Синдром Вильямса

Глава 1. Дом

Вместо ключа от дома я по ошибке достала из кармана пропуск, поднесла к замку и замерла. Дверь была открыта. Этого не могло быть. Я научила дом не открывать дверь самому. Никогда и никому. Невзирая на просьбы и уговоры. Только личные ключи, приложенные к замку. Только наша семья.

Я медленно-медленно опустила руку, шагнула влево от входа, к козырьку под окном, прижалась спиной к стене. Дом еле уловимо возмущенно вибрировал. Чужие. В доме были чужие. Я не слышала их голосов, я не слышала их запаха, но они были там. Охотники. Недолго длилась наша спокойная жизнь в этом месте.

Стоять больше не было времени. Я быстрым шагом пошла прочь по улице, с трудом сдерживая себя, чтобы не бежать. Бег — это ошибка, быстрое движение активирует защитные системы дома, он покажет повышенный уровень тревожности в окружающей среде. И тогда те, кто в доме, могут меня заметить. Рано или поздно меня все равно заметят, я не строила иллюзий на этот счет. Но если все пойдет по плану, мы выживем.

План у меня был готов давно. У каждого из нас есть план на этот случай. Мой план состоял из трех пунктов: забрать Дармину и мужа, предупредить остальных и быстро-быстро в убежище. Хорошо, что у нас есть убежище!

Я считала шаги до красного знака ограничения движения — «Осторожно, на этой улице живут дети!». Осторожно, на этой улице больше не живут дети. Дети, осторожно, вам больше не стоит жить на этой улице. На этой улице появились охотники!

Я шагнула за знак. Все, сенсоры дома дальше не действуют. Я бросилась бежать: в подземку, на потом на эскалатор минус второго этажа, потом на стоянку к свободному элекару, попутно забрав из ячейки хранения «аварийную» сумку как раз на такой случай.

Подъезжая к школе, где работал Террэган и училась Дармина, я поняла, что опоздала. Черный дым застилал улицу. Я не видела школу, но клубы дыма, похожие на извержение вулкана, поднимались из-за белой стены, отделявшей школьный двор от остальной улицы. Я проехала еще немного и остановилась. Дорогу перегородила огромная пожарная машина, не из тех, легких красных малышек, что ездят на ежедневные вызовы к случайно загоревшейся бумаге в урне. Это был танк для войны с огнем, с бронированными стеклами, экскаваторным ковшом спереди, чтобы убирать обрушения, с низкими бортами по бокам и двумя огромными стальными цистернами. Верхняя, я знала, была заполнена газом, а у бортов была автономная система охлаждения. Машина была белой и угрожающей.

Между машиной и домами протиснуться было почти невозможно, а другого пути в школу не было. Другого близкого пути. Я выскочила из элекара, в надежде, что вернусь быстрее, чем успеет сработать программа автовозврата. Протиснуться между ковшом и стеной мне удалось, но на этом везение закончилось. Шесть человек в термокостюмах разворачивали установку, запускали зонд и следили за двумя уже работающими файеркилами. В общем, занимались делом. Школа полыхала. Я осторожно двинулась вдоль стены дома, надеясь, что они меня не заметят.

— Стой, — взревел ближайший ко мне пожарный и схватил меня за локоть. Я не успела увернуться.

— Там моя дочка! — Я дернула руку. Он продолжал меня держать. — Отпусти меня!

— Там уже никого нет, — рявкнул он.

— Где они? Куда их эвакуировали? Отпусти меня!

Он развернул меня к себе.

— Не успели никого эвакуировать, ясно?

Я сразу все поняла, но не желала верить.

— Так не бывает. Это же город, школа, зона повышенной безопасности.

— Вот именно, город. Здесь тысячи людей! — Он обернулся к машине. — Май, замени меня! Кто-нибудь связался с мэром? — Он откинул с лица маску и посмотрел на меня. У него были злые глаза. Но злился он не на меня. — Кто-то взорвал школу. С воздуха. Кто-то специально взорвал школу. Мне очень жаль. Но там никто не выжил.

— Зачем тогда вы тушите пожар?

— Чтобы не загорелись соседние дома и парк.

Я не поверила ему. Дармина и Террэган — не такие, как все. Они могли выжить. Они не могли сгореть. Я еще могла успеть к ним. Но я сделала вид, что поверила. И когда он ослабил хватку, вывернулась и бросилась вперед. Я знала, что меня не будут догонять.

— Да пусть бежит, — сплюнул пожарный, — не полезет же она в огонь!

Конечно же, я полезла. Мы умеем выживать там, где другие давным-давно бы оказались раздавлены стихией. Может быть, только поэтому мы еще не вымерли.

Я плохо разбираюсь в бомбах. Вернее, не разбираюсь совсем. Но то, что упало на школу, пробило четыре этажа. Дом сложился, словно бы картонная игрушка, составленная неловкими ручками маленького ребенка. Там, внутри каменной ловушки еще бушевал огонь. Но пожарный был прав, выживших не осталось. Но они могли быть. Я остановилась на несколько минут, перестраиваясь на то, что ждет меня — огонь, яркий свет, горячий воздух, ядовитые газы и очень мало кислорода.

Внутри оказалось примерно так, как я себе и представляла, только в сто раз хуже. Горело все, что может гореть. Что не может гореть — плавилось. Что не может гореть и плавиться — раскалилось и испарялось, молекула за молекулой. То, что еще час назад было людьми, вылетало черным дымом через пролом в крыше. Спасать здесь было некого. Огонь гудел и тянулся вверх. Тот, кто устроил этот поджог, знал что делал. Я шла почти насквозь. Кабинет Террэгана был на первом этаже, рядом с задним входом в школу. Дармина прибегала к нему, когда заканчивала свои уроки. Значит, они могли успеть выйти. В мире в действительности очень мало событий, которые происходят мгновенно. Многое из мгновенного просто очень быстрое. И если успеть… я очень надеялась, что они успели. И что здание от взрыва разрушается как раз быстро, а не мгновенно. Впрочем, я никогда не видела, как падает бомба.

На том месте, где был кабинет Террэгана, лежала рухнувшая балка. И хотя все вокруг блестело и пылало, я увидела то, чего больше всего боялась. Пятно холодного синего света, который нельзя спутать ни с чем другим. Охранный медальон Дармины. Я нашла его. Круг с заключенным внутри солнцем. Он до последнего делал все, что мог. Но у него было слишком мало силы, чтобы победить такую стихию. Рядом с ним не было даже пепла. Мне нечего было унести с собой. Все уже унес ветер. Я провела ладонью по раскаленному камню, словно гладила ее в последний раз по голове. И наткнулась ладонью еще на одну вещь. Я не отыскала бы его сама — даже мои глаза не могут увидеть черное на черном. Пепельно-черное кольцо Террэгана. Самое обычное кольцо. Второе такое же было на мне даже сейчас и, почувствовав пару, пусть даже искалеченную огнем, чуть сжалось.

Я выходила через задний вход. Через то, что раньше было задним входом. Медальон Дармины и кольцо Террэгана обжигали руки. Но это было неважно. Руки восстановятся, если я выживу. Но я не знала, хочу ли я жить. Одежда на мне обгорела. В сумке была запасная, но сумка была в элекаре, а я не знала, хватит ли у меня сил добраться до него. И нужны ли они мне.

Террэган — моя горькая полынь. Дармина — мой крошеный цветочек.