Истинные ценности

– Давай ка усугубим за встречу и за знакомство. Самогон хороший, на меде. – сказал хозяин дома, наливая из штофа в граненые стопки мутноватую жидкость. – Али в городах нынче такое не пьют? – спросил Степан.

– Самогон давно не гонят, в магазинах заводское спиртное продают. – ответил я, стараясь не обидеть ненароком хозяина.

– В волости токмо заводской и торгуют, а из чего ее делают, никто не ведает. Своя то выгонка лучше. Ну, будь здрав! – он залпом выпил и захрустел луком. Я последовал за его примером. Самогон был такой крепкий, что перехватило дыхание и я закашлялся.

– Ты закусывай разом, крепок он в энтот раз вышел. У самого дых сжимает. – отозвался Степан.

Я накинулся на еду, чувствуя, что здорово проголодался. Некоторое время мы молчали, сосредоточившись на еде. Алкоголь резко подействовал, в ушах зашумело и я немного откинулся к стене. Степан что-то говорил мне, но в голове стоял такой звон, что слышен был только стук своего сердца. Постепенно звон в голове прекратился и слух снова стал возвращаться.

– Эк, как тебя разобрало. С непривычки, али как? Настасья, налей-ка ему кваса. – голос Степана стал более разборчивый.

Я отпил из глиняной кружки домашнего кваса, заботливо налитого Настасьей. Она участливо посмотрела на меня и видя, что я пришел в себя, с облегчением вздохнула.

–Ну слава Богу, оклемался. Степ, ты не наливал бы ему более, видать привычки нет к выпивке. – обратилась она к мужу.

– Со мной все в порядке, голова закружилась, сейчас пройдет. – ответил я, придвинувшись к столу.

– Уходился ты сегодня, покушай, да и ступай на покой. Завтре вставать раненько, работы у нас много. – голос Степана звучал словно издалека.

Я чувствовал, что усталость навалилась, как снежный ком. Язык не поворачивался, хотел было поблагодарить хозяев за ужин, но кроме невнятного мычания ничего путного выдавить из себя не смог.

– Я тебе в чуланке постлала, ступай за мной. – Настасья, придерживая меня за рукав, повела из избы.

Чулан находился в дальнем конце моста (холодного коридора) с правой стороны. Зайдя внутрь, я, не раздеваясь повалился на соломенный тюфяк, постеленный на дощатый настил. Сознание мгновенно отключилось, и, не успев поблагодарить Настасью, погрузило меня в глубокий сон.

Проснулся от того, что кто-то настойчиво тряс меня за плечо. «Машину вроде закрывал, один, вокруг никого. Или сон приснился, что поехал на поиск кладов?». Но крепкая рука продолжала толкать меня в плечо, выводя из сна. Я открыл глаза, передо мной стоял Степан, хозяин дома. Это не было сном, разом вспомнились события вчерашнего дня.

– Подымайся, светает ужо. Поди умойся, да к столу приходи. Позавтракаем, да на работу пойдем с Богом. – сказал он.

Я сел на тюфяк и зевнул. Усталости не было, но поспать подольше не отказался бы. Ну да ладно, спорить было не моих интересах. Немного потянулся, разминая мышцы, сделал несколько наклонов в сторону и с десяток приседаний. После вышел из чулана и направился в избу. Все Степаново семейство уже проснулось, дети сидели за столом, а Настасья гремела посудой на кухне. Я поздоровался со всеми и спросил, где можно умыться. Степан молча кивнул головой в сторону кухни, не отрываясь от работы, подчиняя широкий и короткий кожаный ремень. Пройдя за печь и поздоровавшись с хозяйкой, я умылся из большого медного ковша, без ручки, подвешенного на трех цепочках над деревянной кадушкой, служившей сливным ведром. Кое как приведя себя в порядок и пригладив волосы, вернулся в комнату.

На завтрак было молоко, вареные яйца и хлеб. Просто и сытно, в наше современное время у многих завтрак такой же, поэтому, меня вполне устраивало такое меню. До кузницы мы пошли пешком, видимо до нее было не очень далеко. Шагая со Степаном по деревне, у меня была, можно сказать, уникальная возможность воочию увидеть быт и обустройство поселений в старину.

Деревня, как я и упомянул выше, была небольшой, чуть более десятка домов. Надо сказать, что кроме такого добротного дома, как у Степана, был еще один, в пять стен и с крышей, под «дранкой». Это такие тонкие деревянные пластины, уложенными таким образом, чтобы верхняя на одну треть накрывала нижнюю. Все остальные жилища представляли собой небольшие избушки, кое где покосившиеся, некоторые, с крытыми соломой крышами. Вдоль деревне шла одна улица, с одной стороны которой стояли дома, а на противоположной разместились сараи и огороды. Дороги так таковой не было, как и в деревнях советской эпохи, разбитая телегами и скотиной, которую каждый день водили на пастбище. То и дело было нужно смотреть под ноги, чтобы не вляпаться в коровью «мину». В общем, мало что изменилось из картин моего детства. Односельчане, увидев нас, здоровались, некоторые интересовались, кто я, видно, не узнавали во мне вчерашнего пришельца. Степан отвечал всем, что я родственник, приехавший из города погостить. Люди принимали его слова, как должное и, казалось, никто не сомневался в их правдивости. Это меня вполне устраивало.

Кузница представляла собой низкий и широкий сарай с покатой крышей, крытый дранкой, как и дом Степана. Вместо дверей были ворота с двумя створками. Внутри основное пространство занимала печь и две наковальни, одна большая и поменьше.

– Поначалу надобно растопить печь, а как станут угли, то их сдвигать ближе, чтоб жар был. – сказал Степан, рассказывая о моей новой работе. – Сегодня надоть двух коней подковать, из Семино приедут, опосля ось на телеге выправить. Ну а уж опосля будем оковывать барскую бричку. До темна придется работать. Бричку надоть к завтрему утру сробить. – Степан вздохнул.

– У вас и барин есть? – спросил я.

Степан удивился:

– Есть, конечно, как не быть. Токмо он в Неверово, дом там его. Окромя вотчины, в его владении Семино, Буково и наша деревня. Крепостных у него почитай, душ сорок.

– Ты тоже крепостной, Степан? – спросил я его.

– Да, и я и вся моя семья. – голос Степана дрогнул. – В нашей деревне только Иван с «вольной», он и старостой выбран, а все остальные подневольные.

– А эту «вольную» как можно получить? – продолжал расспрашивать я его.

– Дык, это смотря какой барин. Может дать за выкуп, а может и нет. Вот я почитай, сколько лет в кузне, все делаю, а не отпущает. Нет ему выгоды в том. Вольному то платить надоть, а подневольному нет. А может и продать кому, и некуда не денешься. Поедешь в другую деревню осваиваться. Вон оно как бывает. – ответил Степан.

– А сколько стоит может эта вольная?

– Кто же ведает, может и десять, а может и сто рубликов запросит. Да только откуда такие деньги взять то? Ладно, побеседовали, пора и поработать.

До позднего вечера мы со Степаном работали в кузне. Надо сказать, далеко не легкая мне досталась работенка! С непривычки руки покрылись кровавыми пузырями от тяжелого молота. К вечеру силы оставались только на то, чтобы дойти до дома.

– Ты молодец, старательный. Мне одному тяжко бы пришлось. – похвалил меня Степан. Его глаза светились благодарностью.

– Ну ничего, завтре полегшее будет, день субботний. До обеда поработаем, а опосля в баню. В воскресенье не работаем, надоть в церкву. Праздник большой, Успенье Пресвятой Богородицы.

Степан перекрестился.

– В какую церковь ходите, в Богачево? – спросил я.

– Приход наш Воскресенской церкви, в Буково. Но завтра в «Софию» пойдем, праздник большой. И ты тоже с нами, а в обрат пойдем через Неверово, надо будет к барину зайти. – со вздохом ответил Степан.

Казалось, его не очень радовал визит к помещику.

– Пойду с радостью, спасибо, что позвал. – я действительно очень хотел пойти, но не сколько в церковь, а посмотреть на Богачево, какое оно было в те годы.

Много рассказов и легенд ходило вокруг этого большого, богатого села. Я был очень мал, но помнил его, когда-то еще жилое. Какие же там стояли красивые дома, все резные, с расписными воротами поветей! Церковь тогда уже не работала, службы не шли, но ее размеры и убранство поражали. Можно было только догадываться о том великолепии, какое царило во времена ее расцвета. А сейчас мне представляется уникальный шанс все увидеть, и не только, а еще стать участником тех событий! Возьму с собой телефон, попробую сфотографировать. Будет, наверное, сложно, но попробовать нужно. Этом снимкам цены не будет!

– Степан, ты вроде не рад, что в Неверово идти надо, не из-за меня ли? Ты скажи, я могу остаться, не ходить. – сказал я ему, увидев, что тот несколько расстроен.

– Да полно ко тебе! Ты здесь не причем, подать нужно платить, вот печаль о чем. – Степан поднялся с чурбака, докурив свою самокрутку. – Пойдем ка во свояси, будет на сегодня.

Закрыв ворота, мы зашагали с ним к дому. Умывшись и поужинав, я пошел в свой чулан. Хотелось немного поразмышлять и составить план дальнейших действий, но усталость взяла свое, и я уснул, едва успев раздеться.

На следующий день мы поработали только до обеда, как и говорил Степан. Заходил староста Иван, посидел немного, поговорив о разных делах. Еще сообщил, что может приехать на днях урядник, и чтобы лишний раз не попадались ему на глаза.

– Мне нужно дойти до покоса, взять кое-что из квадроцикла. – сказал я Степану, когда мы закончили работу. – Ты мне расскажи, как дойти туда, а обратно я сам вернусь.

Получив подробные наставления о том, как найти схрон, я отправился в путь. Было время поразмыслить о дальнейшем моем пребывании в этом времени. Конечно, интересно еще побывать в разных местах, но займет это дня два, может три. Дальше начнутся будни, надо сказать, очень тяжелые. Дело даже не в работе в кузнице Степана, а вообще в целом. Как не поверни, я оказался в рабовладельческом строе и был здесь далеко не барином. Стать холопом или крепостным желания не было. Рано или поздно меня ждало разбирательство у властей, и я не был уверен, что смог бы ответить на их вопросы. Надо было думать, как вернуться домой.

Шагая в указанном направлении, я вспоминал свой путь сюда, стараясь не упустить ни малейшей детали. Итак, отъехал от стоянки, проехал по заросшим неверовским полям, ничего не изменилось. Далее заехал в лес, тоже без особых изменений, потом за поворотом налетел на бревно, перевернулся, потом… стоп! вот оно! После того, как встал и поднял «квадрик», что-то изменилось. Но что? Когда поставил квадроцикл на колеса и уложил вещи, то запыхался, стало жарко. Меня вдруг осенило, что даже остановился. Не потому, что тяжело было, просто погода изменилась! До бревна была одна погода, а после другая.! Все дело в моем полете через это старое дерево! Перелетев через него, я оказался на несколько десятков лет назад. Логически рассуждая, путь назад должен быть такой же, только в обратной последовательности. Надо было найти то место, где лежало бревно и попытаться вернутся обратно домой.

Нашел я покосы без особых усилий, и шалаша, где оставили квадрик, видно не было. Единственно, что выдавало, это едва заметный след от колес, более широкий, чем от телеги. Я открыл створку ворот, откинул тент и открыв кофр, проверил все ли на месте. Все вещи лежали в том порядке, как их и оставил. Пошарив, нашел смартфон, подумав, взял еще фонарик на солнечных батареях. В переднем кофре оказался power bank, который взял также с собой. Хотелось переодеться в свою одежду, но завтра надо будет идти в «люди», поэтому с сожалением отложил ее в сторону. Вспомнил о своей любимой. Наверное, извелась совсем. А если бы мы с ней вместе здесь оказались, как бы все для нас обернулось? Получится вернуться, постараюсь ей как-то все объяснить. История странная, в высшей степени необычная, но надеюсь, что поверит. Конечно, после всего случившегося, мне можно будет забыть ездить одному.