чтобы просто стоять и не давать глазам слипаться.

— Как ты сумела? — выдавил он, и сквозь пелену надвигающегося сна прозвучал насмешливый ответ Риэль:

— Ты плохо учил наследие Древних, кадари.

Последнее, что услышал Стинн, погружаясь в беспамятство, был ее тихий холодный смех.