Шницелиада

— Зелена, но ты же ещё и включена в корабль, — спросила асари.

— Тут или одно или другое, — квази-подросток подняла крышку, принюхалась, а затем филигранным движением подкинула готовящаеся блюдо в воздух и поймала его «мордой вниз» на сковороду, после чего снова прикрыла крышкой. — Когда я в этом теле, то ощущаю себя почти асари. Информация с корабля идёт через оптический канал, как окошко аугментированной реальности. Причём у Троцкого или Горыныча такого ограничения нет. А когда я отключаю аватарку, то моим «телом» становится весь корабль, собственно. Когда я жила в Секвойе, например, у меня периодически чесалась правая дюза. Вот представь себе, что у тебя две дырки в заднице и одна из них свербит — самое то. Так же я могу «присмотреться» к любому месту, где у меня есть камера, словно я стою за ней. И данные с внешних сенсоров тоже идут в визуализацию, хотя конечно же тебе будет сложно представить, как можно одновременно «видеть» несколько разных электромагнитных спектров плюс гравитационные аномалии.

— Интересно, — Тела почесала хентакли, — значит, мы не так уж сильно и различаемся?

— Угу, — кивнула синта, — мелочи, вроде моей абсолютной памяти. У меня даже эмоции есть, я радуюсь, обижаюсь, мне можно сделать больно или приятно. В то время, как даже у личностных матриц, вроде бати, сплошная эмуляция. Мол, «здесь надо улыбнуться, тут нахмуриться, тут, вообще, гневно потопать ногами.» А на деле — матрицы, собственные вектора, функционалы… сплошная полилинейная алгебра.

— Без пол литра и серии лекций я явно не разберусь, — призналась Спектр.

Зелена понюхала воздух, взяла из шкафа большую тарелку и вывернула на него пирого-образное блюдо. После чего достала вилки, и две тарелки поменьше, подвинув один к севшей за стол асари.

— Налетай, — сказала она и подала пример, отломив себе немаленький шмат.

— Вкусно! — поблагодарила её Вазир, прожевав первый кусок.

— Вот вот. А всякие дебилы несут какую-то чушь про несовместимость синтетиков и органиков, — усмехнулась псевдо-асари. — Мы с Кэпом вообще, можно сказать, гибриды.

— Мхм? — дева с набитым ртом, издала вопросительный звук.

— Ну смотри, — объяснила та, — я синтетик с органическим образом мышления, в теле асари. Алекс — органический мозг в теле робота, причём часть его низкоуровневых функций, как то сердцебиение, например, или расширение памяти, выполняются процессорами. Хотя, конечно, — уточнила она, — за деталями надо к Харту или к Мясоведу. Я с биологией и кибер-протезированием не дружу.

— В лазурь, — махнула рукой уже не настолько голодная девушка, — я его люблю вне зависимости от начинки.

— Я моего Алёшеньку тоже люблю, — расплылась в улыбке Зелена. — Слушай, когда нашу Женьку-биотика в следующий раз из монастыря выпустят, мы планируем пойти в парк аттракционов втроём. Пошли с нами?

— Спасибо за приглашение, почему бы и нет, — настоящая асари подмигнула клонке, после чего спросила, — можно я с собой Анаю приведу?

***

«Уважаемые пассажиры,» раздался голос Дубянского по внутренней связи, «наш корабль совершил посадку в е. енях Феросского экуменополиса. До ближайшей человеческой колонии, примерно полторы тысячи километров по дуге планеты. Температура за бортом восемнадцать градусов по Цельсию. Предупреждение, в атмосфере свирепствует флоросифилис. Симптомы включают голоса в голове и рабское подчинение хтоническому грибному властелину. Кто выйдет за борт без наглухо задранного шлема — сам себе тупой осёл.» Раздавшийся по салону вопль, «пошёл на х. й! Нет такой болезни!» вызвал лишь смех у экипажа.

Поскольку у Старого Корня не было адреса в экстранете, связаться с ним с орбиты было, мягко говоря, проблематично. С другой стороны, анализ информации когда-то спёртой тогда ещё кибер-пёсиком Троцким, вкупе с тем, что успел уже недавно украсть Тзинч, пока ему не обрубили щупальца, показывал что на месте посадки под поверхностью находится один из крупных нервных узлов планетарного мега-растения. Так что вероятность получить ответ на транслируемое с внешних динамиков «эй, Ториан Зелёный, выходи, поговорить надо!» была весьма высока.

Искинты оказались правы. Где-то через пару часов на камерах обзора показалась зеленомордая фигурка асари, вылезшая откуда-то из руин. На встречу ей направился сам Шницель в компании Патогеныча и Заида.

— Кто вы? — обратилась клон Шиалы к троим бронекостюмам.

— Алекс Щитт, — ответил ктулхуист, — с друзьями. Извини, шлем не сниму, в воздухе спор дохрена.

— Чем докажешь? — недоверчиво спросила псевдо-асари.

— Росток, Илос, — ответил человек, — достаточно?

— Да, — сморщилась собеседница.

— Пошли тогда на корабль, побеседуем, — сказал ей киборг. — У нас там теплее и удобнее.

Представительница хтоника прошла за галактиками через шлюз, с интересом осматриваясь по сторонам. Разделённая со Старым Ростом память её «сестры» очень и очень разнилась со внутренним раскладом этого корабля, так похожего внешне на Нормандию. Выскочившая ей навстречу молоденькая кварианка без скафандра (!) шлёпнула трёхпалой ладонью себе по лбу, убежала куда-то и через пол минуты вернулась с халатом, который вручила гостье.

— Оденься, — буркнула она, а после небольшой паузы добавила, — и не вздумай перед капитаном сиськами вертеть, у меня есть…

— Дробовик? — спросила зелёная, «вспомнив» другую кварианку.

— Нет, дура, — поправила её грубая, но заботливая незнакомка, — формулы гербицидов широкого спектра и доступ к синтезатору.

Да уж, для владеющей барьерной техникой копии коммандос это было действительно страшнее гладкоствольного оружия. Впрочем, судя по смеху окружающих, угроза была не серьёзной. Матрона-растение снова огляделась — троица в броне уже сняла шлемы и к ним присоединилось ещё несколько галактов.

— Действительно Щитт, — кивнула она, — здравствуйте, капрал. А где коммандер Шепард?

— Временно мёртв, — хмыкнул бывший десантник, — я за него. Кстати уже не капрал, а лейтенант в отставке.

— Понятно, — протянула клонка, хотя ничего понятно не было. — Доктор Т’Сони, и вы здесь, — обратилась она к узнанной по чужой памяти деве.

— Доктор Т’Сони это я, — раздался смешливый голос с другой стороны.

Не-асари обернулась и увидела ещё одну копию той же синекожей особи. Захотелось бахнуть водочки — её предшественнице, что провела несколько месяцев на похожем летающем дурдоме, помогало.

— А это, тогда кто? — спросила она, указав лицом на первый экземпляр.

— В некотором роде моя сестра, — вздохнула археолог.

— У вас выпить чего-нибудь есть? — поинтересовалась гостья в халате, заурчала животом, после чего задумчиво добавила — и покушать?

Пришельцы засуетились, выдали посланнице хтоника тапочки, усадили её за стол в конференц-зале, чья отделка мёртвым деревом вызывала в растительной матроне дискомфорт, и положили перед ней тарелку еды, которую она опознала как «котлеты с картошкой,» что бы это воспоминание не означало. Некоторое время она ела под молчаливыми взглядами девяти пар глаз. Насытившись флоро-асари крякнула, нашла глазами «бешеного капрала» и поинтересовалась.

— Зачем звали то?

— В колонии держат матриарха асари, — объяснил знакомец Хозяина, — мы хотим попросить Старого Корня помочь освободить её.

— Старому Корню тоже пригодилась бы ваша помощь, — передала она мысленный посыл хтоника.

— Великолепно, — заметил человек, — у нас уже есть точки соприкосновения. Рассказывай, как мы можем принести радость и счастье в жизнь твоего грибовидного начальника, а потом мы с Патогенычем поделимся нашей просьбой.

Договориться удалось на удивление легко — мясные организмы запросто согласились поработать извозчиками. Для начала проверить, жив ли почему-то затихший Росток на Илиуме плюс доставить туда же пару десятков тонн биомассы с криперами и парой клонок, чтобы либо помочь в развитии, либо, в худшем случае, перезапустить эксперимент, а так же в принципе рассадить ещё некоторое количество отпрысков по планетам галактики. В обмен они хотели совсем малого — организовать связь с Бенезией, материнским организмом Т’Сони (ситуация с сестрой всё ещё была непонятной) и поделиться биоматериалом. Куда сложнее было потом отделаться от цепких лап саларианца, который прогнал её через сумасшедшее количество сканеров и изъял чуть ли не пол килограмма крови и тканей на свои пробы. Извращенец. Тем более, что споры ему всё-равно передали отдельно, так как копии Шиалы их не производят в гуманоидной форме.

Пришельцы ошивались ещё около двенадцати часов. Погрузка «семян» и, наоборот, отгрузка подаренного Старому Корню коммуникатора заняли не так долго, так что они чего-то дожидались. Но это были мелочи… хуже всего было то, что Хозяин утилитарно прикомандировал её кодле, что будет отправлена на Илос… Кошмар. Хотя, по крайней мере ей не придётся врастать корнями в землю.

***

Голос в голове — не самая большая цена за то, чтобы заткнуть сотни других, куда более громких. Споровое заражение, которое люди почему-то назвали «florosyphilis,» освободило матриарха от сводящего с ума гнёта нескончаемого шёпота Жнецов — «клин клином вышибают,» древняя пословица многих рас оказалась права. Ну, а операция по удалению локализованных микро-томографией нанитов Суверена вообще заставила их утихнуть. К счастью, хирургическое вмешательство в мозг проводила специально прилетевшая с Тессии профессор, светило нейрохирургии, что курировала спешно начатый асарийский проект по исследованию и противодействию индоктринации, а не криволапая самоучка Таноптис или, упаси Богиня, коновалы людей. Как результат — с ума Бенезия не сошла, память не потеряла, и даже моторные навыки не пострадали.

Положив руку на сердце, Т’Сони могла сказать, что ей сильно повезло. Решение попытаться повлиять на Сарена оказалось роковой ошибкой, стоившей её клану влияния, а большинству её ближних сторонниц и жизней. Сама она должна была сгинуть в тот день, на глазах у собственной дочери. Асари помнила, как безумие захлёстывало её разум. Ещё немного и она бросилась бы на Шепарда, заставив того убить себя… если бы не солдат-человек, что вколол ей убойный коктейль снотворных, успокоительных и расслабляющих лекарств, что вырубил её на месте, не дав договорить.

Теперь же она могла не только дышать, ходить и смотреть на звёзды, но и думать, думать своими мыслями, а не только крутить раз за разом в своей голове приказы, внушённые мозговыми паразитами. Что до того, что матриарх сменила столичный особняк и клановые поместья на однокомнатный панельный домик Феросской колонии — это сущая мелочь. Куда большим поводом для грусти была невозможность поговорить с младшей дочерью, кроме как по отфильтрованной цензорами текстовой переписке.

Крылышко… одна из немногих ошибок, которые Бенезия была готова признать. Нет, не рождение дочери, а то, что она уделяла всё своё внимание политике, оставив воспитание девочки на свою свиту. Нельзя сказать, что у них плохо получилось — талантливый археолог смогла самостоятельно раскопать тайну Жнецов, тайну, которую немногие избранные, включая саму мать Лиары, старательно замалчивали и старались забыть десятками тысячелетий, предпочтя спрятать головы в траву и жить в своё удовольствие, но не готовить встречу, как им казалось, мифической угрозе. Теперь же, сидя на пластиковом стуле и попивая собственноручно заваренный чай, матриарх с болью в сердце осознавала, что по большому счёту её блистательная карьера в Совете не принесла ни ей ни её народу абсолютно ничего. Так кому же она принесла в жертву детство дочери, кроме как собственным честолюбию и амбициям?