Истинные ценности

За что мне нравился мой собеседник, что ему не нужно было объяснять, все понимал с полуслова. На том мы порешили и поблагодарив вернувшуюся хозяйку за ужин, я отправился в свой чулан.

Заснуть сразу не смог, какое-то время лежал, думая о своих приключениях. Зачем не послушал жену и поехал в Никулино? Мысли повернулись к супруге. Как она там без меня, не переволновалась бы, на здоровье не отразилось. Мысли постепенно теряли четкость, образы в памяти стали расплываться, и я уснул крепким сном.

Проснулся от крика петуха, совсем как настоящий крестьянин. Какое-то время лежал не вставая, прислушиваясь к шорохам. Все уже были на ногах, слышно, как хозяйка выводила корову. Степан с кем-то громко разговаривал во дворе, дети пробежали по коридору, весело переговариваясь. Надо было вставать. Разница между выходными и буднями ощущается только в наше время. В воскресенье можно и поспать подольше, да и забот поменьше. У городского человека все время занимают дела, связанные с работой. Собственно говоря, и в советской деревне выходных не было, разница была в том, что, если кто верующие ходили в церковь, а не на ферму. Но в это время верующие были все, от мала до велика, и каждое воскресенье начиналось с посещения церкви, а далее продолжаются все те же домашние дела.

В избе перед иконами были горели лампады. Настасья и бабушка были в светлых платках и новых нарядных одеждах. Детишек тоже нарядили, но только тех, кто постарше. Я понял, что кто в обнове, тот едет на праздник. В избу вошёл Степан, в новой рубахе и темно серых штанах. Высокие кожаные сапоги были начищены до блеска.

– Тебе тоже надобно переодеться в чистое. – сказал он, поздоровавшись. – Поди в горницу, все там приготовлено, да и собираться надо в дорогу.

Умывшись, я переоделся в приготовленное мне чистое белье. Одежда была не новая, но опрятная и тщательно выглаженная. Оглядев меня со всех сторон, Степан удовлетворенно покивал головой.

– Присядем на дорогу, да и в путь.

Вслед за хозяином дома, все, включая детей, присели на лавку.

– Ну все, с Богом.

Степан поднялся и вышел из дома.

Все перекрестились на образ в углу и стали выходить на улицу. Лошадь была запряжена, на телеге было постелено свежее сено. Все забрались в телегу, дома остались только четверо детей.

– Не страшно детей одних оставлять? – спросил я.

– А чего боятся то? Данилка большенький ужо, посмотрит за всеми и за скотиной. – отозвалась Настасья.

Данилке было всего лет двенадцать и ведь не боятся оставлять одного. С раннего возраста, видно, приучают к ответственности. В современным мире, детей еще за руку водят, а чтобы одних оставить и мысли нет. Хорошего ничего в этом нет, но таковы реалии современной жизни.

Путь до Богачево был неблизкий, километров десять. В моем детстве, мы ходили через Килино, это был самый короткий путь от Неверово. Позже, когда мост через Меню рухнул и дорога совсем заросла, стали ходить через деревню Колкино и Поздняково. Было интересно, какой дорогой ездили сейчас из Никулино?

День выдался солнечный, по небу гуляли пушистые белые облачка. Лес, одетый в красно желтый наряд, выделялся на фоне чисто скошенных, желтоватых полей. Мы ехали по дороге через поле, как бы делившей его на две части и огороженной с обеих сторон.

– Которые слева, это Ивановы луга, справа те барские. Сено в этом годе хорошее, убрано ко времени. Иван хороший хозяин, все у него складно, и сам трудится в поте и работников не обижает – говорил Степан, попыхивая табачком самокрутки.

– У него и работники есть? – мне было интересно все.

– Есть, как без работников обойтись, хозяйство у него большое. И луга, и пахотная земля есть, пасека, дюжины три домиков. Одному за всем не успеть присмотреть. Да и дома семья, восемь ртов, всем надобно внимание. – не спешно рассказывал Степан.

Я внимательно слушал. Судя по рассказу, Иван был настоящим «кулаком», врагом крестьянства. Так учили нас по учебникам советской истории. Сейчас же получается, что он просто человек, который хочет жить в достатке, а для этого на селе нужно иметь большое желание и трудолюбие.

– А нанимает он своих односельчан? – спросил я.

– Ежели свои желание имеют, берет своих, но больше из соседних деревень. В этом году с Красника работают. – ответил Степан.

Красник, так называлась деревня, которая стояла примерно в пяти километрах от Никулино. Мы проехали перелесок, и дорога стала подниматься в поле. Вдали показались крыши домов.

– Это Колкино деревня, хорошая, народ не пьющий здесь. Рядом Поздняково, поля там большущие, на земле в основном все работают. Завод кирпичный рядом есть, в Бору, Васильевых. Оне также работников имеют, у Никифора и Марьи также и земли вдоволь и семейство велико, одиннадцать душ. Да как не нанимать, разве уследишь за всем? Сами от зари до зари в хозяйстве и работником достаточно. – продолжал рассказывать Степан.

– Марья с Никифором хозяева справные, все у них складно да разумно. Власти к ним завсегда с уважением, барин завсегда совета спрашивает. В том годе «вольную» выкупили за большие деньги. – поддержала мужа Настасья.

Слушая рассказы моих попутчиков, я больше убеждался в недостоверности той информации, которую доносили в учебниках о крестьянстве в царской России. Все перевернули, выставляя трудолюбивых умных людей врагами перед последующими поколениями. Веры в то, что было написано в учебниках, у меня никогда особо не было, воспитывался я в семье, где совсем не любили советскую власть. Но очень многие воспринимали все как учили, с искаженными фактами и насильно вбитой в головы нужной информацией.

– Я могу сделать фото? – спросил я Степана.

Тот утвердительно кивнул головой, видимо уже поделился с женой увиденным чудом техники. Я достал смартфон и сделал несколько снимков деревень и окрестных видов. Семья Степана с интересом наблюдала за моими действиями. Показав им то, что заснял, попросил остановить лошадь и сфотографировал всех на телеге, к несказанной радости детишек. Даже сделал несколько селфи! Дети восторженно перешептывались, взрослые удивленно крутили головами. Так с разговорами и небольшими остановками для сьемок, мы двигались по направлению к Богачево, в Софийский храм на церковную службу.

Дорога выходила из леса и вела по скошенным лугам.

– Это Агафьи Осташевой луга, скоро ужо и Богачево. – продолжил рассказ Степан. – Село это большое, богатое. Более пятидесяти дворов, в три улицы. Купеческие семьи живут да приказных (приказчики, управляющие) из Петербурга. Те все больше на лето приезжают, к зиме же обратно подаются, в столицу. Некоторые по две, а то три подводы обратно везут, кто мед, грибы али ягоды. В нескольких верстах отсюда тракт торговый проходит, дворы стоят торговые на том пути. И сюда частенько заворачивают с товарами, поторгуют и далее едуть. Площадь есть небольшая торговая, на ней и ставят ряды, по выходным. Сегодня в самый раз и поспеем, но сначала на службу.

Школы здесь есть две, одна при церкви. Далее, в верстах десяти, тоже село большое стоит, там все постоялые дворы, да лавки купеческие. Крестьянских изб одна али две, остальные все купеческие. Два собора больших построили, с несколькими приделами да с колокольнями каменными. Власти на то денег выделили довольно.

Между тем переехали небольшую речку по мосту, и дорога стала подниматься на пригорок. Это начинались богачевские поля. В детстве меня всегда поражали огромные территории полей, которые окружали это село. Они были не десятки, наверное, сотни гектар. И тот факт, что в советские времена, они основательно заросли, все равно поражали своими просторами. Сейчас же все предстало передо мной во всем своем величии. Волнение возрастало, мне предстояло стать живым очевидцем событий тех давних времен. Дорога поднималась все выше в горку и, наконец, о боже! перед нами предстало во всей своей красе и величии древнее село.

Оно раскинулось на длинном пологом, почти полуторакилометровом холме с севера на юг. Холм имел плавное возвышение и в верхней его части заканчивался белокаменным храмом святой «Софии», с его пятью куполами, покрытые сусальным золотом, и ослепительно сиявшими в лучах солнца. Вся округа наполнялась колокольным перезвоном, созывавшим весь люд на воскресную службу. Было видно, как множество людей, с разных концов села, шли пешком или ехали на подводах в направлении церкви.

Дома в селе, в основном «пятистенки», стояли тремя параллельными улицами, окнами на восток. Все были обшиты, с резными наличниками, многие с резьбой от фундамента до самой крыши! Причем рисунок резьбы не повторялся, каждый дом был как произведение искусства. Я достал смартфон, стараясь, чтобы меня никто не видел и включил запись.

Мы медленно ехали по одной из улиц села. Здесь сплошь стояли дома в два полных этажа, многие с балконами, все как один украшенные резьбой. На некоторых были даже ворота на повети с рисунками виде растительного орнамента.! Во многих дворах были свои колодцы, их срубы с двухскатными навесами тоже были разукрашены под стать домам. От такого великолепия и чудес деревянного зодчества, я совсем потерял осторожность и в открытую снимал видео, попутно делая фото с разных ракурсов. Некоторые прохожие останавливались и удивленно смотрели на меня.

Степан вывел меня из состояния эйфории, дернув за рукав: «Буде тебе, эвон как все глядят. Здесь народ разный, надо быть настороже». Я убрал девайс с большим сожалением, очень многое из увиденного хотелось запечатлеть. Например, легкую двухколесную тележку, лакированную, запряженную парой гнедых. Она легко обогнала нас, звеня колокольчиками на дугах. Но Степан был прав, не стоило привлекать к себе внимания. Я и так выделялся среди мужиков отсутствием бороды, порождая лишние разговоры.

Подъехав к небольшой площади, где торговцы раскладывали и развешивали свой товар на длинных столах, мы сбавили ход, так как народу заметно прибавилось и даже образовалась небольшая пробка из телег и повозок. Миновав торговые ряды и выехав за крайние дома, мы оставили свое транспортное средство на большой поляне, по-видимому, специально выделенному под стоянку. В несколько рядов на площади стояли короткие столбы с, прибитыми к ним, длинными жердями. К этим жердям привязывали лошадей. Напоминало парковку у торгового центра, только вместо машин телеги. До церкви надо было пройти метров триста.

Народ подходил с разных сторон, весь разодетый в праздничную одежду. Женщины в ярких цветных кофтах и длинных юбках, мужики в кафтанах, широких штанах и в сапогах. Вся эта разношерстная нарядная толпа, весело переговариваясь, двигалась к главному входу храма. Мы вместе с семьей Степана, подошли к церкви. Вот же какая «София» была раньше! Чисто выбеленные стены храма сочетались с позолоченными куполами и таким же крестом на колокольне. Кирпичный фундамент церковной ограды, арки ворот главного въезда и калитки по обеим сторонам, также все было тщательно выкрашено белой краской. Ажурная кованная решетка ограды была выполнена в одном стиле с воротами входа и калиток. Эту кованную ограду и ворота, удивительной красоты и сложности работу, я помнил, они сохранились и до наших дней. Потом уже их растащили на металлолом. Ворота и калитки были широко распахнуты, и люд проходил в чисто убранный церковный двор.