Синдром Вильямса

Я присела рядом с ней. Ее взгляд все еще был мутным. Что ж, если бы она начала лизать мне руки, я бы удивилась больше. Но вот то, что она не может встать, может быть совсем плохим знаком. Я медленно, позвонок за позвонком ощупала позвоночник. Вроде бы все в порядке. Конечно, у моих пальцев пока еще нет нужной врачу чувствительности, я пока не способна понимать происходящее глубоко внутри организма, но повреждения позвоночника вполне могу распознать. Могла бы распознать, если бы они были. Их не было. Я перешла к лапам. У нее были странные лапы — очень аккуратные и в то же время мощные. Красивые, ровные, в меру мускулистые. Видно, она знала лучшие времена и лучших хозяев. Наконец, я рискнула и развернула их подушечками. Да, там все оказалось плохо. Сбитые, в ранах, на когтях почерневшая кровь и комки земли. Земли? Там все было в снегу, а он выпал два дня назад. Значит, собаку привязали так давно? Люди, люди, я не хочу быть вашим другом.

Я вымыла ей лапы в теплой воде, вытерла, снова ощупала подушечки. Нет, кажется, больших обморожений нет. Настолько больших, чтобы прибегать к помощи хирурга. С остальным я справлюсь своими силами. Даже с этими страшными на первый взгляд ранами на морде.

Пользуясь тем, что собака спит и будет спать еще долго, я ушла в аптеку. Аптекарша, пожилая женщина с добрыми измученными глазами (ну, правильно, кто еще согласиться работать в круглосуточной аптеке первого января) с участием посмотрела меня и на мой набор — глюкоза и раствор Рингера, система капельниц, бинты, вата и жидкости для промывания ран. И я отважилась спросить у нее совета.

— Вы не подскажете, чем можно обработать обмороженные раны, чтобы быстрее заживали? — и не зная, зачем, я добавила. — Я собаку нашла… привязанную в лесу.

— С обмороженными лапами?

— И с перевязанной мордой. Там тоже раны.

— Вот смотри, — она сняла с полки флакон. — Пантенол. Пена. Брызгаешь прямо на обмороженные участки. На лапы. А для морды — вот это. — Она положила рядом другой тюбик, — на морду. Если нет инфекции. — Рядом лег третий тюбик. — А это, если инфекция есть… Подожди.

Она вышла куда-то в свою подсобку, благо других посетителей в аптеке не было, и вернулась через пару минут. К моим покупкам добавился еще один тюбик.

— Это норковый вазелин, я тебе просто так отдам, он у нас просроченный, продавать нельзя. Смазывай собаке лапы перед прогулкой. А то они в собачьей обуви не любят обычно гулять. — Она вздохнула. — Я пару лет назад сама с дачи привезла своего… Он к автобусной остановке примерз, бедный. Все хозяев ждал…

Я поняла, что плачу, и еле выговорила:

— Спасибо.

Она вздохнула.

— Это тебе спасибо, дочка. Все больше привязывают, чем спасают.

Я расплатилась, она сложила мои покупки в пакет. Пантенол и что-то еще оказались действительно дорогими, но я отнеслась к этому спокойно. Заживление ран никогда не было дешевым делом.

— И вот еще что… Первое время корми понемногу. Лучше всего детским питанием, мясное пюре с овощами… Оно и усваивается лучше, и точно качественное.

— Спасибо за подсказку, я бы не догадалась. — Я смогла улыбнуться. — Пойду куплю заодно.

— Как назвала своего найденыша?

— Пока не знаю. А вашего как зовут?

— Эрик. Он пахнет вересковым медом. Эрика — вереск по латыни.

— Хорошее имя, — согласилась я.