Когда в задаче одни неизвестные

Майор Айдаров

— Снова я к вам, Калике, — сразу о деле заговорил Айдаров. — Не дает нам покоя Рахимбек. Вроде у него и алиби — но не дает покоя. Хотелось бы потолковать с ним. Позволите?

— А чего же нет? — засмеялся Елюбаев. — Мы его взяли с вашей помощью... Сейчас распоряжусь.

Ввели Рахима.

Айдаров неторопливо оглядел его. Грязноватая рубашка, помятые брюки. Лицо угрюмое — это, видимо, от большого носа, зависшего над верхней губой. Темные глаза смотрели с еле заметным напряжением.

Айдаров кивнул милиционеру — спасибо.

— Садись, — сказал Рахимбеку.

Рахим сел, приглядываясь к Айдарову.

— Что-то я тебя не знаю, — сказал Айдаров. — Не видел на вокзале.

— И я вас не знаю, — ответил Рахим.

— Я из железнодорожной милиции... Да, не знаю я тебя, не видел на вокзале. Меня мало интересует, за что тебя держат в горотделе, — заметил Айдаров. — Сами разберутся, конечно... Я пришел к тебе совсем по другому делу.

— Знаю по какому, — уверенно сказал Рахим.

— Ну, скажи, если знаешь.

— И скажу. Нашлись такие, подняли шум, болтают, что я замочил Звонаря.

Айдаров молниеносно проконтролировал: нет, не показал он, что заинтересован этим сообщением, не дрогнул у него ни один мускул. А ведь Рахим проверяет то, что хочется узнать ему. Это без сомнения.

— Да, ты прав, — подтвердил Айдаров, — многие говорят, что ты убил Мамбетова, — подтвердил самым обычным тоном, вроде во всем этом не было ничего важного. — И, конечно же, до нас это тоже дошло. Мы проверили, но — нет, не доказали твою вину, отвели тебя.

Айдаров заметил: в лице Рахима что-то вроде сдвинулось — да, умеет владеть собой. Умеет, и все же не смог сдержать радости.

— Да, отвели, — повторил Айдаров. — Но имей в виду — косвенно будем проверять.

И снова отметил: в лице Рахима что-то напряглось.

— Проверяйте, — сказал он с усмешкой. — За то вам гро́ши платят.

— Правильно, конечно, за то, — согласился Айдаров. — А пока идет проверка — я хотел поговорить с тобой о друзьях убитого.

— Давайте, спрашивайте.

— Вот и спрашиваю. Кто последнее время ходил с Мамбетовым?

— А вы разве не знаете?

— Многое знаем, но кое-что изучаем... Кто же?

— А этот, Жусупов Ергешбай.

— Тихоня?

— Он самый.

— Так, верно. Еще?

— Еще Нургалиев...

— Это Футболист? Которого ты порезал?

Рахим чуть помедлил.

— Что вы, начальник. Тут я чист, прокурор не дал санкцию, сам Футболист сказал: «Нет, это не он». — Рахим говорил так, что можно было принять это за правду, а можно и за шутку, — понимай, как знаешь.

— А не скажешь, отчего эта кличка — «Звонарь?»

— Ясно, отчего. Любил Кален покрутить языком, позвонить, вот и прозвали.

— Ну, а Девятый?

Рахим подумал.

— Этого не знаю, не интересовался.

— Ладно. И это проверим.

Рахим опять помедлил.

— Нет, больше я никого не знаю.

— Ну, а Джанибек... Как его?

— Джанибека не знаю.

— Вот и мы тоже не знаем его фамилии. Но узнаем... А имя Умырзак или фамилия Умырзаков что-нибудь говорит тебе?

— Нет, не знаю.

— Ладно. И это проверим.

— Проверьте, проверьте, — согласился Рахим. — И меня не забудьте проверить.

— Не забудем, — вроде беспечно отозвался Айдаров. А в мозгу: «Он думает, что смело поступает. Эх, чудак».

— И скорей, начальник, — продолжил свое Рахим. — Скорей проверяйте.

— А как, по-твоему, сделать, чтоб скорей?

Рахим поколебался.

— А скорей — вызови отца, братишку, Булата, вызови сестру Шолпан из Аральска, тетю Зину Ежову — рядом живет. Они знают, когда я был в Кзыл-Орде, когда в Аральске. Делай очную ставку — и на свободу меня.

Айдаров помедлил.

— Ты молодец, соображаешь. И очную ставку ты получишь. Но не сейчас, попозже. Понял?

Рахим заметно потускнел. «Наверно, ругается про себя», — подумал Айдаров.

— Усек, — наконец сказал Рахим. — Зачем же приходили?

— Как зачем? Думал, ты поможешь установить друзей Звонаря. Но ты ничем нам не помог.

— По-честному — не знаю я больше никого. А восьмерки кружить — зачем?

— Что ж, тогда придется распрощаться... А что касается очной ставки — дня через два-три получишь. Это я тебе обещаю.