Великий и Ужасный 4

Но Гаврила Силыч, уверившись, что молодой маг держит ситуацию под контролем, улетел на своем летающем диске разбираться с пострадавшими от бочки стрелками. Работяги же подобрались поближе к нам и радостно гоготали, глядя, как представитель их хозяев мордует грозного урука. Они-то прекрасно знали, что этим миром правит магия, и победить мага может только другой маг! Эльфийки, привязанные к технике, никакого интереса не проявляли: они находились в полуобморочном состоянии уже давно.

— Ну, что? — Эдуард демонстративно поднял свою ладонь, чтобы все видели, как его ногти трансформируются в черные, длинные когти. — Посмотрим, какого цвета кишки у черного урука? Может — тоже черные?

— Впщт… — прошипел я сквозь зубы. — Впщт…

— Что? — удивился маг и приблизился к самому моему лицу. — Ты еще можешь говорить? Удавлю!

— Лк-тр-гр! — я сопротивлялся изо всех сил, напрягая волю, мне казалось — еще немного, и пелена мрака разорвется, нужно только постараться.

Катализатором почему-то послужил запах клубничной помады. Он что, пользуется клубничной помадой? Не, понятно — ветрено, губы трескаются, и все такое, но клубничная? И этот тип одолеет меня? Поставит на колени? Отдаст в поликлинику для опытов? Ну, нет!

Норадреналин полился в кровь полноводным потоком, татау заполыхали, золотое свечение, кажется, фигануло у меня из глаз, ушей, ноздрей, рта и черт знает каких еще дырок, и я в полный голос заорал:

— ЛОК-ТАР О-ГА-А-А-А-АР!!! — и вманал ему лбом в переносицу.

Вообще — гроул и удар лбом становились моими ультами, фаталити и суперударами сразу! Они работали — и очень эффективно. Башка мага приняла причудливую форму, он грянулся с летающей платформы, а я кинулся на него и ухватил руками за шею, и принялся душить, и душил, пока не испортил ему всё горло, и голова Эдички не оказалась отдельно, а туловище — отдельно.

На меня уже мчался второй маг, и из рук его ко мне тянулись щупальца тьмы, знакомые по схваткам с темными на Маяке в квартале буржуинчиков. Правда — запустил заклятья он метров со ста, и жгуты мрака были толще и плотнее, чем у ермоловских отроков. Ну, и похрен: я перехватил демидовский бердыш в перекате и отмахнулся навстречу магической атаке!

Не обманул Демидов — работает! Щупальце распалось, развеялось, словно дым, и я парировал второе — с тем же успехом. Озадаченный Гаврила Силыч замер метрах в двадцати, наученный горьким опытом предшественника, и по инерции продолжал кастовать щупальца, напуская их на меня каждые пять-семь секунд, пытаясь достать с двух разных направлений и на разных уровнях. Нихрена у него не получалось: реакция у меня была будь здоров, татау фурычили на полную, хотя резерв энергии и показывал уже дно. Я разрушал поползновения темного мага доброй уральской артефактной сталью и шаг за шагом наступал, приближаясь к врагу и надеясь, что стрелки с автоматами так и продолжат тупить.

— Щелк! — раздалось из лесу. — Щелк!

Эльфы и их винтовки! Они наконец решили вступить в дело. Ждали, кто из нас сдохнет? В любом случае были бы в плюсе, гады… Два метких выстрела выбили у Гаврилы Силыча из-под ног левитационный диск, и, нелепо взмахнув руками, темный упал метров с пяти на щепки и деревяшки и, конечно, потерял концентрацию.

— Щелк-щелк-щелк-щелк… — валились, как подкошенные, работяги и солдаты, из их голов били фонтанчики мозга, костей и крови.

Эльфийские снайперы стреляли метко и беспощадно. Без магического прикрытия люди, снага и гномы оказались легкой добычей. Попав под огонь стрелков, они заметались бестолково по перелеску, между машинами и деревьями, кое-кто побежал прочь — но тщетно.

А я огромными прыжками мчался к приходящему в себя магу, занеся над головой бердыш. Он успел! Успел встать на одно колено и вдруг оказался укрыт целой сферой тьмы, как будто вот прямо сейчас, солнечным днем, тут появился кусочек кромешной полярной ночи. Даже холодом повеяло. Но я как-то не особенно понимал — нахрен оно нужно и как должно было сработать — и разрубил его от макушки до жопы на неаккуратные две половинки.

Гаврила-ять Силыч-нахрен! Девочек обижать нехорошо!

Конечно, я заляпался кровью с ног до головы, и, когда принялся отцеплять эльфиек от дверей и манипуляторов, разрывая, а то и разгрызая зубами (спасибо Цегорахову!) алюминиевую проволоку — выглядело это жутко. По крайней мере, те из остроухих красоток, которые от моих манипуляций приходили в себя, тут же снова лишались чувств. Как будто урука никогда не видели!

Десять барышень я уложил в рядок и удостоверился, что все они дышат и, несмотря на синяки, кровоподтеки и ссадины, в целом — помирать не собираются. С кряхтением выгнув спину и хрустнув позвонками, я огляделся: где там эти Леголас с Трандуилом, ять? Мне целая куча супер-сексуальных спасенных девушек в обрывках вместо одежды и нафиг не сдались. Жалко мне эльфиечек? Определенно! Явно бедняжкам несладко в плену пришлось. Собираюсь я их и дальше спасать и тащить куда-то там, например, на харвестере или на одном из грузовиков-лесовозов, при этом проявляя чудеса галантности и доказывая, что я не верблюд? О-о-о нет. Гарем из эльфиек? Я что, дурак, что ли?

Чудо-снайперы шли ко мне неспешно, стреляя повторно в каждого из ермоловских наемников. Контрольный — в сердце! Как будто это требовалось. Возникало нехорошее подозрение, что убийство врагов для них важнее, чем спасение жизней соплеменниц…

— Вот! — я вытер тыльной стороной ладони лицо и только сильнее размазал кровь. — Занимайтесь. Вызывайте кавалерию, спасайте, оказывайте первую помощь, что хотите делайте. Куда мне идти? Ткните пальцем, и я пошел.

— Это Йора, — как-то задумчиво проговорил Фингон. — Белки. Лисы не очень-то ладят с Белками…

Тут уж я не утерпел: ухватил их обоих за шкирки и воздел к небесам!

— ДА МНЕ ПОХРЕН! — мой вопль напоминал гудок парохода. — Я тут меньше суток, а меня уже с души воротит от ваших эльфийских заморочек! Собрали ноги в руки и начали суетиться!

А потом я увидел дроны в небесах. Знакомые такие дроны, с хорошими, просто отличными камерами. Я такие на Маяке видал, они полиции классную такую картинку всех наших прегрешений передавали! Они очень красиво все тут сняли, похоже. Каждый выстрел и каждый удар. И теперь — взмыли над лесом и клином, как гуси перелетные, устремились к горизонту.

— Ять, — я отпустил эльфов и горестно вздохнул. — Кто-то сделает из всего этого шикарное кино.

— Это плохо? — флегматично поинтересовался Пенлод, растирая шею и поглядывая на эльфиек.

— Какие же вы все-таки тут дикие и стремные, — покачал головой я. — Нихрена в пиаре не понимаете. Любой пацан из земщины сообразил бы, за каким хреном этих дровосеков сюда запёрли, и что именно нарежут ермоловские спецы из всего видеоматериала и какими кусочками сольют в Сеть… Кузи на вас нет! Довели вы меня — я уже по Кузе скучать начал! Давайте, показывыйте, куда дальше идти…

И мне показали. И сказали. Доходчиво. И я обещал пойти! А что еще мне оставалось делать?